– Вечером тридцатого мая, но уже этого года, Геннадий Семёнов прямо с кладбища приехал домой. Даже на поминки не остался, сколько его ни уговаривали. Сам Матросов убыл к себе на дачу, и только через три дня узнал о кончине Семёнова. Матросов уверяет, что способных на убийство врагов у Геннадия не было. Впрочем, Конторин тоже пользовался уважением и любовью друзей. На рожон никогда понапрасну не лез. Был весёлым, хлебосольным мужиком. Да мало ли сейчас всякой дряни, которая может просто со скуки с особой жестокостью убить человека?.. Смею предположить, Галя, что ваш отец или уже получил, или собирался получить большую сумму денег, в связи с чем и намеревался отдохнуть за границей. Сколько конкретно денег, за что – пока неизвестно. Возможно, что человек, доставивший деньги, вашего отца и убил, а сумму забрал себе. Поскольку Геннадий Николаевич ради этой встречи уехал с поминок друга, он придавал ей немалое значение. Почему-то Семёнов хотел увидеться со своим визави именно в этот день – не раньше и не позже. Но мало ли какие могут быть обстоятельства! Предполагаемый преступник оказался предусмотрительным, не наследил, и пока что следствие ничем похвастаться не может. – Буссов достал из кармана зажигалку и пачку «Кэмела». – Галя, вы курите?
– Нет! – почему-то испугалась Емельянова, словно девочка-ангелочек, которую заподозрили в жутком грехе.
– А мы с Оксаной покурим.
Буссов поднялся, незаметно подмигнув мне. И потому пришлось, потягиваясь, выбираться из уютного кресла. Дима, наверное, хотел поговорить со мной наедине, но впрямую сказать об этом стеснялся. Галина, конечно, всё поняла, взяла с нижнего яруса столика подаренный мне Озирским журнал «Пари-Матч» и принялась с интересом его перелистывать.
– Пойдёмте на балкон.
Я распахнула дверь пошире. Когда мы с Буссовым покинули комнату, он плотно прикрыл створки. Протянул мне пачку «Кэмела» и подождал, пока я трясущимися от волнения пальцами поймаю огонь зажигалки кончиком сигареты.
* * *
– Теперь поговорим откровенно…
Буссов почти шептал, но я отчётливо слышала каждое его слово. От сигаретного дыма, рассеянного в тёмном воздухе, от света фонарей и ощущаемой пустоты внизу, под балконом, у меня слегка кружилась голова.
– Не думаю, что Галине Геннадьевне стоит слышать то, о чём я сейчас скажу тебе.
Буссов постучал сигаретой о перила балкона. Искры посыпались вниз, и это напомнило мини-фейерверк.
– Тебе нужно как можно скорее встретиться с соседкой Семёнова, пенсионеркой Комковой, которая живёт в том доме на первом этаже и часто наблюдает за всеми из окошка. Так вот, вечером того дня она увидела Геннадия с женщиной…
– Думаете, Галине было бы неприятно узнать, что Семёнов изменял Ольге? Вполне нормально, он и должен был найти женщину.
Я наблюдала за огненным дождиком, сыпавшимся с моей сигареты в кусты, и жалела, что не надела сарафан. Джинсы и рубашка облепили моё вспотевшее тело, как вторая кожа.
– Может, я чего-то не понимаю? Так объясните, пожалуйста.
– Женщина женщине рознь. Поэтому я хочу, чтобы ты встретилась с Комковой. В ненавязчивой манере допросила её и выяснила, как именно выглядела та дама. Для верности нужно предъявить старушке на опознание фотографию известной нам особы. Юридической силы допрос иметь не будет – он ведь пройдёт без протокола. Ты – представитель частного агентства, а не милиции и ли прокуратуры. Правда, гражданка Комкова сразу после происшествия не поскупилась на описание и в беседе с официальными властями. Я уже договорился с Дарьей Фёдоровной насчёт того, что ты на днях навестишь её и задашь несколько вопросов. Если моё предположение подтвердится, тайна гибели Геннадия Семёнова существенно поблекнет или даже исчезнет. То, что Комкова сообщила следователю под протокол, меня насторожило…
– Можете мне сказать?.. – Кажется, я уже догадалась, но Буссов мог иметь в виду совсем другое.
