Сергей спустился с крыльца и направился вдоль длинного двухэтажного здания в сторону конюшни, возле которой находился дощатый туалет – поглощенное пиво давало о себе знать.
Постоялый двор был обнесен добротным забором. У высоких ворот примостилась будка охранника. Поперек створок ворот лежал длинный деревянный брус, но калитка была приоткрыта, несмотря на довольно поздний час. Вдоль забора, внутри постоялого двора, тянулась коновязь – врытые в землю колья, соединенные веревкой. Возле нее стояли несколько дорожных экипажей, включая повозку мага Ольвиорна. Все они были без лошадей, лошади расположились на ночевку в стойлах конюшни. Над забором и будкой охранника горели неяркие фонари, словно сошедшие с рисунков из детских книжек. Сергей помнил, что зажигали и гасили их в сказках специальные люди – фонарщики. Дополнял свет фонарей огонь костров, разведенных в углу двора. Там сидели мужчины и женщины в пестрых полосатых халатах и, неумолчно переговариваясь, жарили мясо. Сергей уже узнал от мага Ольвиорна, что это переселенцы из выгоревшей от лесных пожаров области на юге королевства.
От крепкого пива слегка кружилась голова, но чувствовал себя Сергей вполне нормально. Не так, как на площадке возле Сфинкса. Тогда то ли от взгляда багровых драконьих глаз, то ли от чего-то другого он словно выпал из реальности (если это, конечно, была реальность), и ему привиделось что-то странное, подобное обрывкам какого-то фильма, который – Сергей был в этом уверен – ему никогда ранее не доводилось смотреть. Никто из спутников, кажется, не заметил его полуобморочного состояния. Придя в себя, он обнаружил, что стоит там же, где и стоял, а вот дракон уже скрылся в пещере, давая знать о себе только постепенно затихающим в отдалении шорохом.
Десятка Зинга нагнала их, когда солнце уже почти касалось верхушек деревьев и Долина трех ручьев осталась далеко позади. Прочесывание леса вкупе с засадой у реки оказалось успешным – двое маргов действительно пытались перебраться на другой берег, и были на куски изрублены мечами. Никто из воинов при этом не пострадал – у них было подавляющее численное преимущество. Командир гарнизона намеревался подготовить письменное донесение по поводу этого инцидента и утренней почтой направить его в столицу. Лонд Гарракс, со своей стороны, собирался в обязательном порядке доложить об этом королю Валлиору.
На закате кавалькада добралась до окружного города Тверра, где пересекались пути, ведущие с севера на юг и с востока на запад. Постоялый двор располагался на городской окраине, у реки, неподалеку от широкого каменного моста, построенного, как поведал маг Ольвиорн, еще при третьем короле Таэльрина. С размещением проблем не было – постоялый двор мог принять одновременно сотни две путешественников. Бойцам спецподразделения выделили, по их просьбе, одну комнату на троих. Там они и оставили оружие, дабы не привлекать к себе лишнее внимание, и спустились в зал, где лондом Гарраксом был уже заказан и щедро оплачен ужин. В какой-то особой спешке не было нужды, поэтому решили не выезжать наутро ни свет ни заря, а хорошенько отдохнуть, тем более после того, как чужестранцам пришлось провести чуть ли не весь день в седле.
Сергей покинул не очень опрятный туалет, неторопливо пересек просторный двор и, провожаемый незаинтересованным взглядом охранника, вышел за калитку. Забор тянулся в обе стороны от ворот, параллельно ему пролегала дорога. Вдали она поворачивала к мосту. Метрах в пятидесяти за дорогой равнина, покрытая травой и кустами, обрывалась высоким, дугой вдающимся в воду берегом. В нескольких местах округлую береговую линию прерывали небольшие углубленные площадки – Сергей заметил их, еще когда вместе с остальными подъезжал к этой излучине. Скорее всего, созданы они были не природой, а с помощью лопат, и там хорошо, наверное, было сидеть и любоваться с высоты на неспешную, довольно широкую реку и лес на другом берегу.
Шуршала трава под ногами, и полы плаща шуршали по траве. Сергей оглянулся – позади висела в темноте редкая цепочка бледных фонарей постоялого двора. Над головой расплескалось звездное небо с двумя чужими тусклыми лунами, а впереди беззвучно текла невидимая в ночи река. Две параллельные нитки фонарей обозначали мост, и больше не было видно ни огонька – ни справа, ни слева. И еще здесь было тихо, очень тихо, сюда не долетал ни один звук с постоялого двора. Сергей сделал еще несколько осторожных шагов, с напряжением всматриваясь в темноту, чтобы ненароком не свалиться с обрыва – и наконец увидел внизу еще одно звездное небо. Оно слегка колыхалось и оказалось менее отчетливым, чем то, что раскинулось в вышине. Водная гладь удваивала звездные узоры, и это было так неожиданно и красиво, что Сергей застыл на месте, зачарованный зрелищем, которое ему никогда не доводилось видеть в своем родном городе, что остался где-то в иной плоскости бытия.
Когда глаза привыкли к темноте, он отыскал выемку-площадку, сел на ее верхнем краю, свесив ноги, и вновь погрузился в созерцание чарующей ночи. Все мысли, воспоминания, надежды, заботы и сомнения ушли, растворились в темноте и тишине. Свежестью веяло от чужой реки, и чужая трава едва уловимо пахла чем-то знакомым с детства, но в детстве же и забытым…
Внезапно до него донесся какой-то звук, похожий на приглушенный стон. Сергей насторожился, повернул голову, вглядываясь и вслушиваясь в темноту. Звук не повторился, однако ему померещилось, что неподалеку на берегу сидит еще кто-то. Можно было сказать себе, что это просто обман чувств, но ощущение абсолютного уединения пропало. Сергей знал, что не сумеет больше слиться с темнотой и тишиной, пока не убедится, что он здесь действительно один, поэтому встал и медленно начал приближаться к сгустку темноты, напоминающему то ли куст, то ли большой камень. При этом он старался погромче шуршать подошвами по траве и даже кашлянул несколько раз.
– Эй, не наткнитесь на меня, – наконец раздалось в ответ на его кашель, и Сергей узнал голос Грэхема.
– Уолтер, это вы? – на всякий случай спросил он, останавливаясь возле сидящего на траве, метрах в трех от обрыва, американца. – А я думал, вы пошли спать.
– По-моему, я уже давным-давно сплю, – с каким-то непонятным раздражением произнес Грэхем. – И очень хотел бы наконец проснуться.
Сергей устроился на траве рядом с ним, обхватил поднятые колени руками.
– Напрасно вы так, Уолтер. Ваше отношение к этому миру ничего в нем не изменит, даже если вы считаете его сном. Я тоже поначалу так думал, а толку? Делать-то все равно что-то надо, не сидеть же на месте и ждать, когда проснешься. Я так считаю. И слишком уж этот сон реальный.
Грэхем фыркнул:
– Он так считает! Да что вы можете считать, если все вы – тоже сон, иллюзия и не более? Есть я, есть Элис и Ральф – и никого другого. Ни-ко-го! Нас было трое – трое и осталось.
– С таким же успехом я могу считать, что реальны только я, Гусев и Саня, – возразил Сергей. – Но еще раз повторю: чье-либо личное мнение ничего не меняет. Надо жить с тем, что предлагают. Во всяком случае, пока.
– Вот именно – предлагают! Кто? Зачем?
– Возможно, узнаем в свое время.
