Паренек кинулся из кабинета.
– Платье мамино и сумка, – с трудом выдавил Ваня, – зачем другую тетку в него переодели?
– Преступник хотел, чтобы Ерофееву опознали, похоронили и не искали, – приоткрыл завесу Макс, – он так уже поступал раньше. Тело упокоят, а настоящая Лариса будет в полном распоряжении преступника, ее не станут искать.
– Мама у сексуального маньяка? – пришел в ужас Ваня. – Я такое в кино видел! Жертв всегда мучают! Папа! Не сиди! Надо бежать!
– Куда? – апатично спросил Анатолий. – Налейте мне чаю. Два кусочка сахара, ломтик лимона. Дайте бутерброд с сыром. Я не обедал. Переживал из-за жены. Аппетита лишился. Думаете, Ларочка жива?
– Вероятно, – кивнул Макс, – есть такой шанс.
– Слава богу! – повеселел Анатолий. – Вот теперь и поесть можно, иначе уровень сахара в крови уменьшится. Сыр, пожалуйста, пошехонский, я другой не употребляю.
Я растерялась. Ваня сжал кулаки, а Макс взял телефон. Через мгновение в кабинете появилась уборщица.
– Галочка, не сочти за труд, – попросил Макс, – отведи Анатолия в наше кафе, пусть пообедает.
– Слушаюсь, – бойко отбарабанила Галина.
Когда отец покинул комнату, я бесцеремонно поинтересовалась у сына:
– Папа всегда такой? Или он от стресса голову потерял?
Ваня скрестил руки на груди:
– Его мама разбаловала. Она считает отца гением. Папа историк, сидит в НИИ, изучает Тацита
[13]
. Даже на сигареты не зарабатывает. Мама с утра до ночи пашет, английский преподает, после семинаров по частным ученикам бегает. Вернется – и к отцу, давай его облизывать: «Толенька, почему ты не пообедал? Ты же домой в пять пришел, а сейчас десять». А он в ответ: «Забыл!» Или еще чище: «Не нашел кастрюлю». Или: «Еда холодная, как ее подогреть?»
Я с детства усек: хочешь жрать – бери сам и Сашке дай, от отца толку ноль. Ничего не умеет делать, гвоздя сам не вобьет. Вот рассуждать на философские темы он мастер.
Бледные щеки Вани наливались румянцем.
– Мама за отцом как за младенцем смотрит, нам приказано его обслуживать. Чай ему подавать, кофе, следить, чтобы на улицу без пальто не вышел. Прикольно! Он наизусть может диалоги Сократа шпарить, а пельмени не сварит. Мама постоянно твердит: «Гению простительна неприспособленность к бытовым мелочам. Семья обязана помогать великому человеку».
– Лариса любит Анатолия, – сделал вывод Макс, – а ты, похоже, зол на отца.
– Он меня бесит, – признался Ваня, – лентяй! Ему бы жить в Древнем Риме, в нашем мире хуже. У папы одна отговорка: мне это неинтересно. Бабушка перед смертью его к себе позвала и потребовала: «Толя, пообещай, что хоть чуть-чуть начнешь помогать Ларе, устроишься на работу, где будут нормально платить. Тогда моя дочь избавится от части учеников, сможет отдыхать». Папа аж застонал: «Ольга Иосифовна, где мне новую службу искать? Я ведь не мальчик!» Это у него фенька такая – постоянно говорит, что он старик, думает, пожилого человека ничего делать не заставят, но нашу бабушку не собьешь, она к разговору приготовилась. «Держи адрес. Я договорилась с хозяином фирмы, ты владеешь тремя языками, там требуется переводчик. Оклад достойный, Лара сможет забыть про репетиторство».
Думаете, он из вежливости ей «спасибо» сказал? Записку взял? Фигушки, скорчился и заныл: «Нет, мне там неинтересно будет. Люди морально давят, мне самому ничего не надо, не хочу быть переводчиком, Тацита изучать буду, он современнее многих, пир для моей души! Как-нибудь проживем. Умирайте, Ольга Иосифовна, спокойно, я от Ларочки никогда не уйду! Навсегда с ней останусь!»
Ваня захлебнулся от возмущения, с шумом выдохнул и саркастически добавил:
– Думаю, бабуле было бы приятнее услышать: «Брошу я вашу дочь на фиг. Другой дуре на шею сяду».
Макс издал смешок, я укоризненно посмотрела на мужа.
Ваня вскочил:
– Если у того… без головы… перелом… оно не мама!!! Найдите сексуального маньяка!
– На теле нет следов интимного контакта с мужчиной или жестокого обращения, – сказал Макс. – Женщину нормально кормили, не били. Может, конечно, раньше следы и были, но за последние месяцы с ней обращались хорошо. Отсутствуют кожные паразиты, нет истощенности, застарелых ран. Она явно жила в комфортных условиях.
– Значит, он их не мучает? – обрадовался Ваня.
– Лучше попробуем восстановить день, когда пропала твоя мама, – сказала я, – ты его помнишь? Она исчезла десятого или одиннадцатого июля?
– До полуночи мы не волновались, – несчастным, неожиданно тоненьким голосом стал рассказывать Ваня.
Глава 19
Начало июля – горячая пора для репетиторов. Одни дети готовятся к вступительным экзаменам, другим надо срочно исправить двойку в году и перейти в следующий класс. Лариса нуждалась в деньгах, дома у нее двое сыновей и любитель древних римлян. Несмотря на нежелание общаться с враждебным современным миром, вкусно поесть Анатолий любил. Сколько я ни сталкивалась с принципиальными лентяями, утверждавшими, что им ничего не требуется, всегда замечала: они отличаются завидным аппетитом. Коммунальные платежи, расходы на одежду, транспорт, бытовые мелочи, средства на отпуск – только начни перечислять расходы, не остановишься. Стоит ли удивляться тому, что Лара приходила домой за полночь? Оклад у нее был невелик, приходилось увеличивать заработок за счет дополнительных учеников. Репетитора, как и волка, кормят ноги. Правда, некоторые учителя приглашают детей к себе домой, и тогда не надо колесить в автобусах, маршрутках или толкаться в метро. Но Анатолий негативно относился к посторонним в квартире. Только не подумайте, что Ерофеев тиран, который категорически не выносил чужих на собственной территории. Нет, историк – интеллигентный человек, он вежлив, хорошо воспитан. Только всякий раз, когда к Саше или Ване заглядывали приятели, Анатолий начинал глотать сердечные капли, а после ухода гостей укладывался в кровать и тихо стонал: «Ужасно! От людей заболеваю! На меня что-то давит! Подкатывает инфаркт! Повышается давление!»
Вы сами после подобного спектакля продолжали бы приглашать товарищей на чашечку кофе? Ваня и Саша предпочитали общаться с друзьями за пределами дома, а Ларисе приходилось самой посещать учеников.
Десятого июля Ваня лег спать рано. Накануне он сильно простудился, наелся всяких пилюль и почувствовал слабость, а Саша остался ночевать у близкого друга. Утром одиннадцатого Иван вышел на кухню и нашел там растерянного отца, который сказал: «Ваняша, приготовь поесть».
Мальчик открыл холодильник, но не нашел там ни кастрюли с кашей, ни сырников, вообще ничего, что следовало подогреть. Лариса никогда не кормит семью бутербродами. Прибежав за полночь домой, Ерофеева непременно приготовит мужу и детям полноценный завтрак. Но сейчас на полках было пусто. «Что с мамой?» – насторожился сын. «Я ее не видел, – спокойно сказал Анатолий, – она ночевать не пришла, наверное, на работе задержалась. Так мы будем завтракать?»
