‒ Анизателла,
[38]
‒ не сразу ответила девушка, и это имя прозвучало для файтера как название еще не открытой прекрасной звезды.
Голос у нее был глубокий и бархатистый. Словно прибрежные холмы. Волнующий…
‒ Низа… ‒ пробормотал он.
‒ Можно и так, ‒ улыбнулась беллизонка.
Габлеру не хотелось верить, что она ‒ одна из местных хо. Не похожа она была на хошку…
Хотя это несказанно упростило бы их дальнейшие отношения.
«Что это со мной? ‒ подумал он, продолжая нежно сжимать талию партнерши. ‒ Чего это я слюни распустил?..»
Понятное дело, все его ощущения нужно было отнести к действию спиртного. Оттого и загадочность, оттого и робость, и все прочее… С чего бы это такой красивой девушке сидеть в одиночестве в кабаке, вечером? В кабаках обычно поджидают клиентов…
Очарование вдруг развеялось.
‒ Пойдешь со мной? ‒ напрямик спросил Габлер, решив сразу все окончательно выяснить.
Беллизонка чуть прищурилась и вновь улыбнулась, на этот раз широко, показав ровные зубы:
‒ И куда же ты меня приглашаешь?
Что-то со стеклянным звоном обрушилось внутри. Хрустальные башмачки, как и принцессы, остались в старых сказках.
‒ В отель, ‒ чуть ли не грубо ответил Габлер.
‒ А в какой?
‒ «Коктебель».
‒ О, звучание есть заманчивое… Весьма… Только не надо спешить, ладно?
‒ Как скажешь, мистрис.
Он прислушался к себе. И оказалось, что хоть нечто в душе и обрушилось, но уже вновь воссоздавалось из праха, вновь тянулось в небеса. Он почему-то все равно не мог ее принимать за обыкновенную хошку…
Они станцевали три танца подряд, а потом беллизонка сказала:
‒ Ты возвращайся к твоей компании, а я пока посижу одна. Хорошо… Крис?
Было в ее голосе что-то такое… какая-то нотка, заставившая Габлера молча кивнуть и проводить ее обратно, за столик.
‒ Что, сорвалось? ‒ с ехидцей встретил его увешанный красотками Граната. ‒ Бери пример с Портоса, он уже отбыл.
Крис молча отмахнулся и полез на свое место между двумя девицами. Пить он больше не собирался. Анизателла со своего места отсалютовала ему бокалом, а белокурая соседка удовлетворенно сказала:
‒ Правильно, Крися. Я ж говорю, не связывайся с беллизонками, может боком выйти.
Годзилла и Арамис времени даром не теряли. Один вовсю целовался с татуированной хошкой, лапая ее, где только можно, а другой, раскрасневшись, что-то нашептывал грудастой пышноволосой брюнетке с длинной серьгой в ухе. Атос явно выпадал из этого праздника: теперь он сидел, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, и его слипшаяся бородка выглядела весьма жалко.
‒…я тогда еще на попрыгунчике
[39]
ходил, ‒ уже вновь что-то рассказывал девицам Граната. ‒ Иду на посадку, шасси выпустил, мечтаю, как сейчас в барчик завалюсь. А сзади и чуть сбоку мой Мирчо сидит, длинноногий, ну прям как ты. ‒ Граната ткнул в оголенное плечо одну из красоток. ‒ Развалился в кресле и ножищи вперед выставил. Я вниз, а он дернулся и сапог свой чуть ли мне не под нос. Я ему и говорю, не оборачиваясь: «Лапы убери». А он это понял как команду! У нас «лапами» колеса называют… Ну, он и убрал. Подумал, что я посадку отменяю. Так что сели мы на брюхо, пропахали всю полосу, и как живы остались ‒ до сих пор не пойму. Вот так-то, милашки!
Подобную историю Крис слышал, еще когда учился в нэви-колледже. Только участником ее был, разумеется, не Граната. Старая была история, еще допотопных времен. Но хошки ее явно не знали, потому что дружно заохали.
‒ Почему мы до сих пор ни с кем не подрались? ‒ вдруг кровожадно вопросил Граната. ‒ Там, где файтер берется за дело, не остается живого тела!
‒ Я тебе подерусь, драчун! ‒ погрозил ему пальцем Годзилла.
Арамис оторвался от пышноволосой и добавил:
‒ А зачем файтеру браться за дело, если рядом так много женского тела? За тело берись, Сенека, а не за дело!
Девицы радостно завизжали.
‒ По-моему, твой приятель очень правильно говорит, ‒ заявила блондинка и положила подбородок Крису на плечо. ‒ Поцеловал бы меня, что ли…
Габлер не успел никак отреагировать на это лобовое предложение, потому что Атос вдруг резко подался вперед и упал лицом на стол, угодив в блюдо с какой-то зеленью. Повозился там, приподнял голову и, не открывая глаз, пробормотал:
‒ Спать… Отвезите… спать…
И вновь откинулся на спинку кресла, добавив к бородке два-три зеленых стебелька.
‒ Ха! ‒ хохотнул Годзилла. ‒ Кому-то пора на раскрутку.
[40]
Полет окончен!
Арамис сокрушенно покачал головой и процитировал фразу из объемки:
‒ Да, разучилась пить молодежь, а ведь этот еще из лучших…
Правда, в объемке эти слова говорил персонаж по имени Атос, имея в виду одного молодого файтера-забияку.
‒ Надо вызвать такси, ‒ деловито сказал Граната и непослушными пальцами начал выуживать из кармана унидеск.
Такси не заставило себя долго ждать, и Габлер с Арамисом довели Атоса до уникара. В конечной точке, у отеля «Коктебель», перебравшего эфеса должны были встретить и перенести в номер. За ваши деньги ‒ любую услугу…
Набережная по-прежнему кишела людьми, по невидимому в темноте морю сновали светящиеся катера. Оттуда доносились смех и нетрезвые крики.
Крис проводил взглядом устремившееся к сочным звездам такси, которое уносило Атоса:
‒ Что-то на него не похоже. Не в то горло пошло…
Чувствовал он себя гораздо лучше, чем раньше. Точнее, не лучше, а уверенней.
‒ Любой сосуд рано или поздно наполняется под завязку, ‒ философски изрек Арамис. Его, между прочим, тоже изрядно покачивало. ‒ А вообще, пора уже с кем-нибудь возлечь… Ты уже определился с объектом?
