– Може, кикимора балует? – отозвался шёпотом третий. – Мне бабка рассказывала, в здешних местах кикиморы водятся…
– Сам ты кикимора! Они больше по болотом шастают, а здесь почти сухо! Ладно, хватит сидеть, а то ещё чо привидится.
– И то правда. Давайте топать поскорее отсюдова, – шепнула девочка, и они, взвалив на плечи хворост, тронулись в путь.
Глава 36. Большая гонка
А наши герои тем временем примеряли обновки.
– Не богато, но сойдёт, – заключил Равиль, затягивая на поясе верёвку в узел.
– Вот это вот и называют лапти? Ничего, вроде даже удобно, – осторожно прошла пару шагов Даша.
– Никогда не думал, что в то время были модны шорты, – смущенно сказал Женя, разглядывая свои коротенькие штанишки.
– Эти шорты в то время называли портки! – с учёным видом заметил Кеша.
– Одно плохо, вид у нас слишком уж бедняцкий. Если в таком виде мы заявимся с нашими золотыми, никто не поверит, – задумчиво произнесла Умка.
– Ты права. Нам следует быть осторожными. И поменять нашу одежду при первом же удобном случае, – заключила Оля.
– В каком направлении нам лучше двигаться? – спросил Бурулька.
– Я думаю, в город. Ведь и тогда город был.
– Да как мы туда доберёмся? Пешком пятьдесят километров переться? – возразил Равиль.
– На небольшой прыжок в едином времени заряда корабля хватит.
– Отлично! В путь, маэстро! – радостно воскликнул Кеша.
Пришелец пробежался пальцами по пульту, и они взметнулись ввысь.
– Чтобы не привлекать к себе внимания. Мы будем идти над лесом, – прокомментировал Буруль.
– Возражений нет, главное, поближе к городу, – попросила Умка.
Лесная чаща слилась в единую зелёную полосу, стремительно проносившуюся под ними. Вскоре на горизонте они увидели золотые макушки церквей и огромное поле сразу за лесом.
– Я думаю, где-нибудь здесь, с краю, чтобы незаметно было, – посоветовал Женя.
Диск послушно застыл над опушкой леса и плавно опустился на поляну.
– Ну что ж, все готовы? – спросила Оля, и ребята лишь молча кивнули головой…
Группа сельских мальчишек и девчонок, пересекавших зелёное поле, не привлекла к себе интереса, тем более что со стороны города сюда направлялась огромная масса народа. В небе уже вовсю сияло весеннее солнце, ласковый ветерок игрался берёзовыми косичками, а пёстрое разнотравье, согревшееся под яркими лучами, источало сладостные ароматы.
– Хорошо-то как! – воскликнула Дашка и тут же, споткнувшись, растянулась на траве.
– Смотри, лапти не потеряй! – ухмыляясь, сказал Равиль, помогая ей встать. – А чего это столько народу в чистое поле идёт?
– Может, праздник какой? – предположил Женя.
– Нам это только с руки. Смотрите, сколько там городских жителей. Затеряться в такой толпе – раз плюнуть, – обрадовалась Оля.
– И одеяния сменить тоже можно. Вон какие из карет выходят! – заметила Умка, кивая в сторону экипажей, выстроившихся на обочине.
Неподалёку от них остановилась странного вида машина со скамейками посередине и лестницей над ними. На машину взобралось четверо мужчин в блестящих медных шлемах, вооружённых музыкальными инструментами. Они быстро расселись на передней, обращённой к дороге скамейке, и стали настраивать свои инструменты.
– Что же их всех сюда так привлекло? Неужто наш корабль обнаружили? – с тревогой предположила Даша.
– Нет, я уверен, что это не так. Видите, люди все вдоль дороги располагаются и ждут чего-то, – ответил успокаивающе Буруль.
– Как ты думаешь, эти подойдут? – шёпотом спросила у Оли Умка, показывая на группу школьниц.
Все они были одинаково одеты – длинные коричневые платья с отложными белыми воротничками, чёрные фартуки и соломенные плоские шляпки. Рядом с ними стояла строгого вида женщина с плакатом над головой «Женская гимназия фон Дервиз».
– По-моему, вполне, – кивнула Даша в ответ.
– Скромненько, но со вкусом, – отозвалась Оля, и все три девочки осторожно приблизились сзади к гимназисткам.
Через секунду их было не отличить от группы восторженных учениц, ждущих с волнением чего-то или кого-то, приподнимаясь на цыпочки.
– Слушай, а им идёт форма, да? – сказал Равиль Женьке.
– Точно. Нам бы тоже не мешало переодеться. Вон, смотри, эти костюмчики будут нам в самый раз, – сказал Женя, указывая на стоявших поблизости гимназистов в строгих тёмных пиджаках с многочисленными золотыми пуговицами в ряд и фуражками с блестящими кокардами.
– Кеш, а Кеш, оторвись! – дёрнул Равиль Кешу, заворожённо следящего за оркестром.
– Что? А, да, иду, – ответил тот, и через пару мгновений ребята, включая и Бурульку, стали гимназистами.
– Как бы разведать, чего они тут все ждут? Спрашивать напрямую неудобно. Раз мы здесь, то, по идее, должны были бы знать, зачем, – пробормотал Женя.
– Сейчас выясним, – ответил Кеша и направился к оркестру.
Он ещё до этого разговора заметил, что в оркестре что-то не так и хотел понять, чем они так раздражены. Приблизившись, он увидел, что одно место остаётся свободным, на нём лежит скрипичный футляр, а дирижёр с пышными бакенбардами и усами раздражённо отчитывал одного из оркестрантов:
– Я же тебе лично поручил следить за Стёпкой. Где он запропастился? Как изволите играть теперь, сударь, без первой скрипки? – он вытащил из кармана золотые часы на цепочке. – Вон, всего десять минут осталось, а Стёпки все нет! Небось, опять в трактир закатился. Выгоню к чёртовой матери, прости меня Господи, выгоню! – кричал он, сняв с себя начищенную до блеска пожарную каску и протирая платком пот со лба.
– Прошу прощения, разрешите обратиться, – тихо сказал Кеша, дотрагиваясь до рукава кителя дирижёра.
– Что, что Вам угодно, молодой человек?
– Я вижу, у вас проблемы?
– Проблемы – это не то слово-с. Это форменная катастрофа-с! Вот-вот должна закончиться гонка моторов, а у меня нет первой скрипки!
– Так вы автомобили ждёте! – радостно воскликнул Кеша.
– Конечно. Сегодня же вторая гонка. В прошлом году из Москвы в столицу, а теперь вот обратно… А Вы разве не по этому поводу здесь, господин хороший?
– Ну да, конечно. Это я так. Я хотел сказать, может я могу Вам чем помочь?
– А Вы, сударь, скрипке обучены?
– Кое-что умею. В домашнем оркестре играть доводилось.
– И нотную грамоту знаете?
– Знаю, как без этого.
– А «Боже царя храни» знаете?
– Не доводилось, но я на слух подберу.
