Оперы осмотрели магазин. Задняя дверь, через которую товар завозили, оказалась целой, не взломанной, окна тоже. Вор или воры действовали прямолинейно, без затей.
– Что думаешь? – спросил Николай.
– Местные пролетарии экспроприировали на опохмел. Уперли водку вместе с ящиком. Водку выпьют, ящик рядом с домом выкинут.
– Похоже на то.
Подошел Григорий.
– Похоже, хлопцы, я вас огорчу.
– Чем? – дружно спросили оперативники.
– Дверь отжали и навесной замок фомкой взломали. Но следов никаких. Ощущение, что в перчатках работали, причем кожаных. Нитяные или шерстяные нити оставляют.
Это все плохо. Если вор был судим, отпечатки пальцев могли вывести на преступника, найти проще. А во-вторых, отпечатки в случае поимки вора могли служить доказательной базой для того же суда. Получалось – магазин обнес опытный вор, а не пьянь окрестная. Оба опера задумались. Если воровал опытный, улов его невелик. А неопытный не работал бы в перчатках, да и другие следы оставил.
– Андрей, обойди завтра окрестные дома, по помойкам дворовым пройдись, посмотри – ящика из-под водки не видно ли? Или, скажем, кучи водочных бутылок.
– Насчет бутылок ты загнул, Николай Иванович, – встрял Григорий. – Местные алкаши их быстро подберут, отнесут в пункт приема стеклотары.
Николай в сердцах сплюнул. Кража есть, а следов нет. Висяк будет, то есть нераскрытое преступление, статистику раскрываемости испортит. И никакие стукачи не помогут. Водку выпьют под ворованную закуску и никаких вещдоков не будет.
– Поехали. Вас Вера зовут? – обратился Николай к продавщице.
– Вера.
– Как акт готов будет, копию нам в уголовный розыск.
От суммы ущерба зависело, по какой статье дело заводить. Мелкая кража или крупная? Крупной не пахло, магазин маловат. День прошел в пустых хлопотах. А наутро ситуация повторилась. Снова кража из продуктового магазина, но уже в другом районе города. Как под копирку. Маленький магазин, украдена водка, несколько колец одесской колбасы и шоколадные конфеты – килограмм.
– Слушай, – сказал после осмотра Николай. – Может, подростки балуются?
– Зачем им столько водки? И почерк взрослый. Надо фомку иметь, отжать дверь в нужном месте, перчатки.
– Зима, перчатки как защита от холода. Фомка-то железная, холодная. А получилось, не только от холода прикрылись, но и отпечатки не оставили.
И на третье утро подобная кража. Три кражи из магазинов за три дня! Начальнику милиции Щеглову из горторга звонили, ругались. К небольшим точкам сторожей ставить расточительно, зарплата всю выручку съест. Щеглов их успокоил, а Феклистова на ковер вызвал.
– Что за безобразие в городе? Мне только что из горторга телефонировали.
– Работаем, пока результатов никаких.
– Значит, плохо работаете. Примите все меры! В городе только и разговоров о кражах.
– Постараемся как можно быстрей.
– Идите! – Щеглов был недоволен.
Горторг о кражах наверняка в исполком сообщит или в горком партии. Впрочем, информацию о всех происшедших в городе преступлениях дежурная часть подавала каждое утро сама.
Николай вернулся в кабинет злой.
– Щеглов требует быстрого раскрытия краж из магазинов. Смешно. Можно подумать, мы сидим сложа руки.
– А чего ты от него ожидал? Он на земле не работал, ситуацией не владеет. А перед городским руководством хочет выглядеть хорошо.
– Подхалим!
– Тем и пролез! А ты начальником милиции не станешь никогда. Так и останешься опером.
– Давай еще раз подумаем. Что имеем? Три кражи, все – как под копирку. Что общего? – Николай закурил.
– Магазины маленькие, без сторожей, на окраинах.
– Раз!
– Брать особо в продуктовых магазинах нечего, суммы похищенного невелики.
– Два! Стоп! Давай зайдем с другой стороны. По деньгам – ущерб невелик. А вес украденного?
– Пока не понял.
– Чтобы ящик водки нести, нужны две руки. А ведь еще консервы, конфеты и по мелочи.
– Хочешь сказать – их минимум двое было?
– Само напрашивается.
– Принимаем как вариант. Еще.
– Взломали быстро, без шума. Похищенное нигде не всплыло и не всплывет, потому что сами съели и выпили.
– Почерк опытного вора, а кражи мелкие, не вяжется. Папа-уголовник с сыном воровали? Папа водку выпил, сын конфеты съел, – засмеялся Андрей.
Николай оставался серьезен.
– Ты знаешь, в этом что-то есть. Какое-то рациональное зерно. Но зачем им столько водки? Три магазина, три ящика, в каждом по двадцать бутылок. Упиться можно, белочка посетит.
– Да, одному столько не выпить.
Какая-то мысль вертелась в голове у Андрея. Нечеткая. Концы не связывались, но он решил озвучить.
– Николай, я сейчас скажу версию. Только ты не смейся. На первый взгляд фантастическая.
– Давай. Честное слово – буду серьезен.
– Ты помнишь, видел я в бане расписного?
– Конечно, я информаторов потряс.
– А если этот урка набрал себе шайку из подростков. Продуктовые магазинчики – как учеба. Натаскивает воровскому ремеслу.
– Хочешь сказать, скоро за серьезное дело возьмутся?
Николай помолчал.
– Ничего смешного и фантастического не вижу. Вполне реальная версия. Сколько пацанов без дела болтается? До обеда отучился в ФЗУ, а потом свободен. Отец на фронте сгинул, мать с утра до вечера на работе копейку зарабатывает, не разгибаясь. Оболтуса же одеть-прокормить надо. Безотцовщина. А тут во дворе появляется такой расписной. Разговор о легких деньгах, да как хорошо ворам живется, все – как братья. Неокрепшие души на эти сказки ведутся. Вполне, вполне твоя версия.
– Тогда идем по информаторам?
К официанту в ресторан Андрей решил не ходить. Воры забрали много водки и закуску. Зачем тратить деньги в ресторане? На съемной квартире или малине можно устроить настоящий сабантуй, не вложив ни рубля. Направился к Трофиму на базар. Барыга стоял на своем месте, как бессменный часовой. Андрей выждал несколько минут, когда отойдут покупатели, сам подошел, бросил в рот семечку.
– Есть такой человек, которого ты описывал. Не городской и не москвич, пришлый. Никто его толком не знает, только погоняло назвали – Шизо.
– Шизо?
– Что мне сказали, то я услышал.
Шизо – сокращенно штрафной изолятор на зоне. А еще так называют шизофреников медики, людей с неадекватным поведением. И штрафной изолятор, и поведение отморозка вполне могут сочетаться. Уголовники в большей части – люди с нарушенной психикой, неврастеники и психопаты. Нормальный человек не способен пытать старушку с целью вызнать – где пенсия припрятана.
