– Ваше высочество, я не знаю, как мне вас благодарить. Вы в очередной раз спасаете меня. – Голос напрочь высох, так что она говорила несколько грубо, хоть в тоне её не было ничего враждебного.
– Миледи, не берите в голову, вы не должны меня благодарить. Вы всегда были моим хорошим другом, и я просто плачу вам тем же. – Пытался улыбнуться Чарльз. Он даже не спросил о том, как так вышло, что Адриана оказалась там и кто подвёл её к такому унижению. Но девушка, читая его мысли, ответила ему искренне:
– Я такая глупая! Я ненавижу себя за это. Я была безрассудна, прочла записку и просто последовала туда, где, как мне казалось, меня бы ожидали захватывающие приключения. Меня опьянили, я не мыслила, что творю. – Она вновь захотела плакать, и Чарльз ей не мешал. Придя в себя, она вздохнула и продолжила рассказ: – Я думала, это была часть какой-то игры. И, видимо, это было так. Я уверена, что это дело рук Николаса! Он решил унизить меня перед всеми. И ему это удалось. – Она злилась и не скрывала своей ненависти по отношению к человеку, о котором говорила. Принц погладил девушку по руке, успокаивая её:
– Этот граф недостоин вас. Если бы я только знал, какой он, я бы не покинул вас ни на минуту. – Добро отозвался Чарльз. Но Адриана была несколько обижена на него:
– Но вы покинули меня. Вы целый вечер провели в компании какой-то старухи и не протанцевали со мной ни одного сета танца! – Она вдруг приняла вид капризного ребёнка, что вызвало у Чарльза добрый смех.
– Как же я мог украсть вас у вашего собственного жениха? Вы сегодня от него ни на шаг не отходили. – Едва заметно слышались нотки ревности.
– Я всего лишь играла свою роль. – Подняла высоко подбородок Адриана, постепенно отвлекаясь от пережитого за этот вечер. – Если бы я вас не знала, дорогой мой друг, то подумала бы, что вы меня ревнуете. – Подмигнула ему она и заулыбалась.
Свет огня с камина оставлял глубокие тени на лице молодого мужчины, что делало его особенно притягательным в глазах девушки. Она почувствовала, как её переполняют различные эмоции, и одной из них было возбуждение. Но Чарльз, необычно преобразившийся за последнее время, казалось, испытывает те же чувства, что и она. Они стояли рядышком, ловля флюиды, исходившие друг от друга и едва ли находили силы понять, что же происходит между ними. Адриана вновь покраснела, так как поймала себя на мысли, что хочет поцеловать своего друга. Ведь во всём белом свете у неё не было человека ближе, любимей и роднее.
И она, вопреки здравому смыслу, приблизилась к мужчине, который, молчаливо дал ей своё согласие, и, не раздумывая, поцеловала его в губы. Этот поцелуй длился всего несколько секунд, но за эти мгновения весь мир вокруг неё перевернулся с ног на голову. Свет сильно бил по глазам, все предметы стали какими-то сине-чёрными, как цвет её волос. Уши залило водой, как если бы она нырнула в реку. Она не могла объяснить, что чувствовала в тот момент, хотя время, должно быть, остановилось, чтобы помочь ей это понять. В её состоянии оцепенения не было ничего пугающего, наоборот, в сердце воцарилась такая благодать, такая блажь и спокойствие, что все прочие чувства, в особенности негативные, растворились в тёмных угольках камина.
Тёплые, нежные, но настойчивые губы Чарльза соприкоснулись с её губами, растворяясь во мгле наслаждения, которое они делили пополам. Мужские крепкие руки держали её за плечи, так словно он владел ими, обладал. Она никогда подобного не ощущала, эти чувства пугали её, но сопротивляться им она попросту не могла. Ей хотелось близости, не только духовной, но и физической. И Чарльз был первым мужчиной в её жизни, который был для неё дороже всех прочих, которые делили с ней ложе. И, впустив в свою голову эту страшную мысль, она хотела было отпрянуть, но мужчина её опередил. Адриана не видела его глаз, но чувствовала присутствие призраков сомнений и размышлений принца, его терзаний и колебаний.
