– А бритый-то был на Ленинградке, – сообщила она. – Смулаковский, Линдес и этот тип ждали Сашу. Я его сразу узнала.
– Понятно. Лежи тихо, – ещё раз предупредил Чугунов. – Кажется, «Опель» сейчас поедет, вот мы его и проводим. Любопытный чувак…
Бритый парень был одет чисто, даже изысканно – стального цвета короткий финский плащ, отглаженные брюки и остроносые начищенные восковым кремом ботинки. Крахмальный ворот сорочки подпирал круглую голову, а шея бритого была столь коротка, что ткань собралась складками. В узле галстука бритого сверкала булавка с крошечным бриллиантом.
Чугунову показалось странным, что к расхристанному Смулаковскому его приятель приезжал при полном параде. Скорее всего, навестив Генриха, бритый направится к кому-то ещё.
– Лёш, скажи, когда можно будет выглянуть! – попросила Оксана.
– Скажу, но пока нельзя, – процедил сквозь зубы Чугунов.
Молодые люди попрощались за руку, и бритый сел за руль. «Опель» задним ходом проехал по двору. Смулаковский, докурив, ушёл в подъезд. Алексей, так же естественно разделавшись с сигаретой, потушил «бычок» в пепельнице и повёл свой джип следом – мимо ресторана «Виктория», по Волгоградскому проспекту, в сторону МКАД. Около Кузьминского кладбища, у заправки, «Опель» остановился – бритый собрался залить бак.
– Вот ведь подлянку какую заделал! – расстроилась Оксана. – Я тоже могла заправиться, а тебя не дёргать. Но кто же знал?
– Ничего. По-любому лучше твою «тачку» не светить. Так, к нему в хвост пристроился «Деу». Не знаю, случайно или нет. На всякий пожарный случай фиксируем номер. Ага, из «Деу» вышла девушка лет двадцати или чуть побольше. Села на заднее сидение «Опеля». За рулём «Деу» симпатичный юноша восточного обличья. Постараемся их срисовать.
Алексей несколько раз щёлкнул фотоаппаратом. Оксана уже в который раз похвалила себя за то, что вызвала Чугунова. Сама она так не смогла бы – очень устала и переволновалась, к тому же в больницу и в баню не взяла фотоаппарат.
– Длинноногая блондинка всё ещё беседует с бритым, – продолжал Чугунов. Жаль, что в их машине наших микрофонов нет, а то бы мы весело провели время. Так, теперь «Опель» заправляется, а «Деу» ждёт. Позиция у нас оптимальная, так что ничего важного не пропустим. Теперь «Деу» заливает бак, а парочка в «Опеле» продолжает беседовать. Оксана, ты можешь взглянуть, только осторожно. Сними платок, возьми шапку – она в пакете, в сумке. Волосы под неё заправь – за пацана сойдёшь.
– Есть!
Оксана сорвала со спутанных волос пёстрый платок, надела чёрную вязаную шапочку с лейблом. Вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что происходит на заправке. Синяя «Деу» ещё не отъехала от «пистолета», а «Опель» стоял неподалёку от неё, и в его салоне угадывалась золотистая головка девушки.
Наконец из «Опеля» вышла та самая роскошная девочка, будто спрыгнувшая по страницы «Плейбоя». Оксана тихо вздохнула, восхищаясь ею. Длинные искристые волосы, овальное личико, лебединая шея, походка манекенщицы – всё это делало девушку неотразимой. И экстравагантный наряд под стать – длинный блузон, вышитый жилет, широченные брюки, туфли на фантастической платформе.
Больше всего Оксану поразило то, что девушка плакала. Она то и дело вытирала нос и глаза платочком, а сумку волочила за ремень по лужам. Красавица даже не накинула пальто – наверное, просто забыла о холоде и сырости, не чувствовала их.
– За кем едем? – прошелестела Оксана в ухо Чугунова.