– Соседка знала Семёнова как порядочного мужчину, но, в то же время, была в курсе его проблем с женой. Много раз видела, как Оля плакала на лавочке у подъезда. То, что Генка завёл любовницу, Комкову не удивило. Шокировал бабулю внешний вид этой дамы. Она как будто сошла с обложки модного журнала. Молодая – лет двадцать пять-двадцать семь. Очень высокая, почти с Геннадия ростом. Волосы короткие, иссиня-чёрные. Тебе это никого не напоминает? Платье ёйное, по словам Комковой, похоже на мужскую рубашку. Ноги длинные, совсем открытые. Умопомрачительные туфли на платформе. Семёнов разговаривал с очаровательной незнакомкой минут десять. Они прохаживались под кустами сирени, за которыми скрывалось окно Комковой. В это время зазвонил телефон, и старушка покинула свой пост. Переговорив с дочерью, она положила трубку, и почувствовала, что в квартире и на лестнице пахнет газом. Но аварийную службу вызывала не она, а те соседи Семёновых, которые жили за стеной. Кроме Комковой, никто эту брюнетку не видел, и в квартире тоже было пусто. Заходила ли женщина в дом, Комкова сказать не может…
Дмитрий оглянулся на балконную дверь, словно боясь, что Галя может нас подслушать. Но та ела за столиком грушу, продолжая листать журнал, теперь уже старую «Бурду».
– До того дня эта дива там не появлялась…
– Вы думаете, что?.. – Я не договорила. Дмитрий поморщился.
– Я ничего не думаю, а просто излагаю факты. Пока Комкова не посмотрит на фотографию, нам говорить не о чем. Теперь что касается результатов осмотра квартиры Семёновых. Следов борьбы не обнаружено. Отпечатков, кроме хозяйских, – тоже. Ну, ещё несколько «пальчиков» оставил Матросов; этим можно пренебречь. Он и не отрицал, что был у Семёнова в гостях за два дня до несчастья. На входной двери следов взлома не обнаружено. Ну, и так далее. В водку подмешан банальный клофелин – это тоже установили. Фирменный почерк проститутки. Но хозяин мог совсем другую проститутку привести, понимаешь? Итак, суть одной проблемы теперь тебе известна. Переходим к другой…
– Есть ещё и другая? – Я чуть не прожгла сигаретой свой рукав.
– Версий всегда несколько. – Буссов заговорил ещё тише, едва не касаясь губами моего уха. – Примерно такая же история, как с Семёновым, произошла за полгода до этого с деятелями нигерийской наркомафии. Они поставляли в Россию наркотики – из Индии через Узбекистан. Бывало, правда, что и через Казахстан. Всего я сказать не могу, но одно ты должна знать. В конце прошлого года цены на московском наркорынке резко пошли вниз. Это свидетельствует о том, что в продажу поступила большая партия товара. Экономическая разведка вышла на крупный канал поставки; установила высочайшую, девятьсот девяносто девятую степень очистки героина. А просили за грамм такого чуда двести-триста баксов, а не четыреста, как раньше. Занимались таким бизнесом студенты Университета дружбы народов и Тимирязевки; возможно, что и других ВУЗов тоже. Конспирация у них была отменная. Они наладили метод «встречного маршрута», то есть курьеры и покупатели встречались не в России, а, к примеру, в Узбекистане. Выяснилось, что у африканцев имеется человек с мощными мозгами. Благодаря нему самая богатая, организованная сеть с чётким распределением обязанностей функционирует, как часы. Между собой они общаются только на родном языке, на «ибо», а таких переводчиков у нас нет. Сумели даже с нашими бандитами договориться. Налоги с оборота им не платят, но и о разборках ничего не слышно. Ударно работали их «глотатели»; могли по семьдесят капсул героина провезти в желудке. В Нигерии на «глотателей» с детства учат – проводят через пищеварительный тракт орехи вроде наших грецких. Когда главного умника вычислили, он исчез. Сработала агентура, и он пропал за сутки до намеченного задержания. Искали его в Ташкенте, в других местах, но он как провалился. А много интересного мог рассказать! Знал русский, английский, хинди – не отвертелся бы. И вдруг поступает информация, что на Рогожском погибли четыре человека – двое нигерийцев и двое наших. Причём причина смерти у всех та же, что и у Семёнова. И один из африканцев – тот самый субчик, за которым мы с чекистами полгода бегали! Допросить его, сама понимаешь, не смогли, а удовольствие получили. Настигла всё-таки кара негодяя…