Он не знал, как ему поступить. По всему его внешнему виду было ясно, что он испытывает те же чувства к Адриане, что и она к нему. Но он по-прежнему оставался принцем Англии, вторым наследником престола, у которого были свои обязательства перед страной и семьёй. Девушка прекрасно понимала это, поэтому даже не смела надеяться на то, что они будут вместе. Она всячески пыталась отогнать от себя мысли о том, что ей нравится принц. Что больше её сейчас удивляло, так это то, что Чарльз ответил ей взаимностью. Казалось бы, это счастье найти настоящую любовь, человека, который отвечал бы взаимностью на твои чувства. Но всё же их судьба была предопределена где-то там, на небесах. И эта судьба даже и предположить не могла, что они станут парой. Слишком много условностей, слишком много препятствий. И всего лишь одна любовь, которой недостаточно. Даже для них самих.
– Простите, Чарльз. Я повела себя недолжным образом. – Адриана решила, что ничто, даже её собственные чувства, не станут причиной «отдаления» Чарльза. Она пожалела о своём поступке, пожалела даже о том, что он ей ответил на поцелуй. То чувство, которое раздирало её изнутри, не должно было распространяться на другого человека, не должно было эхом раздаваться в чужой душе. И если бы это чувство было подобно ветру, девушка рысью бы побежала и открыла настежь окна и запустила в обитель Чарльза богов всех стихий, чтобы они изгнали из его головы комок воспоминаний о поцелуе, все мысли о ней, все чувства. Она глубоко сожалела о том, что пришла сюда. Приглушённое чувство совести теперь траурной симфонией играло в её душе. Плачущие скрипки были похожи на зеркальное отражение струн её сердца. И даже слёзы её сейчас бы превратились в горячий воск, капающий с приглушённой свечи. И сердце вместо ударов дрожащим стоном просило о помиловании.
Теперь между ними всегда будет это – неловкость, смущение, а ведь ещё несколько секунд назад всё было по-другому: проще, свободней, комфортней. Принц удивлённо взглянул на девушку и поспешил её заверить:
– Нет, Адриана, это не ваша вина. Это мне стоит извиняться. – Внутри него горел весь мир, всё живое и неживое вдруг занялось высоким пламенем, сметая всё вокруг. Тысяча эмоций прокрутилось вихрем в сердце, тысяча мыслей тучами нависли над головой. Стало нестерпимо больно там, где-то внутри. Он не знал, что с ним и как избавиться от этой боли. Видимо, не придумали ещё в его время лекарств от этих недугов. Но они убивали его постепенно. Да, конечно, он был безумно рад видеть около себя свою возлюбленную, она словно разгладила все морщины на его лице, подарила ему способность улыбаться, радоваться простому теплу от огня камина, но вместе с тем, при виде её, он сразу вспоминал о своих обязанностях, о чувстве долга, которые будут преследовать его всю жизнь. Конечно, в последнее время, он думал о ней каждую минуту. Больше всего ему хотелось, чтобы она была с ним. И когда эта самая большая мечта сбылась, он вдруг понял, как же трудно осознавать, что за спиной этой мечты стоят и другие, как трудно мириться с тем, что ему этого недостаточно. Недостаточно просто быть с ней, общаться, видеться. Его главная мечта была совсем другой, а он, глупец, об этом и не думал. И теперь всё стало только сложнее. Он не задумывался о последствиях и винил во всём только себя. Быть может, даже в самом начале он знал, что хорошим это всё не кончится. Но в нём, как и в любом другом человеке, под тлеющими угольками грелась надежда и вера в счастливое совместное будущее. Сейчас же он вдруг пробудился, осознал, что не стоит быть таким беспечным, ведь его жизнь и судьба не находится всецело в его руках.
