И ещё одно обстоятельство. Эксперты сошлись во мнении, сто Александр Агапов был убит женщиной, находящейся в состоянии аффекта и не являющегося профессионалом в этом деле. И я почти уверена, что знаю имя этой женщины. Обычную проститутку Агапов никогда не привёл бы в свою квартиру. А Дину – мог, если ты попросила его встретиться с ней из-за Стасика. Александр не нашёл в себе сил отказаться, пригласил бывшую жену в ресторан, а после – домой. Но, опять-таки, майор милиции мог иметь трения с преступным миром, и свершившееся злодеяние спокойно можно списать на бандитов. Несмотря на то, что Дина была замечена в тот вечер с Агаповым, вряд ли следствие пересмотрит первоначальную версию, снимет подозрение с «братков».
Первый удар она нанесла бывшему мужу с затылка – с тренированным сильным мужиком иначе было не справиться. Когда Саша упал, стала действовать спокойнее. Ещё несколько раз стукнула его скульптурой по голове, потом для верности перерезала горло – аж до позвоночника. Тот кошмар, который по приезде с дачи застала беременная Елена, заставил окаменеть даже бывалого «следака». Головы у трупа практически не было, и сам он лежал в огромной луже крови, просочившейся на потолок нижней квартиры…
Не спорю, собутыльники в пьяной компании могут убить ещё более неумело и жестоко, но у Агаповых не было таких друзей. Александр старался вести трезвый, респектабельный образ жизни, тем более что Елена собиралась на днях родить. Те, кому в действительности мог помешать майор, всегда действовали более профессионально. По крайней мере, за цветочный горшок не хватались – как правило, стреляли или взрывали.
И о чём только я всё это время думала? Огнев отказал Дине, и она достала его там, на рыбалке. А после вновь ушла незамеченной, ненаказанной. Как она заставила Владимира раскусить ампулу с цианистым калием, неизвестно. Сделал он это точно по воле Дины, хотя в лодке был один. Пока я даже примерно не могу вообразить себе картину этого убийства, но обязательно должна.
Теперь – несчастный случай с Проваторовым. Интересно, не мелькала ли подле него незадолго до кончины высокая красивая брюнетка с короткой стрижкой? Александр Юрьевич ещё раньше Огнева был претендентом на Динину руку. А что касается сердца… Оно у Дины Агаповой было каменным, железным, ледяным, алмазным. Видимо. Проваторов не пожелал расставаться с семьёй ради блистательной шлюхи, но его жена недолго наслаждалась отвоёванным благополучием…
Я засуетилась, соображая, куда сейчас нужно ехать – домой или к Буссову? А, может, разумнее позвонить в Питер Озирскому? Ведь вполне вероятно, что и сейчас под угрозой находиться чья-то жизнь. Пока Емельяновых днём нет дома, Дина вполне может привести в квартиру мужчину или сама отправиться к нему в гости.
Наблюдатели в подъезд за ней не пойдут – они контролируют только уличные встречи и следят за тем, чтобы Дина не покидала Москву. Впрочем, она могла на это время прекратить любые контакты с партнёрами, но рано или поздно обязательно захочет с ними увидеться. Необходимо расширить, усилить наблюдение; думаю, что Буссов и Озирский согласятся со мной.
Я обязана как можно скорее сообщить Андрею о своих выводах и подозрениях. В первую очередь необходимо вывести из-под удара того человека, который сейчас встречается с Диной. А вдруг это и есть тот самый Игорь с зимней фамилией, который предположительно часто бывает или живёт в Новоподрезково? Если искать его по привычной для нас схеме, можно не управиться и за несколько месяцев.
