Сначала он думал поехать к матери, но потом решил, что не стоит её в это втягивать, поэтому просто уехал из города, чтобы разобраться в себе.
Своё сумасшествие мужчина мог бы списать на последствия употребления наркотиков, которыми периодически «баловался» в юности, но с того времени прошло уже много времени, сейчас же он был полностью чист, и не собирался возвращаться к пагубной привычке.
И в тот момент, когда всё это уже начинало больше походить на полную потерю рассудка, мужчина решил, что пришло время ехать к той, которая сможет пролить свет на эту тайну. Он не был полностью уверен в том, что Элизабет согласится ему помогать, ведь он действительно много зла причинил девушке, но поступить иначе он просто не мог. Страх сойти с ума становился настолько сильным, что другого выхода просто не было.
Теперь вопрос состоял в другом: где искать Элизабет. Георг хорошо знал о том, что девушка уехала из дома, а вот куда она отправилась, он не знал. Да, у него был номер телефона Элизабет, но девушка не хотела с ним разговаривать, она не отвечала на его звонки и сообщения, и он не винил её в этом, хотя игнорирование со стороны Элизабет сильно ущемляло его самолюбие. В то же время просто перестать звонить и забыть обо всей этой истории Георг не мог, невыносимое желание во всём разобраться было бесспорно выше его.
Неожиданным подарком стал звонок от одного старого друга, который сообщил, что бывшая возлюбленная Георга вернулась домой, к родителям, потому что заболела её бабушка. Друг рассказал также, что отношения с родителями у девушки довольно напряжённые, а ещё о том, что к Лиз очень часто заходит какой-то юноша, с которым она проводит довольно много времени. Говорят, что это её друг. С ним девушка якобы познакомилась в поезде по дороге домой, но в это мало кто верит. Все считают, что именно из-за него она в своё время и покинула родительский дом. Ведь другого логического объяснения этому нет.
Друг? В поезде? Что же, это было так похоже на Элизабет – случайные знакомые, временные друзья, мужчины, которым девушка внушала надежды, а потом просто исчезала, не оставив ни малейшего шанса на какое-либо продолжение. Он слишком хорошо знал свою бывшую девушку, но не потому, что они были вместе очень долго, а потому, что всё это время он активно следил за её жизнью, не упуская ни малейшей детали. Георг был уверен, что и этот парень – это просто очередное мимолётное увлечение Лиз, её каприз, новая игрушка. Сколько таких «друзей» было у девушки в школе, а сколько – после неё. Скоро и с этим также будет покончено, особенно, если он действительно влюбится в неё. В этом мужчина не сомневался, потому не чувствовал серьёзной конкуренции. Тем не менее, такой поворот событий явно не устраивал Георга, и он решил, что вот теперь действительно пришло время ехать за своей любимой и за ответами на его вопросы, чего бы это ему не стоило. Собрав свои вещи, он рванул на вокзал, даже не зная, во сколько ближайший поезд туда, куда ему нужно было ехать. Ждать пришлось недолго, всего через пару часов Георг уже сидел в купе и аккуратно перемешивал сахар в гранёном стакане с подстаканником.
16
Вечер обещал быть совершенно обычным. Было очень душно, даже открытые окна и работающий дни и ночи напролёт вентилятор не спасали от зноя и духоты. Элизабет несколько раз предлагала родителям установить в доме кондиционер, хотя бы в одной комнате, ведь их финансовое положение позволяло это, но мама, начитавшись каких-то умных журнальных статей о вреде этого чуда техники, напрочь отказывалась от этой идеи.
Лиз позвонила подруга Лора. Она предложила подруге сходить куда-нибудь вдвоём, немного посидеть вместе, пообщаться, как в старые добрые времена, поделиться новостями и посплетничать, как они любили делать это в школе. Тогда девочки временами закрывались вдвоём в спальне Элизабет, задёргивали шторы, выключали свет и зажигали ночник, представляя, что они находятся где-то в лесу, в палатке у костра, а потом долго обсуждали одноклассников, парней и подруг или же рассказывали друг другу страшные истории, после которых Элизабет долго не могла уснуть по ночам. Голос подруги в телефонной трубке заставил девушку окунуться в мир воспоминаний из её детства. В детстве Лиз очень любила свою комнатку в большом старом доме. Она называла её «моя крепость», ведь без её разрешения туда никто не мог войти. Это было её убежище от всех, кроме самой себя. Теперь же её крепость казалась ей тюрьмой, из которой совсем не было выхода. Она больше не чувствовала себя дома в своей маленькой комнатке, хоть внешне комната и осталась прежней. Не было больше той крепости, где можно было укрыться от внешнего мира с его проблемами и заботами. Да и подругу в гости сейчас Лиз приглашала не часто.
Сначала Элизабет не сильно понравилась затея вечерней прогулки, но немного подумав, она согласилась. Всё-таки Лора оставалась её лучшей и единственной подругой, да и сидеть вечером дома ей совсем не хотелось, духота не давала сосредоточиться и собраться с мыслями, хотелось сбежать куда-то. Поэтому, натянув свои любимые джинсы и чёрную майку, Лиз пошла на встречу с подругой.
Заведение, в которое пришли девушки, оказалось редким гадючником, но идти куда-то дальше совершенно не хотелось. Поэтому подруги решили остаться здесь и, взяв по бокалу пива, расположились за крайним столиком около окна. Людей в заведении было немного, потому можно было наговориться от души, рассказать все сплетни, не боясь, что услышит кто-то посторонний, но разговор особо не клеился. Лора снова начала учить Лиз жизни, а ей это не особенно нравилось, тем более, что совсем недавно подобную лекцию девушке прочитала её мать, и Элизабет прекрасно понимала, кто на самом деле вложил эти мысли в голову её подруги.
– Красавицы, не угостите сигареткой? – у столика стоял мужчина весьма сомнительной наружности. В руке он держал бутылку пива, которая явно была уже не первой. Слегка покачиваясь, незнакомец жадно смотрел на девушек и ехидно улыбался.
Не говоря ни слова, Элизабет протянула ему сигарету и отвернулась.
– А я тебя уже где-то видел, – мужчина криво улыбнулся Элизабет.
– Не думаю, – Лиз точно не была настроена на разговоры с неадекватными посетителями ганделыка. Дешёвые приёмы съёма на неё никогда не действовали, а только вызывали сильную ярость. А на мужчин в нетрезвом состоянии у Лиз была сильнейшая аллергия, которая проявлялась в виде приступов агрессии и неконтролируемой ярости. Правда, в этот раз девушка очень постаралась держать себя в руках.
– Нет, ну точно видел. Может быть во сне? – незнакомец точно не желал отступать. Видимо, та доза алкоголя, которую он сегодня принял, толкала его на приключения, а девушек, к которым можно было бы пристать, в заведении больше не было.
– Скорее всего, в кошмарном сне, – этот человек явно не внушал Элизабет доверия. Она бы с удовольствием просто встала и ушла, но понимала, что пришла сюда не одна, и её лучшая подруга вряд ли оценит подобный жест.
– Такая красивая… Если бы ты мне приснилась, это точно был бы хороший сон, такую девушку забыть просто невозможно!
– Отвали, а! Нет настроения с тобой общаться, – Элизабет начинала серьёзно нервничать.
