– А какую сумму этот везунчик выиграл? – Моё сердце сладко ёкнуло.
– Понятия не имею. Должно быть, очень большую. Но зачем вникать, следили-то за Метельским! Теперь смотри внимательно! – Буссов вновь покосился на часы. – Вот он сидит. Веки опущены, голова откинута назад. Дина, как видишь, прошла мимо Игоря, только немного замедлила шаг. Направилась в бар – выпить и успокоить расшалившиеся нервы. Метельский открывает глаза, тупо смотрит ей вслед. Потом встаёт и идёт на выход, к гардеробу. Больше ему ничего от Дины не нужно…
– И вскоре он застрелился?
Я представила зал казино. Треск шарика, зелёные столы, диск крутящейся рулетки, резкий свет ламп, опущенных над столами. Бархатные портьеры с эмблемой заведения и золотым шитьём, огоньки электрических свечей на затянутых штофом стенках.
Вообразила себя на месте Дины и ощутила острую, жгучую зависть к женщине, которая имеет счастье быть рядом с феерически везучим игроком. Её суженый-ряженый сидит в холле, причитает, таская себя за волосы, втайне ожидая жалости, сочувствия. Или, того хлеще, денег, чтобы опять купить фишки.
Я, конечно, и после этого могла бы выйти за него замуж, но всю жизнь вспоминала бы судьбоносную игру. Пусть Метельский не виноват в катастрофическом проигрыше, и деньги шальные, не умом и трудом добытые, из-за которых и горевать-то особенно не стоит, но всё равно… Игорь не умел держать удар, смотреть в бездну. А, между прочим, насколько я знаю, неудача сама по себе доставляет наслаждение страстным поклонникам рулетки. Метельский так не считал. Он набивался на жалость, но Дина даже ради приличия не смогла скорчить участливую мину.
– А сейчас соберись с духом – наступает кульминация! – предупредил Дмитрий. – Вот Игорь надевает пальто, шарф. Потом дорогой кашемир зальёт кровь, но это я тебе показывать не стану. Он подходит к своей «БМВ», открывает дверцу. Из «бардачка» достаёт револьвер; как выяснилось, с одним патроном. Крутит барабан, тут же подносит дуло к виску и стреляет. Всё!
Буссов выключил видак. Я зажмурилась, будучи не в силах спокойно наблюдать за настоящим самоубийством.
– Охранники не успели помешать Метельскому, да и не обязаны были это делать. Он застрелился на улице, а не в казино. Пуля пробила голову насквозь, и Игорь умер мгновенно. Ему был тридцать один год и семь месяцев. Дина услышала о случившемся, находясь в баре, и выбежала на улицу с бокалом в руке. Долго стояла и хлопала глазами, не желая верить в случившееся. Окончательно смысл происшедшего дошёл до неё позже, когда она приехала к сестре Галине. Там и закатила истерику – ведь вместе с Метельским она потеряла куда больше, чем тот самый выигрыш. Дина хотела проучить Игоря, но в первую очередь наказала себя. – Дмитрий вытер ладонью лицо, взглянул на меня туманными, усталыми глазами. – Конечно, приехали в казино сотрудники милиции и прокуратуры. Администрация была в шоке – больно уж нехорошая слава после этого могла пойти по Москве. Самоубийство видело столько народу, что все другие предположения моментально отмели. «Русская рулетка» в классическом варианте, потому что шесть гнёзд в барабане револьвера Метельского оказались пустыми, и только в одном находился патрон. Марка оружия – «наган» двадцатого года выпуска. Игорь содержал револьвер в идеальном состоянии, но разрешения на него не имел. На допросе Дина сказала, что её жених был слишком амбициозен и самолюбив. И потому, проиграв в рулетку, решил сделать последнюю в своей жизни ставку. Тело Метельского увезли в Арзамас. Гроб сопровождала мать покойного – седая, как лунь. Стала такой в один миг – от страшного известия. По правилам, принятым в казино, оружие у посетителей изымают и запирают в специальный ящик, поэтому непосредственно в заведении покончить с собой невозможно. Метельский знал об этом и оставил револьвер в машине. Изобретение он не успел продать, и кто теперь занимается этим вопросом, я не знаю. Группу молодых атомщиков пасёт ФСБ, а мы сумели отвертеться. И так дел по горло, в натуре. Если бы не тот чумной десантник, фамилия Метельского не всплыла бы ещё долго. И копались бы мы, как кроты, до второго пришествия… Оксана! – Дмитрий промотал плёнку, достал кассету, спрятал её в футляр. – У тебя есть чем горло промочить? Только без алкоголя, пожалуйста.
