— Я попробую, — скромно сказал танк.
Троллор подался к Силве, и на его узком лице с резко очерченными скулами появилось вкрадчивое выражение.
— Дар, я понимаю, военная тайна и все такое… — голос у него стал проникновенным, словно владелец «Сокоманской Империи» вел переговоры с очередным потенциальным клиентом. — Ничего выпытывать я не собираюсь, прекрасно понимаю: служба есть служба… Я просто порассуждаю, ты даже можешь мне ничего не отвечать. Насколько я знаю, Дальняя разведка давным-давно функционирует на малых оборотах, это ни для кого не секрет. В новых территориях Союз не нуждается — тут бы старые до конца освоить. Так?
Силва, скрестив руки на груди, хмуро смотрел на него.
— Ах, да, — спохватился Троллор, — я же не рассчитываю на ответы. Если Служба дальней разведки привлекла к делу военных, да еще и с супертанком, то речь тут идет не просто об ознакомительной поездке по новой планете. Вас сюда послали не полезные ископаемые искать, и не удобное место для строительства пивзавода. Так?
— Господин Дикинсон, я прекрасно понимаю, куда вы клоните, — казенным голосом произнес Дарий. — Но вы уж извините, я не смогу удовлетворить ваше любопытство.
— Оставь, Дар, — миролюбиво махнул рукой Троллор. — Давай не будем играть в секреты. Не только мне, но, уверен, и Энн, и Уле понятно, зачем вас загнали на край Галактики, тебя и моего сына. Ведь не просто кого-то послали, а опытных бойцов, сумевших забраться в Авалон!
Тангейзер бросил взгляд на Улю, сел прямо и выпятил грудь, Дарий усмехнулся, а Троллор Дикинсон продолжал:
— Вас послали сюда для того, чтобы вы отыскали тут кого-то или что-то, представляющее особый интерес для верхов, а может, и для всего Межзвездного Союза. И мне с девочками лучше бы не болтаться без дела на вашей базе, а принять участие в поисках. Вот так мне кажется, Дар. Заметь, девочки очень смышленые, это ты и сам знаешь, да и я отнюдь не дурак… Во всяком случае, мне очень хочется так думать. Три дополнительных порции мозгов никогда не помешают, согласен?
Дарий шевельнулся и открыл рот, собираясь что-то сказать, но Троллор его опередил:
— Только не говори, что у тебя приказ! Дальсвязи нет, и решение в изменившейся ситуации должен принимать именно ты, ведь ты же здесь командир. И как мудрый руководитель, ты должен принять мое предложение. Мы вам как минимум не будем мешать, а присутствие моей дочери и Ули гораздо лучше, чем их отсутствие — тут я даже не спрашиваю, а утверждаю. Девочки будут сидеть тише воды, ниже травы, а я вообще всю сознательную жизнь придерживаюсь принципа: «Не мешай жить другим». Так что проблем с нами не будет, а вот пользу мы можем принести. О разглашении не беспокойся, под статью попадать охоты нет. Расскажешь, что сочтешь нужным, и не более того. Слово за тобой, Дар!
Силва медленно поднял голову к потолку и уставился туда, будто где-то там было начертано правильное решение. Все молча смотрели на него.
— Теперь я понимаю, в чем причина вашего успеха, господин Дикинсон, — наконец медленно произнес он, переведя взгляд на Троллора. — Ваши клиенты могут купить у вас хоть и соляную кислоту вместо соков, потому что вы убедите их, что это гораздо вкуснее и полезнее для здоровья.
— Не утрируй, Дар, — усмехнулся Троллор. — Хотя в твоих словах есть изрядная доля истины. А иначе меня не называли бы Соколеоном. Давай, рассказывай, и поедем вместе за вашими сокровищами… Нет, даже не так — расскажешь уже по пути!
— Вот такой у меня папа! — с гордостью сказала Эннабел. — Хотя насчет соляной кислоты ты не прав, Дарик. Папа на такое никогда не пойдет!
— А я в этом и не сомневался, — улыбнулся Дарий и, вновь повернувшись к предпринимателю, наставил на него указательный палец. — Но учтите, Троллор, если за это мне придется вновь загреметь на Пятку или еще куда-нибудь, вы будете весь срок бесплатно снабжать меня и весь коллектив, в котором я окажусь, самыми лучшими вашими соками!
