Этот мужской голос показался Оксане слишком высоким, но, впрочем, не всем же рычать басом. Лирические тенора Лемешев и Козловский многих сводили с ума…
– Прошу вас. – Генрих посторонился.
Оксана шагнула через порог, не чувствуя своего тела. Она еле двигала ногами; казалось, что всё снится долгой безлунной ночью. Нужно только шире открыть глаза, и проснёшься в своей постели. Протянешь руку и зажжёшь ночник, полежишь и скажешь удивлённо: «Привидится же такое!»
Сначала Оксана заметила английского мастифа, возлежавшего на волчьей шкуре у ног молодого мужчины, который коротал вечер около странного камина. Казалось, сооружение наспех сложили из первых попавшихся, замшелых камней, и оно тут же развалилось. Но на самом деле эффект заброшенности и старости был создан намеренно. Поленья трещали и щёлкали, искры улетали в дымоход, и Оксана вспомнила светлый дым над крышей, поднимающийся к звёздам.
Не таким представляла себе Оксана Виктора Старосвецкого. Фотографии, даже полароидные, не передавали тончайшего шарма, изысканного очарования, которым вроде бы даже был напоен воздух в горнице под покатым потолком. Смуглолицый брюнет с прозрачными зелёными глазами и бровями вразлёт, Виктор производил впечатление необъяснимое. Печаль во взгляде, в изгибе тонких губ, чёрные одежды, привинченный к пиджаку орден Красной Звезды обескуражили Оксану настолько, что она совершенно растерялась.
– Полагаю, что нам не нужно представляться друг другу. Снимайте куртку и садитесь к огню.
Виктор вынул изо рта трубку и указал ею на потёртое кожаное кресло.
– Старра не бойтесь – он умница. – Хозяин погладил собаку, успокаивая её. – Вижу, вы удивлены, что я так скромно живу. Но жить на природе и одновременно в камне, под медной крышей – безумие. И моветон к тому же. Для чего же тогда ехать за город? Есть ведь развлечения и круче банных оргий – например, допросы на «Полиграфе», иначе, на детекторе лжи. Хотите попробовать?
– Что попробовать? – по спине Оксаны пробежал холодок.
– Пообщаться с «Полиграфом». Вы сейчас скажете мне всё, что я пожелаю узнать. И вам при этом будет не больно, даже не стыдно…
– Пожалуйста! – Оксана не хотела сердить Старосвецкого отказом.
– Вы можете вообще молчать.
Старосвецкий сноровисто опутал Оксану тонкими проводами, облепил присосками. Она ожидала чего угодно, но только не этого, и покорно исполняла корректные просьбы хозяина. Закончив подготовку к сеансу, Виктор уселся за компьютер.
– В вашей фирме используется детектор лжи? – задал он опять-таки совершенно неожиданный вопрос.
– Нет, – ответила Оксана, скрывая всё возрастающее удивление.
– Но ваш шеф подумывает о том, чтобы его приобрести, – заметил Старосвецкий.
– Да, действительно. Много, знаете ли, сумасшедших и клеветников приходит. – Оксана почувствовала, как дрожат икры ног, и бьётся пульс на сонных артериях. – Времени нет каждого такого посетителя выслушивать, поэтому необходим отсев…
– Вам двадцать три года? – словно между прочим спросил Виктор.
– Двадцать два, – соврала Оксана, и на дисплее вместо зелёного тут же вспыхнул красный огонёк.
– Вы лжёте, – Виктор указал карандашом на красную точку. Попробуйте ещё раз сказать неправду. Вы замужем?
– Нет, – сразу ответила Оксана, втягиваясь в игру.
– Индикатор переменил цвет, – констатировал Виктор. – Дети у вас есть?
– Нет. – Оксана решила ещё раз проверить детектор.
– Неправда. Итак? – Виктор с трудом скрыл усмешку.
– У меня сын, – изворачивалась Оксана.
– Видите красную точку? Значит, лжёте. У вас есть дочь.
– Да, вы правы. Но все данные на меня можно получить по своим каналам, а потом разыграть спектакль, – храбро предположила Оксана.
– Давайте сменим тему, – уступил Старосвецкий. – Тот парень, что вёз вас на мотоцикле, собирал по вашей просьбе сведения об Алле Лукьяновой?
Виктор продолжал допрос в том же шутливом тоне, но Оксане сделалось совсем худо.
– Это неправда! – Оксана ощутила металлический привкус во рту.
– Это правда, – возразил Виктор. – Давление, наполняемость сосудов кровью, сопротивляемость кожи, мышечные реакции позволяют нарисовать вполне достоверную картину ваших эмоций. Не беспокойтесь, я не трону этого бомжа. Не трону и всех этих девок, что консультировали вас по поводу бизнеса Максима Виноградова. Я с блохами не воюю. А детектор лжи многое может рассказать мне о вас. Но только на один вопрос я, наверное, не получу от него ответа. Почему вы столь самоотверженно и бескорыстно работаете на Александру Шульгу? Вы знали её раньше? – Виктор снова посмотрел на дисплей.
– Нет. Мы просто изредка встречались в коридоре.
– Действительно! Значит, дело в другом. Вам жаль её?
– Да! – громче, чем нужно, ответила Оксана.
– Жаль… Я так и думал, но этого недостаточно. Александра обещала вам много заплатить за поиски дочери?
– Нет. Она сразу же предупредила, что не имеет средств.
– Странно. Совершенно незнакомому человеку вы помогаете разыскать дочь, расплачиваясь с информаторами из собственного кармана, не надеясь впоследствии получить вознаграждение…
– По условиям договора она заплатить в рассрочку, – перебила Оксана. – В нашей фирме практикуется такой вариант расчётов.
– Но вы подходите к проблемам данной клиентки неформально. Александра по своей инициативе обратилась в сыскное агентство?
– Нет, ей посоветовали это сделать, – не стала скрывать Оксана.
– Кто посоветовал? – Виктор, не получив ответа, присвистнул. – Да-а, этот человек вам глубоко небезразличен! Одна мысль о нём вызывает такую бурю эмоций, что мои датчики зашкаливают. Вы очень любите его. – Старосвецкий вздохнул. – Я, признаться, ему завидую. Счастлив тот, кого так любят, молча и самоотверженно. Я знаю, что Александра работала вместе с отцом вашей дочери. Значит. Вы взялись за дело по его просьбе?
– Да, всё так и было. Он попросил меня помочь несчастной женщине. – Оксана прекратила всякие попытки что-то скрыть от Виктора.
– Вот я и получил ответ на самый главный вопрос! И ещё один, последний штрих. Когда вы сегодня уезжали из офиса, называли моё имя? Предупреждали сотрудников, с каким именно делом связана ваша отлучка? – Старосвецкий поднялся и шагнул к Оксане.
– Нет, я ничего не говорила им. Только предупредила, что вернусь через два часа.
Оксана очень боялась, что зажжётся красная точка, хотя она ничего не скрывала. Но точка осталась зелёной.
– Довольно! – Старосвецкий отцепил присоски и снял провода. – Неплохая штука этот «Полиграф Полиграфович». После того, как я приспособление усовершенствовал, на нём стало работать совсем легко. Но через два часа вернуться у вас вряд ли получится, – добавил Старосвецкий, опуская руку в карман пиджака. – Я преклоняюсь перед искренней любовью, хотя знаю о ней только понаслышке. Держите!
