— Сестра?
Рядом с ней возник матовый огонек, открывая расположенный несколько в стороне вход в боковой туннель, который она пропустила. Ей улыбался беззубой улыбкой старик с венком седых спутанных волос, свисавших вокруг облысевшей макушки.
— Сюда, сестра. Вход к трем лепесткам легко пропустить.
Она кивнула, надеясь, что в полумраке этот человек не обратит внимания на ее растерянность. Три лепестка? Это еще что такое?
— Поспеши. Брат Барнаба вот-вот начнет свою проповедь.
— Спасибо, — коротко ответила она, протискиваясь мимо него. На этом брате была потрепанная тряпка, обмотанная вокруг бедер, он исхудал настолько, что остались кожа да кости. Интересно, что его снедает? Бидайн изо всех сил старалась не прикасаться к нему.
Как обычно, на ней были тонкие перчатки, чтобы скрыть покрытые шрамами руки, капюшон низко надвинут на лицо. Она понимала, что одета броско, слишком тепло для удушающей жары в подземных каналах, но, похоже, сына человеческого это не удивляло.
— Поспеши, дитя мое, — только и сказал он, улыбаясь ей приветливыми карими глазами. Затем закрыл покрытую темной грязью масляную лампу деревянной миской, и тут же снова стало темно.
Из-за света Бидайн лишилась ночного зрения. Она провела левой рукой по стене туннеля, стала ощупью пробираться вперед. Вскоре она услышала негромкий шепот множества голосов. Канал вскоре влился в туннель, в конце которого виднелся свет.
Из еще одного бокового туннеля вышли двое жилистых мужчин с густыми бородами. Ноги их было до колен покрыты грязью и фекалиями. Они улыбнулись ей, кивнули и направились на свет в конце туннеля.
Бидайн пошла за ними. Повсюду на стенах виднелись бесформенные пятна, нарисованные зеленым мелом. Она дважды видела пляшущих человечков. Неужели она попала на тайное собрание детей человеческих, которые поклоняются Зеленым духам, как богам? Может быть, Зара в числе этих заговорщиков? Какое дело дочери человеческой, которая купается в богатстве, до этих нищих? Тревога сменилась любопытством. Никто не удивлялся здесь при виде женщин, хотя в городе они встречались крайне редко. Бидайн почувствовала, что здесь действуют совершенно иные законы, нежели над землей.
Туннель впадал в большой поддерживаемый колоннами водосборник. Черная поверхность воды терялась в темноте. В свете факелов и масляных ламп, принесенных детьми человеческими, эльфийка увидела, что тот отрезок берега, на котором она стояла, сделан в форме широкой лестницы. И на этих ступеньках сидели сотни детей человеческих. Большинство их были оборванцами, но не все. Больше всего Бидайн удивилась тому, что примерно половина собравшихся оказались женщинами. Некоторые были ярко накрашены, прятали под просторными накидками красивые платья, не прикрывавшие грудь. Другие, судя по всему, были женами богатых купцов. Они стояли бок о бок с носильщиками со складов, рыбаками, крестьянами и мелкими ремесленниками.
Негромкие разговоры в толпе из-за особой акустики водосборника превратились в гудение, напоминавшее морской прибой в непогоду. Бидайн встала на верхней ступеньке и обвела взглядом собравшихся. Зару она не видела. Может быть, она шла не в этот водосборник? Неужели прошла мимо старика?
Бидайн оглядела канал, из которого вышла. Должно быть, это были водосливы, с помощью которых опорожняли цистерну, когда уровень воды поднимался слишком высоко. Как можно связывать питьевую воду со сточными каналами? Эльфийка невольно улыбнулась. Ее рассудок снова пытается отыскать какую-то банальность, чтобы отвлечься от опасности. В водосборнике собралось человек триста. Если она допустит малейшую ошибку, ей конец! Эту секту, которая посвятила себя служению Зеленым духам, преследуют. Их считают жестокими и непредсказуемыми. Но когда Бидайн снова обвела взглядом лица людей, она замерла. То, что она видела, не вписывалось в истории о зеленых. Они казались мирными.
Внезапно перешептывания стихли. Где-то вдалеке, на темной поверхности воды водосборника появился свет.
— Погасите огни, — крикнул кто-то в толпе. Факелы с шипением погрузились в воду. Огоньки масляных ламп затушили мозолистые пальцы.
— Он идет, — прошептал стоявший рядом с Бидайн мужчина. При этом он не смотрел на нее. Его взгляд был устремлен на далекий свет. Лицо его было искажено. — Он идет, избранный идет, — снова пробормотал он.
Плоскодонка приблизилась шагов на тридцать. По темной воде ее вел высокий молодой сын человеческий. Рядом с ним на коленях стояла женщина в белоснежном белом платье. У Бидайн захватило дух. Это была Зара и в то же время не она! Теперь она казалась похожей на невинную юную девушку. В ней не осталось ничего от соблазнительной женщины, в ногах у которой валялись влиятельные лица этого города. И ни следа одежды, в которой она бежала в туннель. За ее спиной, глядя на толпу, возвышался худощавый мужчина со всклокоченной бородой. На нем была простая серая туника. Было в нем что-то такое, что Бидайн не могла облечь в слова. Отвести от него взгляд было невозможно. Каждый его жест был похож на обещание. Он был единым целым с этим миром. Воплощенная в человеке гармония.
— Дети мои, — произнес он и развел руки, словно желая обнять всех. — Вас снова стало больше. Вы наполняете радостью сердце матери нашей.
По телу Бидайн пробежала дрожь. Она попыталась открыть Незримое око. Может ли этот человек плести заклинания? Говорят, дети человеческие лишены этого дара. Но судя по всему, он не такой.
Бидайн зачарованно слушала его слова. Он говорил звучным теплым голосом о любви ко всему живому и о том, что природа восстанет против людей, если они будут продолжать наносить миру настолько глубокие раны. Он сравнил землю с телом большой богини.
— Как вы поступите, если вас укусит блоха? — крикнул он в лицо верующим. — Вы раздавите ее! Но насколько мы меньше блох. А что вы делаете, когда травите паразитов? Вы ищете места, где их много, ищете гнид. А где нас много? В городах, у храмов, ослепленные жрецы которых не поняли истины этого мира! Нангог не была создана ни девантарами, ни божественными драконами. Ее сила ограничена, и если Нангог хоть раз шевельнется во сне, падет голова Львиноголового. Она шевельнется снова. Она просыпается. Пришли те, кто пробудит ее!
При этом Бидайн показалось, что, произнося эти слова, жрец поглядел прямо на нее. Она заставила себя успокоиться. Нельзя делать ничего, что привлекло бы внимание.
Плоскодонка почти достигла первой широкой ступени. Некоторые верующие ступили в воду. Они протягивали руки к жрецу, хотели, чтобы он прикоснулся к ним, чтобы ощутить его всем телом.
— Нангог знает о тебе, Амур. И о тебе, Элиас, и о Тараке и о Байдуре. Богиня знает ваши слабости и вашу преданность. Она говорила со мной в эту ночь. Я должен передать вам всем послание. Тебе, Норам, и тебе, Сакур.
Казалось, он знает по именам каждого. Священнослужитель выпрыгнул из лодки и исчез в толпе. Человек, который привел плоскодонку к берегу, попытался заслонить жреца от толпы. Он казался молодым и сильным, но ему нечего было противопоставить энтузиазму сотен людей.
