– Ты хочешь сказать, что у него ноги разной длины?
– Именно так, князь. Левая нога короче.
Над толпой пронесся вздох радости ли, сожаления. Убит давно известный разбойник хромой Филипп.
– Так, убитого установили, – молвил князь. – Коли он разбойник и смертоубивец, вздернуть его за городскими воротами, пусть висит в назидание другим!
Двое кожемяк подхватили и унесли труп разбойника.
– А тело купца домой отнесите. Обмыть, отпеть по христианскому обычаю надо и похоронить.
Тело купца унесли. Впереди шла его дочь.
Толпа не расходилась, и Андрей понял, что суд еще не кончился.
– Скажи-ка мне, Андрей, что это за гром и молния были у тебя?
– Ручница у меня, – ответил Андрей. – Несколько дней назад я ею помогал в Нащекине от татар отбиться.
– Так это был ты? – удивленно вскричал князь. – Только вчера я получил от боярина письмо. Пишет о набеге татарском, о рязанце, что помог огненным боем оборониться, крепко помог. Не знал, что свидимся. Молодец! Хвалю! – И тут же спросил старшину: – Кто героя бил? Почти лицо безвинно разбили?
Старшина струхнул. Если побили без вины, пустили кровь, на виноватых по «Правде» наложат виру – денежный штраф. Причем большая его часть пойдет в княжескую казну, меньшая – обиженному.
– Так не видел я, княже. Народу много сбежалось, с нескольких улиц.
– Не хочешь виноватых назвать? Покрываешь? Тогда вот вам мое княжеское слово. Накладываю виру за битье до крови невиновного человека: две деньги в княжескую казну, одна деньга – пострадавшему. Впредь осмотрительнее будете.
Старшина вздохнул, но спорить не посмел. И в самом деле – побили невиновного. А как уследишь, кто бил? Кожемяки – мужики здоровые, покрепче купцов будут. Чтобы воловьи шкуры в чанах мять, сила и выносливость нужны. Слабых там не держат.
– Записал? – спросил князь писаря.
Тот вскочил с лавки, поклонился:
– Все записал, слово в слово.
– Добро.
Князь встал, давая понять, что суд окончен.
Толпа, удовлетворенная справедливым судом, стала медленно расходиться. Все шушукались, поглядывали на Андрея. Одна молодка подмигнула ему и одобрительно засмеялась.
Андрей собирался уже пойти домой, как к нему подошел один из бояр, сидевший до того на лавке.
– Князь просит во двор зайти.
Андрей кивнул и пошел за боярином.
Князь в окружении бояр и нескольких воинов стоял в центре двора. Воины, судя по украшенным доспехам, были из знатных, скорее всего, десятники и сотники дружинные.
– Ну, здравствуй, Андрей! – князь протянул ему руку для пожатия. Это было высшим знаком благоволения, диковинкой для окружающих их людей.
Князь Рязанский владел многими землями и городами, лишь немного уступавшими княжеству Московскому, и для простолюдина пожать ему руку – как орден получить.
Андрей пожал неожиданно сильную руку князя, ощутив мозоли на княжеской ладони. Удивился, потом дошло: не от сохи мозоли, от труда воинского, от сабли.
– Покажи-ка нам, что есть огненный бой? Слышать про сию диковинку приходилось от послов, а вот видеть – никогда.
Жаль было Андрею патрон попусту тратить, да как князю откажешь?
– Хорошо, но только цель нужна.
– Проще некуда. Эй, кто-нибудь, принесите из поварской кувшин.
Один из воинов помоложе сбегал в пристройку, принес оттуда глиняный кувшин и поставил его у бревенчатого забора.
– Так хорошо будет? – спросил воин.
Андрей кивнул, повернулся к князю.
– Позабавь, – разрешил князь.
Кувшин стоял метрах в тридцати. Для «макарова» далековато, это не «ТТ» или «парабеллум», патрон слабоват. Но по размеру цель вполне подходящая, как круг «восьмерки» на стандартной пистолетной мишени.
Андрей вытащил из-за пояса пистолет, снял с предохранителя и взвел пальцем курок. Можно было стрелять и самовзводом, нажав на спусковой крючок, но тогда значительно увеличивалось усилие на крючке и терялась точность. Самовзвод – для экстренных случаев, для стрельбы почти в упор.
Он вскинул руку, прицелился и нажал на крючок.
На закрытом со всех сторон забором и зданиями дворе бабахнуло громко. С крыш взлетели испуганные резким звуком вороны и воробьи. Сзади ахнули от неожиданности воины и бояре. А главное – горшок разлетелся на куски.
– О! Здорово! – восхитился князь. – Только цель близка.
– Для дальней у меня побольше оружие есть, пищаль.
– Слыхивал про такую. А сказывают – дыма и огня от нее много?
– У меня вещица заморская, потому без дыма, и серой не пахнет.
– Умеют же делать! Покажи!
Андрей вытащил магазин и передернул затвор, удалив патрон из патронника. Ему только несчастного случая на княжеском дворе не хватало.
Он протянул князю пистолет. Тот взял, с интересом повертел в руках.
– Маленький, а тяжелый, и выделка просто великолепная. Грохочет сильно, ажно в ушах зазвенело.
– При выстреле рот надо открывать, тогда глушить не будет.
– Эвон как! Дай попробовать!
Андрей вздохнул – он предчувствовал просьбу.
– Эй, кто там! Несите еще горшок!
Принесли еще один горшок. Андрей объяснил князю, как целиться.
– Князь, попробуй на незаряженном.
– Это зачем?
– Спуск почувствовать.
– Можно.
Князь вскинул пистолет, долго целился и, наконец, нажал на спуск. Сухо щелкнул курок.
Андрей вставил патрон в патронник.
Князь снова поднял руку с пистолетом, прицелился и выстрелил. И, к удивлению Андрея и восторгу бояр и воинов, попал. С довольной улыбкой он вернул пистолет Андрею.
– Занятная вещица! Продай!
Опять продай! Боярин Нащекин просил, теперь князь. И отказать неудобно, все-таки князь – правитель княжества, где Андрей сейчас живет. В принципе, у него второй пистолет есть, только к нему патронов кот наплакал.
Князь затянувшееся молчание понял по-своему:
– Хорошие деньги дам.
– Князь, я не против, только патронов к нему мало, – Андрей посмотрел на магазин. – Всего два осталось.
– Ха, тоже мне загвоздка! Посла пошлю купить! Ты только скажи куда?
– Тогда смотри.
Андрей выщелкнул из магазина патроны и загнал их в рукоять. Объяснил, как перезаряжать, как ставить и снимать с предохранителя.
– Понятно?
– Я князь все-таки, разобрался. Эй, казначея сюда!
