– Кто из рода Айлин?
Азамат оперся о стойку.
– С древних времен на Пхасо существует обычай…
– Знаю, – оборвала я его, – какое отношение к Айлин имеет Луана?
Портье поморщился.
– У пхасцев огромные семьи, близкой родней они считают не только мужа-жену, отца-мать, дядю-тетку, но всех, с кем есть хоть капля общей крови. Если один пхасец сделает карьеру, разбогатеет, то он непременно вытащит из нищеты остальных. Клановая система помогала нашему народу выжить в тяжелые времена, да и сейчас она неплохо работает. Вот вам живой пример. Лет двадцать назад Ада из рода Зан стала известной певицей. Сначала ее знали у нас, потом в соседних странах, а теперь Ада катается по всему свету с гастролями, и практически никого из фамилии Зан на Пхасо не осталось. Певица пристроила всех родных, одни учатся в Европе, другие помогают ей, третьи от нее бизнес получили.
– При чем тут Луана? – перебила я портье.
– Одна из ее троюродных бабок – Айлин королевы Лимы, – с придыханием пояснил портье. – Вы представляете, сколь исключительно положение этой Айлин? Думаю, бабушка похлопотала за Луану и противную девчонку взяли сюда вопреки всем правилам. Вот, например, я. Сначала мне пришлось закончить институт гостиничного дела, затем сдать экзамен по иностранным языкам особой комиссии, без диплома о приличной службе нечего и думать. Затем я получил медицинское освидетельствование, мне выдали книжечку, где написано: «Психически здоров. СПИДа, туберкулеза, гепатита и прочих болезней не имеет». Я разослал заявление с копиями своих документов по отелям Пхасо, ждал вакансии около полугода, сдавал вступительные экзамены, восемь месяцев стоял у входа швейцаром, открывал гостям двери и подзывал такси, затем поднялся до коридорного и лишь спустя пять лет безупречной работы обрел статус портье. А Луана? Ее со школьной скамьи, минуя испытания, без диплома поставили на рецепшен!
– Я думала, Луана горничная, – удивилась я, – вы упоминали, что девушка ходит по номерам с пылесосом.
– А карьера нахалки вниз катится, – со злорадством заметил Азамат. – Думаете, на рецепшен легко работать? Всему учиться надо. Вон она идет! Ни малейшего раскаяния! Другая бы от стыда сгорела за свое бесстыдное поведение.
Я завертела головой.
– Где?
– Из лифта вышла, мадам, – ткнул рукой в сторону подъемников портье.
– Азамат, – позвал один из младших администраторов, оформлявших группу прибывших туристов, – подойди, пожалуйста.
– Не сочтите меня невежливым, мадам, – зажурчал Азамат.
– Ну что вы, – улыбнулась я, – служба превыше всего.
В сумочке зазвенел мобильный, я вытащила трубку и услышала встревоженный голос:
– Ты где?
– В отеле. Это кто? – ответила я.
– Вот здорово! Жду в ресторане, а она еще даже из гостиницы не вышла! – возмутился мужчина. – Между прочим, у нас не любовное, а деловое свидание.
– Ой, Никита! – ахнула я. – Совсем забыла.
– Отлично! – подхватил Фролов. – Когда прошло полчаса после назначенного времени, я начал волноваться, ну а теперь и вовсе разнервничался, мало ли что могло произойти! Бери такси и рули в «Старый город».
– Уже бегу, – пообещала я, сделала шаг, споткнулась о ковер и шлепнулась на четвереньки.
Азамат кинулся ко мне:
– О! Мадам! Вы ушиблись?
– Пустяки, – заверила я, поднимаясь.
– Давайте позову врача, – засуетился портье.
– Не стоит беспокоиться, – остановила я его.
– Из вашей сумочки выпали вещи, – расстроился Азамат и начал подбирать мелочи, – надеюсь, ничего не разбилось? О! Откуда у вас бмара?
– Бмара? – переспросила я. – Впервые слышу. Что это такое?
Азамат показал мне небольшую палочку, щедро разукрашенную золотым орнаментом.
– А, это! – обрадовалась я. – Нашла сегодня вечером, подняла с земли. Кажется, это ручка. Но как она приводится в действие, где стержень?
Азамат улыбнулся.
– Нет, мадам, бмара – инструмент мастера тату. Им можно «писать» лишь по коже.
– Картинку набивают машинкой, – уверенно возразила я.
– В древние времена люди не знали электричества, – засмеялся Азамат, – поэтому пользовались бмарой. На разукрашенном держателе есть особая игла. Хорошо, что вы не поранились. У того, кто потерял бмару, сегодня горе.
Я не согласилась с Азаматом:
– Зачем нужен примитивный инструмент, если есть современные машинки?
Портье подал мне сумочку.
– Мастера тату – особые люди. Кое-кто из них до сих пор пользуется бмарой, есть ремесленники, которые их изготавливают, но ваша находка явно старинная, ей, судя по орнаменту, сотни две лет. Вероятно, эта бмара – талисман. Где вы ее нашли?
– В Старом городе, – призналась я.
– В ресторане? – не понял Азамат.
– Нет, в районе, который расположен за огромными железными воротами.
– Не надо туда ходить! – испугался Азамат. – Кто вас отвел туда? Там обитают колдуны, гадалки, ведьмы. Нечистое место. Наверное, бмару обронил один из тамошних татуировщиков.
– Если инструмент старинный, то он дорогой, – протянула я.
– Конечно, – подтвердил Азамат, – любая дрянь с течением времени превращается в антиквариат.
Я улыбнулась портье и пошла к лифту. Никите придется еще подождать, мне надо переодеть разорванные при падении чулки. Да, на Пхасо жарко, но надевать вечернее платье без колготок неприлично.
Глава 24
При виде меня метрдотель заулыбался:
– Решили еще раз поужинать?
– Правда, неплохая идея? – подхватила я и поспешила к столику, где сидел Фролов.
– Сорокин не имеет никакого отношения к осмию, – отрубила я, забыв поздороваться, – смело вычеркивай его из списка подозреваемых.
– Почему? – деловито осведомился Никита. – Ты считаешь его честным человеком? Геннадий обычный антиквар, который ездит по миру в поисках редкостей? Он из породы артхантеров?
– Артхантер? – повторила я незнакомое слово. – Что это?
Никита пустился в объяснения:
– Охотник за произведениями искусства. Иногда в крохотной лавчонке старьевщика можно найти истинное сокровище. Одно из полотен Ван Гога случайно обнаружили на кухне у деревенской жительницы, она им накрывала тарелку с хлебом, чтобы мухи не садились. В другом селе крестьяне использовали в быту медную посуду, которую отрыли в карьере, кувшины и чашки оказались археологической древностью. Небольшой скульптурой Родена хозяин крохотного колбасного магазина подпирал дверь. Целая армия артхантеров рыщет по свету, мечтая обнаружить нечто суперценное.