Человек этот вовсе не обязательно прописан в Москве – как тогда на него выходить? Сколько в столице проживает местных и приезжих Игорей? И зимняя фамилия может быть всякая – распространённая или не очень. Воображаю, сколько мы выудим из этой бурлящей пучины Игорей Морозовых, Холодовых, Снеговых, Снежковых, Сугробовых, Новогодовых, Ледовских и прочих…
По правде говоря, Буссов не обязан так глубоко внимать в дела нашей фирмы. Пусть Озирский поручит установление личности Игоря Чугунову или кому-нибудь из наших ребят; но лучше всего будет пустить за Диной как можно больше «ног». Она обязательно выведет нас на своего нынешнего любовника, потому что привыкла получать от мужчин поддержку, извлекать выгоду из знакомства с ними. Сейчас Дине трудно, и она непременно захочет поплакаться любовнику в жилетку – какой бы наглой и циничной она ни была…
Откуда я взяла, что Дина так одинока? Вдруг она сошлась с деятелями, определяющими криминальную погоду в Москве? Тогда вести её будет сложно. Агентству потребуется бросить все прочие дела и заниматься исключительно Диной Агаповой. Хорошо ещё, что Брайнин передал шефу драгоценный перстень в счёт гонорара и на производственные расходы. Во время слежки необходимо, кроме всего прочего, направо-налево раздавать взятки – у нас ведь нет милицейских удостоверений, перед которыми открываются все двери…
Итак, сейчас я еду на Звенигородское, часик отдыхаю, а после звоню Андрею. Уже нет сил мучиться от давящих, диких догадок в пустой квартире. Последнее слово всегда оставалось за директором нашего агентства, и сейчас я беспрекословно выполню его указания.
– Козочка, можно тебя?..
Парень лет двадцати, заросший многодневной щетиной, наголо бритый, татуированный и накачанный, плотоядно отвесил челюсть, похожую на булыжник. Одетый в чёрную майку и летние джинсы, он постучал массивным перстнем по ветровому стеклу «Ауди». Быстро оценив обстановку, я завела мотор.
– Чо, в натуре, скучаем? Давай вместе покатаемся… и ещё чего-нибудь поделаем… Во, гляди, моим друзьям ты нравишься!
Парень картинно махнул рукой, звякнув браслетом, и я увидела ещё двух таких же наколотых придурков. Это называется – влипла. Если я сейчас не рвану с места, они меня вытащат из салона и в лучшем случае «поставят на хор». А это мы уже проходили, и повторять не хотим. Сейчас проверим, пошла мне впрок наука, или я полная дура?..
– Н-ну, сука, блин, убила!..
Отпрыгнув из-под колёс рванувшейся с места «Ауди», парень заорал дурным голосом и, не удержав равновесия, грохнулся на асфальт. А я помчалась по Новому Арбату в сторону мэрии и «Белого Дома», умоляя папу с мамой помочь мне сохранить жизнь и здоровье. От этого козла не пахло спиртным – значит, наширялся. Вопрос только, чем… Лишь бы у «троицы отважных» не было колёс, машины или мотоцикла; а то догонят, и трахом тут уже не отделаешься.
Нет, отстали. Смаргивая слёзы с ресниц, я чуть не врезалась бампером в стену родного дома. Из лужи во все стороны разлетелись воробьи; разбежались тощие подвальные котята. Я засмеялась, давая выход стиснувшему горло напряжению. Взяла ежегодник и пластиковый мешок с овощами, купленными по дороге с Кунцевского кладбища, заперла дверцы «Ауди». Бензина в баке почти нет, так что бояться угона не следует. Разве что подцепят мой лимузин на трос, но это вряд ли…
Двор заливало вечернее солнце, и парной воздух дрожал перед глазами, одновременно раздражая и убаюкивая. Что-то неуловимое, уже осеннее, проглядывало в сухой, несмотря на недавний дождь, начавшей увядать листве знакомых с детства деревьев. Кое-где в кронах замелькали золотые пряди. Птицы давно смолкли, и я шла к подъезду в тишине, в сладкой грусти, всегда донимавшей меня в пору сытой августовской умиротворённости.
