– У вас маленький вес, и нельзя исключать индивидуальную реакцию, – важно пояснил Алексей. – Восхищен профессионализмом составителя. Конфета не шоколадная, а соевая, внутри яблочная масса, то есть неагрессивная среда. Автор подобрал отличный, так сказать, контейнер для лекарства.
– Верните остаток конфеты, – попросил Юра.
– Его нет, все использовали для анализа, – ответил врач.
– Черт! Я сглупил, – крякнул Шумаков, – перестал ловить мышей. Следовало отправить эту гадость в нашу лабораторию.
– Сомневаетесь в моем профессионализме? – обиделся доктор. – Я на исследованиях собаку съел. О! Собачка! Ваш питомец спит в холле. Милейшее существо! Даже не фыркнул, когда его обработали. Извините, но он посинел. Это от дезинфекции.
Я решила не спрашивать, по какой причине несчастного котопса облили обеззараживающими растворами, и пошла в кассу оплачивать услуги центра. Сумма в графе «Итого» совершенно мне не понравилась.
В холле вместе с котопсом, который напоминал диковинную плюшевую игрушку, плод больной фантазии производителя, тихо сидели Нина и Гена. В отсутствие Варвары Михайловны парочка не ругалась, а трогательно держалась за руки.
Моя крошечная машинка не предназначена для перевозки большого количества пассажиров, поэтому я, открыв салон, извинилась:
– Заднее сиденье узкое, вам двоим будет не очень удобно. Юра сядет впереди.
– Ерунда, – откликнулся Гена, – один раз мы восьмером на велосипеде катили.
– Как вы там уместились? – удивился Шумаков, застегивая ремень.
– Не знаю, – ухмыльнулся жених, – но никто не жаловался.
– Я похудела, – внезапно сообщила Нина, – позавчера джинсы внатяг были, аж трещали, а сегодня сваливаются. И футболка на мне болтается. О, круто! Теперь платье свободно сядет. Корсет влегкую застегнется.
Я притормозила.
– Свадебный наряд!
– Что не так? – забеспокоилась Нина.
– Это я молодец, – не упустил возможности похвалить себя Гена, – нашел похудательную фирму. Не все вокруг обманщики! Взяли с нас пять тысяч, не маленькие деньги, но выполнили обещание. Нинка постройнела за сутки!
– Боюсь тебя разочаровать, – подал голос Шумаков, – но трехлитровая банка, которая пару минут стояла у тебя на спине, не является оборудованием для липосакции. Было у нас дело, связанное с пластической хирургией, видел я аппарат, необходимый для откачки жира. Поверь, ничего общего с баллоном, где хранятся маринованные огурцы-помидоры, оно не имеет.
– Вот именно, – подхватила я. – Нина, «доктора» дали тебе пакет с заваркой, велели пить чай. Ты их послушалась?
– Ага, – донеслось с заднего сиденья. – Залила кипяточком и, как приказали, четыре чашечки за час вылакала.
– Интересно… – протянула я. – Когда тебя в туалет потянуло?
Нина засопела.
– Врачи ушли, мама на меня налетела и ну шпынять. И дура-то я, которая никого, лучше Генки, не нашла, и денег не зарабатываю, ей на старости придется милостыню просить, и жирная, как свинья, дорогое платье не налезает, и…
Я повернула направо.
– Ты лучше о начале болезни сообщи.
– Так я говорю, а меня останавливают, – возмутилась невеста. – Мама ругалась и чаю мне подливала. Я его пила, пила, пила… а потом к унитазу прилипла.
– Отлично, – остановила я девицу-красавицу. – Юра, а ты после чего в сортире поселился?
Шумаков поерзал на сиденье.
– Пить захотелось, пришел на кухню, на столе чайник – красный в белый горох, ты им редко пользуешься.
– Верно, – согласилась я, – он очень большой, на три литра, в обыденной жизни нам столько заварки не требуется.
– Открыл крышку, понюхал. Пахло вкусно, словно клюквенным вареньем, – вздохнул Юра. – Ну я и выпил пару кружечек.
– Наливал его в свою любимую чашку, которая размером с бассейн? – усмехнулась я.
Шумаков кивнул.
– Диагноз ясен, – обрадовалась я. – Нина, ты в чем заварила траву, выданную тебе лжеврачами?
– В здоровенном чайнике, красном, в белый горох, – отрапортовала невеста.
Я въехала во двор родимого дома, припарковалась и, когда все вошли в лифт, сказала:
– В некотором роде Гена был прав. Люди, которые явились к нам в качестве бригады скорой похудательной помощи, не совсем мошенники. Трехлитровая банка с антенной просто аксессуар, который действует на психику дураков, наивно полагающих, что можно потерять килограммы без диеты и занятий спортом, и на тех, кто понятия не имеет, как проводят липосакцию. Вреда от баллона нет. Все дело в чае. В нем содержатся вещества, которые вызывают понос, рвоту и частое мочеиспускание. Просидит клиент ночку на унитазе, утром встанет на весы: вау! Потерял три кило! Никаких претензий к айболитам не возникнет: обещали скорый эффект от своей процедуры, и вот он, налицо! То есть, конечно, не на лицо, а совсем на другую часть тела. Только долго оставаться похудевшим не удастся, чай вывел из организма большое количество воды, жир остался на месте. Через пару дней стрелка весов у привычной цифры окажется. Но, если вы броситесь к айболитам с жалобой, они спокойно ответят: «Минуточку. Вы лишились веса? Мы свое обещание выполнили. А то, что вы вернули килограммы, говорит лишь о вашей прожорливости». Юра, ничем вы с Ниной не болели!
– Ну и че? Опять корсет не застегнется? – заканючила Нина.
– Если ограничишь себя в еде, то станешь стройной, – пообещала я. – Откажись от жирного, сладкого, копченого, острого, забудь про выпечку, колбасные изделия, перейди на салаты, белое куриное мясо, рыбу.
– «Оливье» вкусная штука, – решил простимулировать любимую Гена, – я его могу целыми днями есть.
– Никакого майонеза, – предостерегла я, – исключительно заправка из лимонного сока и пары капель растительного масла.
– Ну уж нет! – возмутилась Нина. – Пусть траву кузнечики жрут!
– Тогда корсет треснет, – вздохнул Юра и отпер дверь.
– Явились… – заплакала Варвара Михайловна. – Бросили маму! Никому я не нужна! Вся моя жизнь – сплошное горе! Катастрофа! Ни дня без страданий!
– Знакомый текст, – растерянно произнес Шумаков.
– Чего такое с ней? – попятилась Нина. – Эй, мамуля!
– За что? – рыдала Варвара. – Никакой радости! Мужики козлы! Степан бабушкины часы спер и продал!
– Вау! – подпрыгнула Нина. – Ты же говорила, что они расстегнулись и с руки неведомо где упали.
– Дмитрий сыром в масле катался, – заливалась слезами Варвара, – два года обещал со своей женой развестись, божился, что с ней давно не спит, живет из жалости. А потом Зиночка родилааааа…
– Мама! – вытаращила глаза Нина. – Ты спала с Никитиным? Не фига себе!