– За «Опелем», разумеется. А этих потом проверим. Сложный, видно, был разговор – девушка просто в шоке. Видишь, спотыкается?
– Как бы не упала с такой платформы! – Оксана поддёрнула шапчонку повыше.
«Опель» развернулся и понёсся по Волгоградскому проспекту к центру. Джип, как привязанный, последовал за ним. Алексей с Оксаной молчали, просто наблюдали за объектом и переживали, что в любой момент могут его потерять.
На каждом перекрёстке такая вероятность возрастала – «Опель» то и дело пытался проскочить на жёлтый; тогда джипу придётся ждать у светофора, и на операции можно ставить крест. Но пока ехали по длинному Волгоградскому, им везло – у светофоров стояли вместе, и трогались одновременно.
Бритый, вроде, не замечал «хвост», просто он очень торопился. Лёша намётанным глазом видел, что «Опель» намеренно не идёт на обгоны и не тормозит, проверяя, повторит ли джип его манёвры. Он ехал по Москве навстречу снегу и ветру; путь его лежал или в центр, или в западные районы города. Впрочем, не исключались и другие варианты. Оставалось только двигаться следом, наблюдать за обстановкой и тратить силы на построения гипотез. Куда причалит, туда и причалит.
– Лёша, мы уже много сделали, – Оксана вспугнула тягостное безмолвие, почувствовав, что Чугунов уже жалеет о своём участии в её авантюре. – Ведь если все эти личности установить, многое может проясниться. Очень важно, с кем он встретился у заправки…
– Естественно. – Алексей еле увиселся на хвосте «Опеля», пролетев на уже мигающий зелёный сигнал. – Но нам к шести на Каширку вернуться нужно – на мне куча дел висит. Так что если этот бритый в область поедет, я преследование прекращаю. Ты права – день и так урожайный. Одни проверки неделю займут.
Они ехали за «Опелем» долго, и когда оказались на Кутузовском, Оксана начала зевать. После бани она обычно занималась с дочкой или валялась на диване перед телевизором, но вести объект, пусть даже с напарником, ей в таком виде ещё не доводилось. Похоже, «Опель» действительно направлялся в область.
– В Успенское или в Баковку пилит, – проворчал Чугунов. – Как павлин разоделся – не для Смулаковского, конечно! Но нам там делать нечего – разве что до ближайшего поста проводим. Важная птица, однако, его поджидает…
– Докуда сможем, дотуда и доедем, Лёшенька, – смиренно согласилась Оксана. – Между прочим, узнать, куда они вхожи, тоже не лишнее.
– Ещё бы! Головы нам за них оторвут, если тронем, – обречённо констатировал Чугунов. – Как мы с тобой с востока на запад всю Москву промахнули! И он тоже не зря заправлялся, трудяга…
Несмотря на предупреждения Алексея, джип всё-таки пересёк МКАД вслед за «Опелем», и вскоре обе машины свернули с Можайского шоссе на дорожку, отделанную куда лучше главной магистрали. По обе её стороны замелькали стволы берёзок, которые гнулись на ветру чуть ли не до земли. С новой силой заколотил по крыше дождь, и по стёклам побежали извилистые ручейки.
Оксана уже с трудом сдерживалась, потому что внутри всё кипело. Она мечтала о появлении милицейского поста, чтобы с чистой совестью развернуть машину. Но почему-то в округе никого не было, только этот проклятый «Опель», никак не желавший останавливаться.
Но всему есть предел. Нырнув в густой соснячок, «Опель» упёрся бампером в кованые ворота, дважды просигналил. Лёша экстренно затормозил, пристроив «Ниссан» за стволами, и они с Оксаной увидели высокий, сложенный из огромных валунов, забор. Поверху проходили провода, и на фоне свинцового осеннего неба белели ролики. Вершины ёлочек выглядывали из-за забора; у самых ворот лаяли две или три собаки.
