– Ты куда?
– Бортник недалеко проживает, как раз на заимке. Заодним медку попробуем.
– Только не наглей. Никакого грабежа! Не то люди нас без князя пришибут, без суда.
– Как скажешь, Кудеяр.
Андрей уже забыл, что назвался другим именем. Но, похоже, Глеб признал его за главаря шайки. И в самом деле, без кровопролития деньги заимели.
Они вышли к заимке. Андрей покосился на Глеба:
– Ты дубину-то оставь, нечего людей пугать.
Глеб прислонил дубину к дереву:
– На обратном пути заберу.
– Ты язык за зубами держи на заимке.
– Нешто мы не понимаем? Само собой.
Подошли к избе. Вокруг стояли ульи, выдолбленные из стволов деревьев. В воздухе деловито сновали пчелы. Андрей их побаивался еще с детства и помахивал рукой, отгоняя наиболее назойливых.
– Ты руками не маши, укусят, – посоветовал Глеб.
– Ага, к тебе они не подлетают, от запаха дохнут.
– Ща отмоюсь, – ощерился Глеб.
Навстречу им вышел бортник – седой дед. Он поднес руку к глазам, пригляделся:
– Что-то не узнаю. За медком?
– Здравствуй, дедушка! Про медок попозже. Помыться бы нам, товарищ мой грязью уже зарос. Заплатим за труды-то.
– Чего ж не помыться? Дров полно, а воду сами из колодца таскайте.
Воду деревянной бадьей таскал Глеб, Андрей же растопил печь. За пару часов печь согрела и воду в котле, и воздух.
– Иди, ополоснись для начала, а то грязь коркой отваливаться скоро будет.
Глеб разделся в предбаннике. Андрей палкой поддел его рубище и вынес из бани. Поглядев на стоптанные и дырявые сапоги, отнес их туда же. Потом поддел на совок углей и поджег тряпье. Постучался в дверь к бортнику:
– Дедушка, полотенце бы нам. И еще: пара поршней не найдется?
И сразу отдал три медяхи, получив взамен льняные полотенца и поршни – нечто вроде тапочек из заячьей шкурки мехом внутрь. Тепло, удобно, шаг бесшумный. Одно плохо – воды боятся.
Он занес все в предбанник, разделся сам – и в мыльню. Там уже блаженствовал Глеб. Жесткой мочалкой натер себя докрасна, облился теплой водой, смыл грязь и снова облился жидким щелоком.
– Эх, хорошо!
Андрей тоже вымылся, но в парную не полез. Они вышли в предбанник, обтерлись и уселись на лавку.
– Чем это так воняет? – потянул носом Глеб.
– Твоими обносками. Я их сжег, а запах остался.
– Надо же! – покачал головой Глеб. – Я как-то не замечал.
– Я же тебе говорил.
– А сапоги где?
– Тоже в костер бросил. Поршни новые наденешь, сапоги потом купим.
– Едрит твою! Вот житуха пошла! Сейчас бы пива или медовухи!
– Обойдешься. Лучше свежего меда с хлебом поесть.
Они оделись. Вымытый, в новой одежде Глеб стал выглядеть вполне нормально и помолодел лет на десять.
– Тебе сколько лет, Глеб?
– Должно, двадцать три.
– Я думал, ты старше.
Первоначально, когда Андрей увидел Глеба, тот показался ему сорокалетним. Надо же, как он ошибся! Но мужик он крепкий, жилистый, и если его подкормить немного – подковы руками гнуть будет.
Постучавшись, они вошли к бортнику.
– Дедушка, нам бы медку свежего с хлебом.
– Меда полно, а хлеба нет, лепешки только.
– Сгодится.
Они уселись на лавку, и дед поставил на стол большую миску с медом. Сразу запахло травами.
– Душистый, – повел носом Андрей.
– Разнотравье, – поддакнул дед, – только вчера качал.
Мед был свежим, жидким, стекал с лепешек. Зато сладкого наелись вволю, и Андрей отдал еще одну медяху.
– Спасибо, дедушка, за баню, за угощение, – поклонился старику Андрей.
– А вы заходите, коли нужда будет. Я хорошим людям завсегда рад.
У деревьев Глеб остановился и взял в руки дубину.
– Оставь! – остановил его Андрей.
Глеб послушно бросил дубину.
– Сейчас идем в какое-нибудь село, выспимся на постоялом дворе, покушаем. А утром пойдем на торг.
– Зачем?
– Сапоги тебе покупать, ножи обоим. У тебя же оружия нет никакого.
– Так и у тебя не видно.
– Обо мне не беспокойся.
До села пришлось идти кружным путем. Но переночевали, как люди – на постелях. Утром плотно позавтракали и отправились на торг.
Сапоги – короткие, из свиной кожи – подобрали быстро, сложнее оказалось с ножами. Местный кузнец ножи делал, но большей частью кухонные да сапожные. Железо на них шло мягкое, из болотных криц. Такое заточку держать не будет. Не стал брать их Андрей, только деньги зря переводить.
Они уже отошли от прилавка, на котором сельский купец разложил свой товар – подковы, гвозди, скобы, однако кузнец не хотел упускать редких покупателей.
– Постойте, погодите! Могу предложить вам хороший нож, только дорогой!
– Покажи.
– Придется подождать.
Торопиться было некуда.
– Неси.
Кузнец, бросив свой товар, побежал домой.
Вернулся он через четверть часа, неся завернутый в тряпицу нож. Положил его на прилавок, развернул тряпицу, и Андрей увидел… Простенькие деревянные ножны, старые и довольно потертые – и восхитительной работы клинок. Лезвие длиной сантиметров двадцать, толщиной на обушке миллиметров пять. Но сталь! Явно не местного железа и не местной ковки, скорее всего – испанской или немецкой. Нож был отлично сбалансирован, удобная рукоять из черного дерева. Скорее всего, ножны были сделаны позже, не вязались они с ножом.
Андрей сразу в него влюбился.
– Сколько?
– Монета серебром.
Кузнец и сам испугался цены, которую назвал. Нож был не его, достался по случаю.
– Где взял?
– Трофей.
Андрей не стал торговаться и выложил монету.
– Мне бы пояс.
– Иди вон туда, – кузнец показал в угол торга.
Оба прошли в указанном направлении. Кожевенные изделия были отличного качества: кожа мягкая, толково выделанная, медные пряжки, ремни прошиты прочной нитью. Андрею сразу приглянулся один пояс – широкий, на пряжке голова вепря. И обошелся пояс недорого.
– Себе такой хочу, – заявил Глеб.
– Выбирай.
Глеб выбирал долго – сказывалась его нищенская жизнь, когда от выбора товаров глаза разбегались, но денег на покупку было очень мало. Однако выбрал, опоясался.
