Он повел Джорджину к платформе, располагавшейся ниже уровня стоящей на якоре яхты, и разулся.
— Не присоединишься ко мне? — поддразнил он ее, снимая джинсы и с восторгом наблюдая, как она оглядывает его возбужденное тело и на ее щеках появляется румянец.
Сантос нырнул в холодную воду, выплыл на поверхность, вытер воду с лица и посмотрел вверх на Джорджину. Она сидела на краю платформы в сексуальном синем бикини, болтая ногами в воде.
— Холодно! — Она рассмеялась, ее лицо просияло. Она снова стала игривой и невинной.
— Так кажется только сначала. — Он энергично двигался в воде. — Ты только попробуй.
Джорджина как завороженная наблюдала за движениями его мускулистых рук. Сантос излучал силу и властность. Она чувствовала себя безумно влюбленной девочкой-подростком. Ее сердце по-прежнему учащенно билось с того момента, когда он разделся и встал перед ней во всей своей красе. Желание отдаться Сантосу было таким сильным, что она с трудом переводила дыхание.
Она осторожно опустилась в воду, одновременно задыхаясь и смеясь.
— Как холодно! — Она старалась казаться утонченной и спокойной, но вместо этого барахталась в воде, как ребенок.
— Только поначалу, — повторил Сантос. Он в мгновение ока подплыл к ней и обнял за талию. — Вода кажется такой же холодной, как ты в тот день, когда пришла ко мне в офис.
Потрясенная тем, что он заговорил на эту тему, Джорджина вырвалась из его объятий и тут же чуть не пошла на дно.
Сантос снова ее обнял.
— Как ты смеешь? — Она попыталась вылезти на платформу.
— Еще как смею, дорогая, потому что это правда. Ты притворяешься холодной, будто выточенной изо льда, но ты не такая, верно?
Она вцепилась в платформу, поставила ногу на лестницу и вылезла из воды, затем повернулась к нему:
— На себя посмотри!
— Я не могу быть холоден, когда передо мной стоит морская богиня, с которой так соблазнительно стекает вода.
— Ты невыносим. — Разочарованной Джорджине хотелось уйти прочь, но она не могла оторвать взгляд от Сантоса, который легко и непринужденно выбрался из воды.
Вода стекала по его загорелой груди, капли сверкали в темных волосах. Лучи солнца золотили его загорелую кожу. Она знала, что не следует его разглядывать, но ничего не могла с собой поделать. Какой великолепный мужчина…
Сантос схватил ее за руку и, не говоря ни слова, потащил в каюту. Через несколько секунд они оказались в ванной комнате, и только тут он отпустил ее руку. Мгновение они пожирали друг друга взглядами. Оба тяжело дышали.
Тихо выругавшись по-испански, Сантос отвернулся и включил душ. Джорджина с трудом сглотнула, когда он повернулся к ней, почти не контролируя эмоции.
— Сантос? — хрипло прошептала она, когда он протянул ей руку.
Она взяла его за руку, и он крепко прижал ее к своему мокрому телу. Только в этот момент она поняла, что дрожит.
— Ты замерзла, — тихо и чувственно сказал он, подвел ее к горячему душу и принялся снимать с нее бикини.
Она подняла подбородок, подставляя губы для его жаркого и жадного поцелуя. Они встали под горячие струи воды, и Сантос коснулся руками ее груди. Джорджина вскрикнула от удовольствия.
— Ты для меня самая желанная женщина, дорогая, — сказал он.
Он целовал ее шею, шепча страстные признания по-испански. Джорджина теряла голову от разрывающей ее страсти.
— Сантос, я хочу тебя…
Обхватив ее за ягодицы, он приподнял Джорджину, и она обняла его ногами.
— Со мной никогда такого не бывало, — прерывисто выдохнула она, когда он резко и глубоко вошел в нее.
— Никогда? — прохрипел Сантос, продолжая ритмично двигаться.
Она двигалась вместе с ним, побуждая его ускорять темп их безумного и страстного танца.
— Никогда, — выдохнула она, когда ее накрыло волной наслаждения. — Никогда. Никогда…
Сантос отнес ее в спальню, поставил на ноги и очень бережно обернул полотенцем, а потом наклонился и поцеловал в губы так нежно, что она едва не расплакалась. Как же ей хочется, чтобы его нежность была искренней…
Но они оба просто играют роли.
— Ты мокрый, — прошептала она, не желая анализировать свои мысли.
Она прерывисто вздохнула, когда он снял с нее полотенце и стал вытираться сам.
Потом он вручил ей халат.
— Должно быть, ты очень любишь свою сестру, — вдруг произнес он.
Джорджина мгновенно насторожилась:
— Она все, что у меня есть.
— Ты выбрала брак по расчету, чтобы твоя сестра вышла замуж по любви, — недоверчиво сказал он, достал свежую одежду из гардероба и поспешно оделся.
— Вероятно, я люблю свою сестру так же сильно, как ты ненавидишь своего брата.
В воздухе повисло напряжение, когда Сантос встал перед ней. О страсти и влечении оба уже забыли.
Джорджина надела халат, не желая, чтобы он видел ее обнаженной. Сантос повернулся и направился к двери. Но она не могла позволить ему уйти просто так, даже если бы ей пришлось растоптать те минуты счастья и радости, что они разделили.
— Трус, — с вызовом бросила она ему.
Он мгновенно обернулся и злобно уставился на нее:
— Я запретил себе чувствовать, Джорджина. Мне чужда и ненависть, и любовь.
— По твоей милости страдают два любящих друг друга человека.
— Откуда? — Он шагнул к ней. — Откуда ты знаешь, что они влюблены? Что они вообще понимают в любви?
— По-моему, однажды ты все-таки любил, Сантос, хотя отрицаешь это.
— Любовь — для безвольных дураков, — резко произнес он, чеканя слова и угрожающе сверкая глазами.
— Неужели ты действительно в это веришь? — недоверчиво прошептала Джорджина.
Когда-то она поклялась не любить никого, кроме Эммы. Никогда не влюбляться в мужчин, как делала ее мать. Но по иронии судьбы Джорджина почти влюбилась в Сантоса.
— Разве ты заключила эту проклятую сделку не потому, что не веришь в любовь, Джорджина? — Сантос походил на разъяренного льва в клетке. Пройдя через каюту, он выглянул в окно, потом повернулся и посмотрел на нее, ожидая ответа.
— Я заключила ее ради любви. — Джорджина решила не реагировать на его презрение. — Ради любви к своей сестре.
Сантос расхохотался так высокомерно, что она поежилась.
— Ты сделала это ради денег, как и в первый раз.
Как он смеет приплетать сюда Ричарда? Ричард понимал, что она нуждается, и предложил ей помощь, ничего не ожидая взамен. Хотя ей все равно. Пусть Сантос считает ее корыстной и лицемерной.
