— Похоже, ты крепкий парень, хоть и хиловат для друснийца. Мне очень интересно, когда ты начнешь кричать, — в пасти шлема ягуара сверкнула злорадная ухмылка.
Он поднес клинок к пятке Элеборна, когда его рвануло назад. Из груди его торчала длинная стрела. Второй ягуар рухнул, как подкошенный. Другие вскочили, пытаясь скрыться в обрамлявших тропу кустах, но за их спинами внезапно появились две фигуры со сверкающими мечами.
На грудь Элеборну упала отрубленная рука. Пальцы с обсидиановыми когтями еще подрагивали. Сражение было безжалостным и закончилось едва начавшись. И вот уже предательски сверкающие мечи исчезли в ножнах.
Еще только что Элеборна окружали восемь или девять цапотцев. В живых не осталось никого.
Незнакомые воины вместе взяли его под мышки, подняли и понесли прочь, не тратя времени на то, чтобы перерезать кожаный ремешок стянувшей его ноги болы. Воины были одеты во все черное, так же как ягуары, только без звериных шлемов. Лица были перемазаны сажей. Словно живые тени.
К ним присоединилась третья фигура. Женщина, длинные волосы которой были заплетены в косу и обернуты черной вуалью. Она прикрывала отступление с помощью огромного лука. Наверное, это ей он обязан тем, что не лишился ноги.
— Перелезайте через стену, — коротко приказала она, не спуская взгляда с сада. — Больше я этих кошек не вижу.
Элеборн не поверил своим ушам. Этот голос. Он узнал бы его из сотни. Да еще и лук!
— Нандалее?
Она не обернулась к нему, продолжая оглядывать сад.
Элеборна подняли и перенесли через верх стены. Кожаные ремешки на ногах перерезали.
— Идти можешь?
Теперь он узнал и эльфа, который освободил его.
— Гонвалон?
Мастер меча строго посмотрел на него и повторил:
— Идти можешь?
Элеборн кивнул. На стене показалась Нандалее. Сделав выстрел, она соскочила к ним.
— Скорее! Там кошек больше, чем у меня стрел.
Элеборна снова подняли на ноги.
— Оставь это, я могу идти.
— Ну, хоть что-то, — проворчал незнакомый эльф. — Хотелось бы знать, кто учил тебя драться. Нужно отлупить этого парня, — и с этими словами он вложил ему в руку кинжал. — Начни с этого. Большие клинки пока что не для тебя.
Густая тень арки ворот рождала ягуаров. Они появились в переулке перед ними словно из ниоткуда. Нандалее подняла лук и плавным движением натянула тетиву.
— Атакуем их, — коротко приказала она.
Вот уже в руках у обоих эльфов появились мечи. Элеборн хотел пойти с ними, но Нандалее удержала его.
— Ты будешь прикрывать тыл. Там, где пройдут эти двое, — смерть всем, а ты мне нужен живым.
Элеборн хотел было воспротивиться, когда через стену в пяти шагах от него перелезли двое воинов-ягуаров. Нандалее подняла лук. С тетивы слетела стрела и пригвоздила одного из цапотских воинов к покрашенной белым стене. Второй почти добрался до них. Элеборн поднял кинжал, но в жилах все ещё чувствовалось действие яда. Тело все еще казалось чужим. Остановить их он не сможет.
Нандалее закрепила вторую стрелу, когда воин прыгнул. Когда его обсидиановые когти разорвали тетиву, она ударила его луком, но цапотца это не остановило. Элеборн осознал, что воин не обратил на него внимания, потому что Нандалее опаснее. Он прищурился. Голова болела, кружилась, во рту все еще чувствовался вкус желчи.
— Эй, кошачья морда!
Цапотец игнорировал его. Когти оставили глубокие зарубки на луке Нандалее. Элеборн снова поднял свое оружие и метнул его. Клинок угодил в основание черепа и по самую рукоятку вошел в шею цапотца.
Нандалее расстегнула карман у крышки колчана и достала запасную тетиву. Зажав лук между ногами, она навалилась весом всего тела, чтобы натянуть ее.
Гонвалон махнул им рукой — все нападавшие лежали на земле.
— Скорее, сюда идут еще.
И троица потащила Элеборна в лабиринт улиц, туннелей и мостов, раскинувшийся под дворцовыми садами. Вскоре он совершенно заблудился. Им пришлось драться еще дважды, затем они спустились в канал.
От запаха болотной жижи, поднимавшейся до колен, по которой пришлось идти, Элеборн едва не лишился чувств. Он радовался тому, что в темноте не видит, что это. Он слышал звуки, издаваемые мелкими животными, один раз увидел, как в трясине мелькнуло что-то белое, длинное и толщиной с предплечье.
Через некоторое время Нандалее затолкала его в туннель, настолько низкий, что ему пришлось встать на четвереньки. Над головой слышался звук быстро текущей в камне воды. С потолка капало. Туннель стал еще ниже. Жалкая нора. Если сюда проникнет вода, все они утонут! Опираясь на локти, Элеборн дюйм за дюймом двигался дальше. Его окружала полная темнота.
Внезапно черноглазый эльф, ползший впереди него, остановился и произнес:
— Здесь туннель заканчивается. Плавать умеешь?
— Конечно, — обиженно ответил Элеборн.
— Здесь холодно.
Элеборну что-то вложили в руку. Жесткий кожаный ремешок. Чей-то пояс?
— Не выпускай это. Пока еще мы не можем зажечь огонь.
Послышался плеск. Кожа в руке дернулась, его потянуло вперед, эльф потерял почву под ногами и во весь рост рухнул в воду.
— Тихо! — зашипели на него откуда-то из темноты.
— Где Нандалее и Гонвалон?
— Они прикрывают отступление и позже пойдут по другой дороге.
Элеборн поднялся. Вода доставала ему до бедер.
— Привяжи ремешок к поясу, чтобы руки были свободны. Сейчас будет глубже.
Он подчинился, слишком оглушенный и усталый, чтобы спорить. Плыть пришлось долго. Холод постепенно пробирал до костей. Держаться становилось все труднее, но он предпочел бы откусить себе язык, нежели попросить о помощи незнакомца, который двигался так идеально равномерно, словно не ведая усталости.
Когда они, наконец, выбрались на берег из обрушившейся стенной кладки, руки у Элеборна настолько закоченели, что он не мог развязать узел кожаного ремня.
— Просто перережь его, — голос приятеля Нандалее наконец-то начал звучать не так враждебно.
— У меня больше нет оружия, — устало признался он.
— Что?
— Оно осталось в шее цапотца, который хотел вспороть живот Нандалее.
— Я дал тебе кинжал, а ты его выбросил?
— Он из Белого чертога? — подавленно поинтересовался Элеборн.
Собеседник фыркнул.
— Конечно нет. Зачем мне давать тебе по-настоящему хорошее оружие? Да еще такое, которое выдаст врагам, кто мы такие. Этот кинжал я купил на одном из городских базаров. Но для работы сынов человеческих он был поразительно хорош.
