А заключалось оно в том, что я сама полезла целоваться к клыкастику. Он, естественно, отбиваться не стал, так что очень скоро мы оказались на моей кровати. Причем на мне из одежды осталось только любимое спортивное белье. Что было дальше – помню смутно, но, кажется, этот гад не позволил нам перейти черту в горизонтальных отношениях, заявив что-то вроде: «Прости, Машуля, но я еще не готов к этому. Мне нужно время!» После чего, узрев мою ошарашенную мордочку, весело расхохотался и смылся через окно. Зараза!
А я… я уснула и все случившееся вспомнила только потом, узрев довольный блеск в фиолетовых глазках. И что мне делать? Куда прятаться от стыда? А как вспомню его поцелуи и прикосновения…
До моего универа ехали молча. Я не решалась отвести взгляд от пейзажа, мелькавшего за окном, а Катэ просто улыбался. Лишь возле главного корпуса, где меня очень бережно извлекли из машины, маг склонился к самому уху и, чуть задевая губами чувствительную кожу, прошептал:
– Я заберу тебя после занятий. Хочу показать одно местечко…
– Угу, пойдем в кусты, город покажу… – пробурчала я, пытаясь скрыть смущение за язвительностью.
– Не исключено… – хрипло, а от того еще более интимно, прошептал этот гад-искуситель. – Кстати, тебе очень идут эти засосики…
Прежде чем я успела хоть что-то ответить, клыкастый засранец не сильно, но чувствительно цапнул меня за шею, а потом быстренько сел в машину и свалил! Я же осталась стоять на тротуаре красная, растерянная и под прицелом всего учебного заведения. Ну, Катэйр… Ну, гад! Погоди!
Собственно говоря, утреннее представление и стало толчком для всеобщего любопытства. По поводу «красавца на черном коне» меня пытали весь день, и последней каплей стал Антуан, на правах хорошего знакомого добиваясь более подробной информации о наших отношениях с Катэ, которых, кстати говоря, не было! Пока…
– Ма-а-аш?
– Отстань!
– Маша, он идет! – заговорщицкий шепот Антуана, кажется, не слышал только глухой.
Что уж говорить о Катэйре, чья довольная клыкастая улыбка успела покорить не одно женское сердце. У-у-у, засранец! Ну вот что ему от меня-то надо, а? Ведь договорились же, что «ни-ни»! Будем друзьями, и все! А он…
– Привет! – А улыбка у этого гада какая!
– Привет… – Антоха расплылся лужицей, причем мозги сразу же пошли на дно.
– Здоровеньки, – вяло помахала лапкой я, возвращая себе конспект, выпавший из ослабевших рук Антуана.
У меня вообще-то лекция на носу, так что – учеба наше все! А еще это самый лучший способ отмазаться от предстоящего «путешествия».
– И не надейся. – Улыбка мага из приветливой превратилась в лукавую. – Я уже отпросил тебя с последней пары. Пошли!
И, не спрашивая моего мнения по данному вопросу, Катэ взял рюкзачок с письменными принадлежностями в одну руку, мою ладонь – в другую, и направился в сторону выхода, а затем и стоянки. И все это под прицелом сотни глаз! Пресвятые хомячки, мне конец! Завтра точно насмерть замучают вопросами!
Впрочем, до завтра еще надо дожить. И что-то мне подсказывает – это будет очень тяжело сделать! Особенно когда на тебя смотрят таким плотоядным и… обещающим взглядом. Ну и что задумал этот совратитель малолетних?!
– Всего лишь свидание. И, честно говоря, не понимаю причину твоего недовольства!
– А с чего ты взял, что я чем-то недовольна?
– Одного взгляда на твою бурундучковую мордочку хватает! Щеки округлились, глаза блестят, губки надулись… кстати о губах…
Нагло воспользовавшись тем, что мы остановились на светофоре, Катэйр перегнулся через сиденье и, замерев буквально в миллиметре от моего лица, прошептал:
– Ты очень хорошенькая, когда злишься.
А потом цапнул за нижнюю губу, медленно, со знанием дела, проведя по ней языком. У-у-у, да разве же можно так себя вести с девушкой без постоянного парня, у которой обострение запоздалого весеннего синдрома?! Да я же сейчас сама на него наброшусь и изнасилую! Только покажите мне, как именно это надо делать!
– Покажу, даже не сомневайся. – Очередной шепот, от которого стадо мурашек прогарцевало по телу.
– Поехали уже, герой-любовник! А то сейчас злые дяденьки повылезают из своих машин и поотрывают тебе все, что собрался показывать. Потом даже микроскоп в осмотре не поможет!
– Машенька, и в кого ты такая язва?
– До язвы мне еще расти и расти. На данный момент я в стадии гастрита.
Дальше ехали молча. Я отчаянно пыталась взять себя в руки, но под взглядами, бросаемыми в мою сторону, сделать это было проблематично. Да что же такое с этим клыкастым? А со мной?! Ведь так хорошо ладили. Друзьями стали… Нет, надо было ему все испортить!
– Маш, а может, я хочу не испортить, а наоборот – наладить?
– Что наладить, Катэйр? – Мы давно пересекли черту города, и, когда маг свернул на одну из проселочных дорог, я ощутимо занервничала.
– Наши отношения. Вдруг меня не устраивает обыкновенная дружба?
– А горизонтальные отношения тебя, значит, устраивают?
– Почему ты решила, что я добиваюсь именно этого? – Ух ты, как натурально мы умеем удивляться!
– А что еще я могла подумать, исходя из твоих поцелуев, приставаний и… и…
– Домогательств? – вкрадчиво подсказал Катэ.
– Именно!
– М-м-м, дай подумать… Может, что я просто ухаживаю за тобой, недвусмысленно намекая, что дружбы – мало? Что хочу видеть тебя в качестве любимой девушки?
– Да-а-а? А что, у тебя есть еще и нелюбимые? Интересная перспектива – быть первой любимой девушкой среди гарема «чуть-чуть любимых», «немножко больше любимых» и «а с этой я не определился»!
– Девочка, вот скажи, откуда у тебя такие странные мысли? – засмеялся клыкастый гад, начиная постепенно подниматься в гору.
– Жизненный опыт и полезные наблюдения. – Голос помимо воли получился грустным.
– Машенька, я ведь другой. Прошу, не сравнивай меня со своим бывшим.
– В общих чертах да – ты другой, но между вами все же есть сходство – вы оба хотите от меня невозможного.
– И что же ты считаешь «невозможным»? – усмехнулся маг.
– Любовь… Я никогда не смогу полюбить. Никогда…
На это Катэ только хмыкнул, покачав головой. Я же отчетливо поняла, что попала! Он ведь теперь не отстанет! Будет раз за разом покорять, пока в один прекрасный момент крепость по имени Маша не падет.
– Приехали.
А ведь и правда приехали. Только вот куда? Вокруг был сплошной сосняк, закрывающий своими лапами голубое небо.
– Если ты сейчас предложишь покататься на твоей спине, а потом доставишь на поляну с цветами, я за себя не ручаюсь!
