– Здрав буди, боярин, – он повернулся и вышел.
В душе все клокотало от злости. Только из торгового неудачного похода вернулся, вчера весь день не ел, не спал, носом землю рыл – и что? Да и письмо боярское не такая уж теперь тайна. Что в нем, Андрей не знает, он успел прочитать только первые строки, выхватил начало. Да и то потому что читал быстро, не как здесь – водя пальцем по строке.
Захарьин – из московских бояр, род известный. Наверняка Олтуфьев за спиной князя переписывается с боярами московскими. Чует, что княжество Рязанское слабеет, ищет опору и защиту. И ладно бы для княжества, скорее всего – для себя любимого. И ведь чем богаче и выше чином человек, тем больше в нем всякого дерьма.
У самой калитки его догнал холоп.
– Боярин вернуться требует.
– Я не его холоп и ничего ему не должен, – отрезал Андрей.
– Что, так и передать? – изумился холоп.
– Слово в слово. – И вышел за калитку.
Только сейчас он почувствовал – на улице воздух чистый, морозный, дышится легко. Как в помои боярин его окунул!
Однако Андрей плохо знал боярина. Уже на Соборной площади его догнали сани. На облучке – холоп, в санях – ключник Степан.
– Андрей, ты чего взбеленился?
– Боярин за найденный ларец денег обещал.
– Ужель не дал?
– Его спроси.
Андрей не останавливался, шел, рядом медленно ехали сани. Ключник выскочил из них и встал перед Андреем:
– Хоть мне скажи, кто тать?
– Я человек свободный и боярину твоему не должен ничего.
– Он повелел мне без тебя не возвращаться.
– Силой повезешь?
– Надо будет – и силой.
– Боярин мне не указ, – Андрей начал злиться.
Плохо это, злость мозги туманит и зачастую толкает к необдуманным поступкам.
Андрей откинул полу шубы и схватился за рукоять пистолета.
Ключник понял, что перегнул палку и как бы самому худо не пришлось. Слышал ведь об Андрее-исправнике и о громе-молнии, который он пускать может, тоже осведомлен. Но сам ключник попал между молотом и наковальней. Силу применить к Андрею – можно и живота лишиться, не привезешь Андрея – боярин накажет. Он в гневе крут, можно плетей или батогов отведать. Потому он сменил тон:
– Андрей, смири гордыню, грех это.
– А договор? Разве я его нарушил?
– Вот с боярином спокойно и поговоришь. Садись, вмиг домчим.
Ладно, поговорить можно – только о чем? Андрей уселся в розвальни – ехать-то буквально пару минут.
От саней к горнице боярской ключник шел сзади Андрея – как конвоир. Он постучал в двери и распахнул ее перед Андреем. Тот вошел и с независимым видом встал у порога.
– Старших не почитаешь, – укорил его боярин.
– Честь превыше всего ставлю, – ответил Андрей.
– Дерзишь! – вспылил боярин.
Андрей снова повернулся к двери, собираясь уйти, однако боярин позвонил в колокольчик. Двери распахнулись, и вошли два боевых холопа – при саблях и в кольчугах.
Андрей распахнул шубу, выхватил пистолет и отпрыгнул к стене:
– Боярин, прикажи своим людям уйти, иначе ты умрешь первым!
От такой наглости боярин побагровел. Потом пришел в себя и хотел приказать холопам схватить наглеца, скрутить, отволочь его на конюшню и там выпороть. Однако, увидев направленный на себя ствол, вовремя опомнился. Он находился рядом с князем, когда Андрей демонстрировал тому возможности своего оружия, и видел, как эта штука громыхает.
Когда боярин вспомнил об этом, его злость тут же улетучилась.
– Хватит, погорячились, – обратился он к боевым холопам. – Ступайте прочь и не стойте за дверью. Да скажите холопам – пусть вина принесут.
Андрей сунул пистолет за пояс. Один патрон всего в патроннике! Боярина он бы точно успел застрелить, но и его самого холопы боярские изрубили бы.
– Снимай шубу, садись, – вполне доброжелательно предложил ему боярин.
Андрей сбросил тулуп в угол и сел на лавку.
– Называется – нашла коса на камень. А ты упрямый, как и я, – сказал боярин.
Холопы внесли в горницу кувшин вина, кубки и блюдо с копченой белорыбицей.
– Давай выпьем! Знаешь, в бою я смелых видел, рубятся, смерти не боясь. А вот чтобы боярину или князю перечить – впервые! Тут не только смелость нужна – силу ты за собой чуешь. Только не пойму какую.
Боярин разлил вино по кубкам:
– Ну – со знакомством.
– Мы еще вчера познакомились.
– Со знакомством! – с нажимом сказал боярин. И выпил кубок.
Андрей выпил тоже. Вино было фряжским, от генуэзских купцов, которые обосновались в Крыму. Неплохое вино, сладковатое, вроде муската.
– Вот жизнь! Не знаешь, на кого опереться, кто предаст!
– В жизни всегда так, – философски заметил Андрей.
– Что ты о жизни знаешь? Там подешевле купил, здесь подороже продал… А у меня о княжестве печаль! Давай выпьем!
Боярин снова разлил вино по кубкам, и они выпили.
– Ну, как тебе вино мое?
– Превосходное!
– Ключник у фряжских купцов две бочки купил!
Вино было приятным, легким на вкус, но кубки были вместительными – пол-литра, не меньше. Андрей почувствовал, как вино ударило в голову.
– Закусывай, рыбка тоже хороша.
Андрей взялся за рыбу. М-м-м! Копченая, издающая непередаваемый аромат, истекающая нежным жирком, она просто таяла во рту.
– И рыбка хороша, нет слов, – прожевав, похвалил Андрей боярское угощение.
– Ну вот, а ты сразу ссориться! – укорил его боярин.
Андрей вытер руки о полотенце.
– Боярин, ты думаешь, я не понял ничего? Купец и только деньги считать умею? Ты же за спиной князя шашни с Москвой водишь!
Боярин выпучил от удивления глаза. Потом встал, подошел к двери, отворил.
– Ты словами, Андрей, не кидайся. Ключник, шельма эдакая, подслушивать любит.
– Я тебе, боярин, больше скажу. Думаю, что главный сторонник дружбы с Москвой – сам архиепископ, а вместе с ним – и вся Владычная слободка.
– Сам догадался или сказал кто?
– А чего тут непонятного? Митрополит, глава церкви, в Москве. Архиепископ рязанский ему подчиняется. Да и не в этом дело. Церковь сейчас – тот стержень, скелет, если хочешь, который православную Русь объединяет. Каждый князь своего удела хочет, самостоятельности. А вокруг враги: Орда, Литва, – и все норовят земли наши отхватить.
