После анализа и сопоставления данных биологического тестирования и компьютерного моделирования внешности женщины, скончавшейся октябрьским утром в больничной палате, было со стопроцентной определенностью установлено, что это именно Флоренс Рок, нанотехнолог, участница Первой марсианской экспедиции, пропавшая в кидонийском Сфинксе.
И этот безусловный факт был, пожалуй, самым невероятным, самым впечатляющим в истории науки. Был бомбой, в пух и прах разметавшей все устоявшиеся концепции, все сложившиеся воззрения на свойства Вселенной. Открывались такие неожиданные новые дали, что впору было заказывать лед, много-много льда, дабы спасти мозги от вскипания.
Тело Флоренс Рок забрали из клиники, и что с ним собирались делать дальше — тайно похоронить? сохранить как «вещественное доказательство»? — Лоу не знал. Он знал лишь одно: родные Флоренс Рок так и останутся в неведении о том, какова была ее судьба. Человеческая цивилизация не могла обходиться без строжайших секретов, и — кто знает — возможно, такие секреты и позволяли ей идти к своему закату без лишних потрясений…
В тишине подземной комнаты вдруг раздался протяжный звук, похожий на жужжание бьющегося в оконное стекло шмеля. Лоу поднял голову и увидел, что стена напротив двери раздвинулась, как створки лифта, открывая еще одно помещение.
— Заходите, пожалуйста, — донесся оттуда негромкий мужской голос.
Лоу встал и, взяв со столика свою папку, подошел к проему. Еще со своего кресла он разглядел, что его приглашают в совсем уж маленькую комнату, этакую кабину или бокс, только кресло в боксе другое — с высокой спинкой и широкими подлокотниками. Кресло стояло боком к проему, перед выступающей из стены параллельно полу серой пластиковой панелью. Там виднелась одинокая бутылка воды «Алэска Нестле» с нахлобученным на горлышко прозрачным одноразовым стаканчиком, а чуть выше нее приглушенно светился плоский экран размером с журнальный разворот.
— Устраивайтесь поудобнее и присоединяйтесь к нашей работе, — сказали с экрана. — Вы — номер два-три. Запомнили? Два-три.
— Два-три, — зачем-то кашлянув, повторил Лоу.
Он положил папку на панель и сел в кресло, отметив про себя, что по имени его не называют. Голова говорившего занимала почти весь экран, но рассмотреть лицо было невозможно: слабый свет падал сзади — так обычно показывают по телевизору свидетелей преступления и полицейских, которым нежелательно быть узнанными. Да и голос звучал неестественно, ему явно не хватало обертонов.
Створки рядом с креслом вновь сомкнулись, изолируя кабину, одновременно с этим за спиной Лоу сотворился рассеянный свет. И Лоу понял, что теперь выглядит на других экранах, установленных в других боксах, как голова без лица, как силуэт.
Такие предосторожности наводили на мысль о том, что это секретное совещание является заседанием Координационного совета НАСА. О составе Совета Лоу ничего не знал, но дело тут, конечно же, не могло обойтись без участия Белого Дома, Пентагона, Агентства национальной безопасности и прочих спецслужб. Его пригласили «присоединиться к работе», — то есть что-то уже обсуждалось, пока он сидел там, за стеной; то, что ему не положено знать. Допустили к обсуждению какого-то одного пункта, а потом вновь будут работать без него.
«Тайный союз спецслужб, — подумал он. — Что ж, не я придумывал эти правила…»
Хотя помещение было закрыто со всех сторон и размерами едва ли превосходило кабину лифта, в нем не чувствовалось духоты, а по ногам гуляла струя прохладного воздуха. Лоу сложил руки на панели и приготовился к приобщению.
— Продолжаем, — сказала голова на экране. — Попробуем разобраться в наших марсианских делах. Сообщение краткое, основные моменты. Пожалуйста, один-четыре.
Изображение мигнуло и стало чуть-чуть иным. Хотя на экране присутствовал такой же, как и раньше, рассеянный свет, однако силуэт изменился. Теперь это была голова другого человека. И голос был другой, впрочем, не менее безжизненный и ненатуральный, чем голос предыдущего полуфантома.
— Сведения, которыми мы располагаем в данный момент, — начала новая голова, — позволяют сделать однозначный вывод: мы столкнулись с проявлениями чужой разумной деятельности. Это — бесспорнейший факт, что бы там ни говорили скептики. И всю нашу работу нужно строить, исходя именно из этого факта. Подчеркиваю: именно факта, а не предположения. Эта деятельность осуществляется то ли непосредственно «могиканами», то ли созданными ими и до сих пор успешно функционирующими системами. Завод по-прежнему дымит. И подтверждений этого прибавилось.
«Могикане — краснокожие, — сообразил Лоу. — Жители Красной планеты… Марсиане».
Голова продолжала:
— Первое звено — несомненно, кахамаркский феномен. (Лоу слыхом не слыхивал о таком феномене. «Кахамарка — это, кажется, где-то в Перу», — подумал он.) Второе — Дэн Келли. Третье — Чаттануга, Флоренс Рок. И если добавить к этому теотиуаканскую находку Росси девяносто девятого года, то картина будет достаточно полной и однозначной…
— О находке Росси поподробнее, пожалуйста, — вклинился прежний голос. — Не все присутствующие знают, о чем идет речь.
Стивен Лоу относился именно к тем, кто понятия не имел о какой-то «теотиуаканской находке Росси». Он подался к экрану, приготовившись ловить каждое слово. И услышал историю, которая вполне могла претендовать на почетное место в каком-нибудь таблоиде наряду с сообщениями об оживлении мумии Тутанхамона и встрече с «биг-футом»
[22]
в лунном Море Ясности. Но коль эта информация звучала на заседании Координационного совета, в ее достоверности не приходилось сомневаться.
Оказывается, при проведении очередных археологических работ внутри пирамиды Солнца в Теотиуакане был обнаружен закрытый массивной плитой вход в тоннель, ведущий под основание пирамиды, в противоположную сторону от уже известной подземной пещеры. Там, в глубине, тоннель ветвился на множество еще более узких проходов. Первые три, обследованные археологами, кончались тупиками. Четвертый был залит водой — рядом проходил обнаруженный еще раньше подземный канал, соединенный с рекой Сан-Хуан. А пятый тоннель привел исследователей в треугольную камеру, получившую название «Треугольник скелетов». Потому что вся она была завалена человеческими костяками, лежавшими вповалку, друг на друге, как при массовых расстрелах в годы Второй мировой. Осмотр останков показал, что то ли у живых еще людей, то ли уже у трупов были отрублены руки, а многие жертвы оказались к тому же и обезглавленными. Кроме груды костей, в камере находились разнообразные фигурки из обсидиана, несколько золотых пластинок и странный расплющенный предмет, явно перенесший многочисленные удары какой-то древней кувалды или побывавший под прессом. Предмет разительнейшим образом отличался от других найденных артефактов. Это было не золото и не обсидиан, а вполне современный сплав цветных металлов. После тщательного изучения в находке признали… наручные часы «Свотч»! Без браслета. Вряд ли подобные бытовые приборы могли быть в ходу у жителей древнего Теотиуакана, поэтому было выдвинуто иное, достаточно правдоподобное предположение о группе «черных археологов», сумевших проникнуть в подземные тайники пирамиды Солнца. Обследуя тоннели, грабители добрались до «Треугольника скелетов» и вынесли почти все имеющие ценность предметы, — а там могло быть немало золотых изделий. И обронили в камере безнадежно испорченные наручные часы.
