Элизабет упала на колени и залилась рыданиями. Алекс бросился к ней, чтобы поддержать и успокоить девушку, хотя в какой-то степени парень радовался тому, что хоть как-то удалось вывести его подругу из оцепенения, пускай и таким варварским способом. Пускай лучше плачет и ненавидит весь мир, чем уходит в мир грёз и не реагирует ни на какие его слова.
– Ты действительно Константин. Ты, как и он, добровольно стал рабом сумасшедшей царицы. Да, она видимо не потеряла хватку и до сих пор подчиняет людей своей воле, вот только на меня её чары не распространяются. Брат мой, ты смешон и жалок. Мне стыдно за тебя и очень жаль, что ты оказался настолько слабым.
Резко развернувшись, Георг ушёл, а Элизабет всё ещё продолжала рыдать, стоя на коленях и отчаянно цепляясь в руку Алекса.
27
Это был самый обыкновенный вечер. Алекс сидел дома за компьютером, вчера он скачал из Интернета интересную книгу, и этот свободный вечер парень решил посвятить миру научной фантастики. Встречи с Элизабет сегодня не намечалось, девушка осталась дома и проводила вечер с родителями, а его родители заходили к нему всего полчаса назад, потому это время он мог провести в одиночестве.
Неожиданно в двери постучали. Удивлённый столь поздним визитом, парень пошёл открывать. Он думал, что это Лиз, которая запросто могла передумать и кардинально изменить свои планы, но его удивление стало ещё более сильным, когда на пороге своей квартиры Алекс увидел Георга.
– Ты так и будешь на меня таращиться или всё же предложишь мне войти? – Это было уже слишком. Наглость незваного гостя просто поразила Алекса.
– Что ты здесь делаешь? – спросил парень, продолжая стоять в дверях и загораживая проход в квартиру.
– Не бойся, я не бить тебя пришёл, хотя не мешало бы, – Георг недобро улыбнулся. – Я просто хочу поговорить.
– Ладно, проходи, – Алекс отошел от двери, позволяя гостю войти. – Как ты меня нашёл?
– У меня свои источники, а ты ещё совсем юн, чтобы я перед тобой отчитывался. Неплохая квартира, – Георг скользнул взглядом по стенам и потолку прихожей, – твоя?
– Да, моя, но только летом. Когда я уезжаю на учебу, моя мать пускает сюда квартирантов, в основном, таких же студентов из других городов.
– Понятно, значит квартира не твоя, а родительская. Я так и думал. Слишком ты ещё молод, чтобы иметь собственное жильё, – Георг хмыкнул. – Не обижайся, но подрасти тебе ещё нужно, найти нормальную работу, тогда можешь уже и о своей недвижимости думать, а не жить за счёт родительской подачки.
– Я думаю, что ты пришёл не для того, чтобы это мне сказать? Правда ведь?
– Если мы были когда-то братьями-близнецами, то в этой жизни ты должен быть немного постарше, – Георг не обращал внимания на замечания юноши, – мне не даёт покоя, почему ты оказался таким молокососом.
– Возможно, так было нужно, – Алекс уже неоднократно думал о том, почему же в этой жизни братьев-близнецов раздели несколько лет, но логического объяснения этому он найти не мог.
– Может и так. – Георг присел на мягкий диван, который стоял в центре комнаты. Алекс устроился в кресле около дивана, чтобы лучше видеть своего собеседника.
– И о чём же ты хотел поговорить?
– Для начала, расскажи мне всё, что ты знаешь о той истории, из-за которой мы все сейчас паримся: ну там проклятие, вечные муки и всё такое. Я думаю, что вы с моей Лиззи должны знать намного больше, чем я.
– Элизабет не твоя, и я думаю, что ты знаешь даже больше, чем мы, хотя я и не представляю, откуда.
– Возможно и больше, ведь я не знаю, что именно известно вам, дети мои. И я уже понял, что для того, чтобы снять проклятие, нам с вами волей-неволей придётся объединиться. Конечно, этот факт меня совершенно не радует, ведь работать с вами для меня гадко, но если уж так нужно для общего дела, то я готов пойти на это.
– Ты расскажешь мне о том, откуда тебе всё известно.
– Нет, пусть это будет мой маленький секрет. Я же тебя не расспрашиваю о твоей личной жизни, и о том, какие у тебя планы на мою Лиз. Вот и ты ко мне в душу не лезь, не твоё это дело.
– Я думал, что ты не хочешь нам помогать? – В голосе Алекса появилось удивление.
– Вам – нет конечно! Стал бы я помогать вам, ещё чего, – Георг презрительно фыркнул, – прежде всего, я хочу помочь себе, ведь, как оказалось, без вас я тоже не смогу спасти свою душу. Перспектива адских мук или вечного скитания по этой земле меня не сильно радует. Я и так уже довольно много повидал, только удовольствия от этого мало получил.
– Что ты имеешь в виду?
– Мальчик, ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти, какие муки ада я перенёс. Мне довелось вспомнить все семь жизней, которые стали наказанием, каторгой для меня. И все семь жизней она была рядом, но отвергала меня, предлагая свою глупую дружбу, которая была мне совершенно не нужна. Как можно дружить с женщиной, к которой испытываешь дикую, всепоглощающую страсть? Как я могу находиться с ней рядом, не имея возможности к ней прикоснуться, как я могу смотреть в её лицо, зная, что в этих глазах я никогда не буду отражаться, зная, что эти губы я никогда не буду целовать? Ты даже не можешь себе этого представить. Я так её люблю и за это дико её ненавижу. Она – моя слабость, моя боль, моё проклятие.
– Я тоже её люблю, но моей любви хватит на то, чтобы быть для неё другом. Для меня счастье – это видеть счастливой её, когда она улыбается – солнце выходит из-за тучи, а когда она плачет, мир для меня растворяется в сером мраке. Я очень люблю её, она – самое дорогое, что есть в моей жизни, и поэтому её счастье для меня намного важнее, чем собственное. Она – моё счастье, остальное – не важно.
– Какие высокие слова «мир растворяется в сером мраке». Ну, ты прямо поэт. – Георг смотрел на Алекса со злобной улыбкой, он ненавидел этого парня и был уверен в том, что после того, как всё это закончится, он сможет устранить его из жизни Элизабет. Желательно, чтобы в этот момент девушка ещё больше на него не озлобилась.
– Я бы умер за неё, а у тебя не хватило силы просто дать ей жить. – Алекс буквально негодовал. Казалось, что ещё миг, и он бросится на Георга с кулаками. Парень действительно любил Элизабет, и ему было несказанно больно от того, что кто-то хочет, а главное – может причинить ей зло.
– А она дала жить мне? Ведь это именно Феодора убила меня тогда в старой крепости на берегу моря, а потом покончила с собой. Именно в её руках был тот злосчастный меч, который обрёк нас на вечные муки, твой меч, между прочим, дорогой братец. Это она виновата во всём, она и только она. И она должна заплатить за это, но я делить с ней её участь не хочу.
– Я просто не верю своим ушам! Ты действительно винишь во всём её? По-моему, это ты должен гореть в аду за всё, что совершил. Ты, а не она! Ты не достоин второго шанса, ты его попросту не заслуживаешь, как и не заслуживаешь прощения. Ты не достоин даже стоять перед воротами рая, не то, чтобы в них войти. Я не знал в жизни более мерзкого и подлого человека, и мне горько от того, что, пускай и в прошлой жизни, но мы с тобой были братьями.
