— Есть хочешь?
— Я же связана. Как я буду есть?
На миг пастух растерялся.
— Открывай рот, — просто сказал он и поднес хлеб настолько близко к ее лицу, что она смогла откусить. На вкус хлеб оказался заплесневелым и пропитанным влагой.
Самые плесневелые куски мальчик взял себе. Ел он молча. Шайя видела, что он борется с собой. Поев, он принялся старательно укладывать свои пожитки в кожаную сумку. Покончив с этим, он, наконец, поднял на нее глаза.
— Я должен отвести тебя в Дом Неба. У меня нет выбора. Всем пастухам в горах приказано ловить сбежавших девушек и отводить к матери матерей. Тамошние женщины помогают нам. Если на стада нападают болезни, мы теряем слишком много животных и наступает голод. Так было всегда.
Шайя ничего не ответила. Она давно уже решила, что выхода нет. От девантара ей не убежать. А так она принесет мальчишке награду.
Начался долгий переход. Он вел ее по козьим тропам, по каменистому склону на запад. Ночью она бежала другим путем. Чаще всего он шел впереди нее. Шайе казалось, что, глядя на нее, он начинает нервничать. Наверное, еще никогда не спал с девушкой.
К полудню дождь прекратился, но небо по-прежнему было серым. Холодный ветер гладил склоны, вгрызаясь в жалкие обрывки одежды Шайи. Ноги болели, все были покрыты ранами, несмотря на то что пастух не стал отбирать у нее ботинки, которые она украла у него вчера.
— Ты не боишься за своих коз? — поинтересовалась она в какой-то момент. Животных они давно оставили позади.
— Здесь нет волков. Только Быкодав. А если придет он, буду я рядом или нет, уже неважно.
— Я же сказала тебе, что он больше никогда не придет.
Он обернулся к ней.
— Как невооруженная девушка с израненными ногами могла убить медведя?
— Упав с ним с уступа, — она точно описала ему, где он сможет найти труп. — Забери его шкуру и зубы. Это принесет тебе несколько монет и сделает знаменитым. Скажи, что это ты убил его, и твоя жизнь изменится.
— Я не хочу строить свою жизнь на лжи.
— Кому будет прок, если пропадут мясо и шкура? — Она видела, что ее слова заставили его задуматься.
— Но никто не поверит, что я убил Быкодава.
— Тогда скажи, что это ты упал с ним с утеса.
Он застонал. Судя по всему, история ему совершенно не нравилась.
— Возьми хотя бы немного его мяса. И не ешь печень! У медведей она обычно изъедена глистами.
Дальше они снова пошли в молчании. Каждый шаг давался Шайе с трудом. Но она не хотела просить его остановиться. Для этого девушка была слишком горда. Она была принцессой ишкуцайя, дочерью бессмертного Мадьяса. Она крепче пастушка.
Ближе к вечеру они пересекли ручей. От ледяной воды ногам стало легче. На другом берегу они, наконец, устроили небольшой привал. Пастух снова предложил ей немного заплесневелого хлеба. На этот раз к нему прилагался белый крошащийся сыр. Когда она смотрела на него, его движения становились неловкими. Чаще всего он держал голову опущенной, чтобы черные кудрявые волосы закрывали ему лицо и скрывали его от ее взглядов.
— Каково было повстречаться с бессмертным Муваттой?
— Больно, — с горечью ответила она, преисполненная решимости не произносить на эту тему больше ни слова.
Похоже, он понял.
И мучительный марш продолжился снова. На этот раз пастушок шел медленнее. Заметил, как она устала? В любом случае он молчал, и Шайя мысленно сбежала к Аарону, вспоминая их проведенные украдкой ночи на спине собирателя облаков, когда они разыскивали небесного пирата Таркона Железноязыкого. Время от времени в голове всплывали картины того, как она танцевала для него и как они показывали друг другу шрамы.
— Там лагерь, — голос паренька развеял сладкие воспоминания. Он указал на склон. Скала отражала отблески огня. Виднелась узкая сизая струйка дыма. Скорее намек, чем указатель.
— Охотники на людей, — коротко произнес он.
— Откуда ты знаешь?
— Пахнет жареным. Мы, пастухи, козу зажариваем только по праздникам. А кроме пастухов в этих горах нет никого.
Шайя запаха жареного мяса не ощущала. Она видела только желтые отблески костра на скале над ними. Должно быть, лагерь расположился в ложбине. С гулко бьющимся сердцем она шла за своим самозваным стражем вверх по склону. Они приблизились на несколько шагов, когда раздался окрик стражи. Всего несколько мгновений спустя показались двое мужчин с лицами, как у шакалов, а между ними женщина, которую Шайя знала слишком хорошо: Мальнигаль, одна из тюремщиц из Дома Неба. На губах священнослужительницы, тяжело опиравшейся на ясеневый посох, играла злобная улыбка.
— Недалеко же ты ушла, принцесса, — приветствовала она Шайю знакомым, поразительно высоким голосом, совершенно не вязавшимся с ее массивным туловищем. Бросила всего один недоверчивый взгляд на пастуха. — Как такой мешок костей как ты сумел совладать с воительницей? — Она оглядела Шайю, увидела все синяки и царапины, кровь на ногах, из-за которой потемнела кожа пастушьих ботинок. — Суровый был бой, наверное.
— Я справился с ней во сне, — простодушно признался ее страж. Шайя покачала головой. Далеко парень не пойдет. Он просто слишком честен и упустил момент, когда можно было отделаться сказкой.
— Сейчас у тебя есть возможность встать передо мной на колени, шлюха варварская, и поцеловать мне ноги. Тогда я даже дам тебе попить, — если бы Мальнигаль была мужчиной, то могла бы стать кузнецом. У нее была массивная фигура, грубое и плоское лицо. Даже высокая, закрепленная костяными шпильками прическа не придавала ей элегантности. Темно-оранжевое грязное платье висело мешком.
— Даже если я встану на колени, я все равно буду намного выше тебя и мне будет неудобно тянуться к твоим ногам, — фраза была глупой и неутонченной, но Шайя не могла иначе. Во время их первой встречи, когда священнослужительница попыталась ударить ее ясеневым посохом, она сломала запястье Мальнигаль. Но тогда у нее не были связаны руки.
— Держите ее крепче, — прошипела Мальнигаль, обращаясь к своим помощникам.
Охотники вышли вперед, схватили ее за руки. От обоих пахло так, словно воду они использовали только для питья. Вооружены они были кривыми ножами для свежевания.
Мальнигаль обошла Шайю.
— Тебе не страшно? — прошептала она ей на ухо.
— Тот, кому нечего терять, утрачивает и страх.
— Думаю, ты ошибаешься, принцесса. Пока живешь, всегда есть что терять. Я помогу тебе понять это, — и с этими словами она ясеневым посохом ударила ее под левое колено.
Шайя застонала, ноги подкосились. В этот миг ее настиг второй удар в правую подколенную впадину. Оба охотника прижали ее к земле, подняли вверх связанные руки, ее лицо почти касалось каменного склона.