Он массировал пальцами веки, морщил нос, тёр заросшие светлой щетиной щёки и едва не засыпал сидя.
– Сейчас сделаю вишнёвый сок со льдом. Минутку!
Я выскочила на кухню, увидела раскиданные по столу картофелины, тяжело вздохнула. Представила, что всё это ещё придётся чистить, варить – и сильно расстроилась. Вытащила из холодильника бутылку воды, пакет сока. Трясущимися от волнения руками смешала в двух высоких бокалах питьё цвета бордо. Поставила их на безопасный поднос, с которого ничего не падало, и вернулась в комнату.
Буссов обрадовался, как ребёнок, залпом выпил сок с водой и попросил ещё. А потом стал слушать. Поначалу равнодушный его взгляд постепенно стал острым, заинтересованным. А я видела перед собой лишь светлый прямоугольник окна и кассету на столике, около наполненных окурками пепельниц. Я добросовестно изложила события сегодняшнего дня.
Дмитрий, кивнув, посоветовал:
– Сообщи всё Озирскому немедленно. – И, помявшись, добавил: – А меня, к огромному сожалению, усылают в Прибалтику. Как говорят теперь – в страны Балтии. Нужно в их портах с месяц поработать. Если очень повезёт, справлюсь за три недели. Я временно выхожу из игры, но очень хочу вернуться до тех пор, как работа по Дине закончится.
– Понятно, – упавшим голосом промямлила я, потому что привыкла полагаться на Дмитрия.
Даже если приедет Озирский, мне будет очень не хватать нашего доброго гения. Да и возможностей таких у шефа сейчас нет.
– Мне кажется, что надо менять тактику, – продолжал Буссов, допивая коктейль. – Хватить вычислять дружков нашей мадам – их у неё тьма-тьмущая. И даже если все они скончаются разом, на Дину обвинения не повесишь. Времени эти поиски проглотят вагон, да и средств тоже. Но не вешай нос – мы работали не зря, собрали ценный материал. И при разговоре с Диной Агаповой, а таковой обязательно произойдёт, ты будешь иметь на руках сильные козыри. Манипулируя накопанным материалом, можно удачно сблефовать. Разумному блефу должно предшествовать знакомство с объектом. А вот как это знакомство осуществить, пусть думает Андрей. В любом случае следует усилить наружное наблюдение и, по возможности, прослушать её разговоры, проанализировать поведение. И только после этого пытаться войти в контакт. Не мне Озирского учить, но всё же передай – объект сложный. Обращаться с ним следует, как с взрывным устройством, исключительно осторожно, чтобы не спровоцировать новую трагедию. Ну да твой шеф – голова, разберётся!
Буссов тщательно скрывал свои эмоции, но мне казалось, что он рад уехать в Прибалтику и таким образом освободиться от обязанностей перед нашей фирмой.
Дмитрий поднялся с кресла, пожал мою руку, стараясь не причинить боли.
– Счастливо оставаться, Оксана Валерьевна! И Андрею от меня – пламенный привет. Сам в Питер звонить не стану. Когда вернусь, дам знать о себе. Думаю, Озирский поймёт – он знает, что такое аврал…