— Об этом можешь не беспокоиться, Дар, — превзошел его широтой улыбки Троллор Дикинсон. — Всенепременно!
Глава 6. На мели
Не сходите с тропы, это хуже всего!
Ну, а если с тропы вы сойдете,
То окажетесь вдруг, не желая того,
В некомфортном глубоком болоте…
Из стихотворения Темных веков.
Обзорные экраны демонстрировали прекрасные картины окрестностей системы Беланды, но их созерцание отнюдь не радовало Линса Макнери, сидящего в капитанском кресле посреди рубки «Пузатика». Дальнолет изменил курс и вместо того, чтобы приближаться к Лабее, удалялся от нее — это нарушало обычный порядок вещей, а нет ничего хуже нарушения порядка. Пассажиров поставили в известность о том, что прибытие в порт города Туратрена может произойти с задержкой, и кое-кто уже высказал претензии по этому поводу. Среди пассажиров были такие, кому предстояла пересадка на корабль, идущий в Юго-Восточный сектор Галактики, и они боялись опоздать. Да и вообще, изменение курса и связанные с этим дополнительные торможение и ускорение добавляли экипажу работы — и это в то время, когда все уже были настроены на близкий финиш в космопорте «Прибрежный».
Но жизнь не всегда складывается так, как хотелось бы. Космическая яхта, из-за которой разгорелся сыр-бор, продолжала мчаться к комете Пировшека, и нужно было выручать тех, кто находился на ее борту. Спасатели уже стартовали с Дубеи, но при всей прыти не смогли бы добраться до яхты раньше «Пузатика».
Макнери вздохнул, обвел глазами вовсю работающих в рубке подчиненных и вновь устремил взгляд на экран. И не увидел в нижней его части только что светивших там звезд. Вместо них на экране стремительно вспухала и разрасталась какая-то масса, казавшаяся черней космической черноты, мчалась настречу дальнолету, разбрасывалась во все стороны…
Наверное, никто из присутствующих в рубке еще ничего не успел сообразить, как эта зловещая тьма поглотила корабль — и мир разлетелся на мириады осколков, и исчезло пространство, и вывернулось наизнанку время, и взвизг аварийной сирены тут же оборвался, словно кто-то, прыгнув сзади, врезал ей по затылку.
Капитан не сделал ни одного движения, да и не мог сделать, потому что у него теперь не было тела, а клочки охваченного безмерным ужасом сознания улетали в пустоту, которая была не просто отсутствием чего бы то ни было, а полным отрицанием этого «чего бы то ни было», отрицанием болезненным, сводящим с ума… Только никакого ума уже тоже не было, а был беззвучный вопль, мечущийся там, где не наличествовало ничего. Наверное, невозможно существовать без времени и пространства, невозможно находиться в том месте, которого нет… и поэтому трудно сказать, что сейчас представлял собой «Пузатик» и летящие на нем сапиенсы — как для гипотетических сторонних наблюдателей, так и для самих сапиенсов.
В какой-то момент этого страшного безвременья и беспространствия Линс Макнери обнаружил, что лежит на животе возле кресла, с мокрой от пота спиной и крайне неприятным ощущением только что испытанного кошмара. Кошмара, о котором нельзя сказать ничего определенного, кроме того, что это именно кошмар. Капитан нашел в себе силы подняться на колени и осмотреть рубку. Вокруг стояла странная тишина, заставившая космического волка подумать о том, что он оглох. Подчиненные сидели на своих местах, кто-то шевелился, кто-то нет, на панелях мигали индикаторы, и не было в этом мигании привычного рабочего ритма, а был полный хаос. Светился только один из обзорных экранов, но показывал он вовсе не то, что находилось вне корабля, а полку шкафа в капитанской каюте, уставленную коньячными бутылками, — если только эта полка каким-то чудом не оказалась за бортом. Еще одной несуразицей, бросившейся в глаза, были показания настенного табло. Если им верить, сейчас было семьдесять три сорок шесть по лисаветскому времени (хотя сутки насчитывали только двадцать четыре часа), а температура в рубке царила повыше той, что присуща самым горячим белым карликам. Верить табло капитан не стал. Смахнув пальцем пот с бровей, он с третьей попытки вытащил из кармана фляжку и сделал глоток. Хороший затяжной глоток, именно такой, какой и нужно делать, чтобы хоть немного прийти в себя…
