– Нет, а серьёзно? – поддержала Сашу Арина. – Почему ты эту дорогу выбрал?
– В последнее время мне часто приходится ездить окольными путями. – Андрей покусывал нижнюю губу, на всякий случай проверяя «хвост».
– Ну, объясни же! – попросил Минц. – Жалко тебе, что ли?
– По-моему, пора привыкнуть к тому, что я постоянно выбираю короткие пути-дороги. А если знаешь чьи-то привычки, всегда можно этим воспользоваться. К тому же, я не в курсе, можно ли сейчас проехать по Литейному. Что там было ночью, один чёрт знает…
– Ах, вот оно что! – Минц успокоился и отвернулся к окну.
Арина испугалась:
– Даже так? Тут ночью были беспорядки?
– А ты думала! Конечно, без жертв и серьёзных ранений, но носов разбили много…
Андрей переехал через речку Оккервиль с Малоохтинского проспекта на Свердловскую набережную. Следующий поворот последовал уже на Шоссе Революции. На углу проспекта Металлистов «пятёрку» остановил парень лет четырнадцати – весь в коже, с серьгой в одном ухе. Сальные волосы отрока были забраны в хвост. Он поднял руку, и Андрей, к удивлению своих пассажиров, затормозил. Юноша вместе со своим мотоциклом наклонился к ним.
– Ну, что там? – Озирский достал пачку «Мальборо», угостил несовершеннолетнего рокера. – Можно ехать?
– Да чисто всё, ни одной их «тачки» во дворе, а всегда стояли. Квартиру прозвонили – никого, – солидно откашлявшись, отозвался агент.
Он взял две сигареты совсем ещё детской, но уже грязной лапой в перстнях. На тыльной стороне правой руки у него была вытатуирована монограмма из четырёх скрещенных сабель – как у профессора Мориарти.
– Мирон, это точно? – испытывающе взглянул на него Андрей. – Мы там в засаду не попадём?
– Сукой буду! – залихватски побожился Мирон.
– Не пытайся выглядеть хуже, чем ты есть на самом деле, – назидательно сказал Озирский. – И впредь таких выражений при даме не употребляй. Ладно, я тебе верю!
Андрей сунул парню в руку не то деньги, не то ещё что-то. Арина и Саша ничего не успели разглядеть, да не очень-то и стремились. «Жигули» поехали дальше по шоссе Революции, и Андрей очень по-доброму улыбнулся.
– Это Мироша Кокорин. Золотой мальчик, цены ему нет! Может хоть всю ночь гонять по городу в поисках нужной мне информации.
– Откуда ты это чудо выкопал? – наконец пришла в себя Арина.
– Он когда-то жил в трущобе на Свечном, а потом совсем поехал под уклон. По счастью, не успел прочно сесть на иглу. Я сам слишком хорошо знаю, что это такое, и не могу никому позволить делать подобные глупости. Ещё у него сестрёнка есть, Галька. Ну, это вообще финиш! Где-то раздобыла фотоаппарат и стала шпионить за разными хулиганами, ворами, пьяницами и прочей такой публикой. Между прочим, навела меня на несколько подпольных лабораторий по производству наркотиков. А уж самогонных установок немеряно уничтожили по её наводкам! Впору девчонке медаль давать – она же жизнью рискует. Куда там! Вот, приходится их деньгами поддерживать. Просто так не берут – гордые. А больше всё равно ничего в моём распоряжении нет…
Позади остались проспект Энергетиков и Бокситогорская улица. Неширокая здесь Большая Охта сверкала на прорвавшемся сквозь тучи солнце. Саша с интересом изучал окрестности.
Арина указала ему на речку:
– Она за шоссе здорово разливается. Между прочим, мы уже на Пороховых.
– Значит, вы живёте в самом конце Шоссе Революции? Я почему-то иначе представлял себе это место.
– Всё равно мне оттуда съезжать придётся, – грустно сказала Арина. – Вернусь к родителям, на угол проспекта Космонавтов и улицы Типанова. После этой роскоши там мне всё таким обшарпанным кажется! А раньше думала, что мы нормально живём.
Она вытерла мокрым платочком покрасневший остренький носик, потом – воспалённые глаза. Вспомнила родительскую «хрущёвку» с совмещённым санузлом, узкими коридорчиками и низкими потолками. Волшебная сказка кончилась, и виновата в этом только сама Арина…
– Приехали! – Озирский вылез из машины первым и ещё раз проверил, всё ли в порядке.
Залитый жарким солнцем двор был пуст. На листьях кустов и деревьев дрожали крохотные, похожие на алмазы, капельки после недавнего дождя, и переливались всеми цветами радуги.
– Кажется, всё нормально! – Андрей всё-таки подогнал машину прямо к парадному, остановился и скомандовал: – Выходите быстро и вперёд!..
На лестнице Арина снова расплакалась – знакомая обстановка подействовала на неё удручающе. Саша, пока они сидели в машине, чувствовал себя сносно. Сейчас же боль опять вгрызлась в плечо, и закружилась голова. Под мышкой распухли лимфатические узлы, которые теперь мешали двигать рукой.
– Андрей, ты обещал узнать насчёт мужа! – напомнила Арина и всхлипнула.
Непослушными руками она достала ключ, а вставлять его скважину пришлось Озирскому. Как далеко в прошлом остался вчерашний вечер, когда Арина, ещё не вдова, убегала отсюда, боясь, что Зураб об этом узнает! Тогда ей и в голову не пришло, что Сакварелидзе тоже смертен…
– Да погоди ты! – Андрей два раза повернул ключ. – Не на пожар же! Узнаю, раз обещал. Сейчас о другом надо думать.
Они вошли в тихую, очень богато обставленную квартиру. Арина уже не считала её своей, и потому вела себя робко, будто в гостях. Опасаясь даже притрагиваться к мебели и дверным ручкам, она проследовала в спальню и испуганно огляделась. Почему-то её казалось, что на постели должен лежать труп мужа. От любого шороха вдова сильно вздрагивала.
– Мне хочется бежать отсюда без оглядки, – призналась она своим спутникам. – Он… Зураб… здесь. Я это чувствую.
– Садись в кресло и постарайся успокоиться, – мягко сказал Озирский, который тоже чувствовал свою вину. – Сашок, приступай. Телефон нужно проверить в первую очередь.
– Я перчатки не захватил! – вспомнил Минц. – Лучше бы в них работать…
– Я сейчас вам дам перчатки! – Арина полезла в ящик инкрустированного комода. – И инструмент, наверное, нужен?
– Неплохо бы! – Минцу не хотелось снимать куртку – это причиняло слишком большие страдания.
Озирский отодвинул стул от письменного стола:
– Сашок, садись сюда, к свету. Аринка, тащи телефон! Он отключается?
– Да, я мигом! – И она убежала в прихожую.
– Потом и розетку тоже нужно проверить, – вспомнил Саша.
Через десять минут на столе лежало то. Что недавно было телефонным аппаратом. Солнце ещё не ушло из комнаты, как всегда бывало в это время, и детальки ярко сверкали на расстеленной салфетке. Саша, надев очки, изучал их очень внимательно и откладывал в сторону. Андрей тем временем копался в розетке.
– Ни фига нет, Сашок! – разочарованно заявил он наконец.
– И у меня тоже пусто, – сообщил Саша.
