Катя кивнула:
– Папа такой, конкретный.
– Но вы только что упоминали, что ему наплевать на блага жизни, – поразилась я.
Наташа вытерла слезы.
– Верно. Ему самому буханки черного хлеба на неделю хватит, но для нас с Катей он хотел всего-всего.
– Ему было стыдно за роман с Надькой, – ввернула слово Катя, – за то, что она его заставила квартиру делить, за то, что он на это согласился, с бывшей женой пересрался. Папка наивный, он влюбился, но после понял, что мама лучше всех.
– У Кости менталитет ребенка, – шмыгнула носом Наташа, – лет двенадцати. Он очень прямолинеен, наивен, искренен.
– И не платит вам алименты, – сказала я.
– С каких шишей? – пожала плечами Наташа. – Но я не теряла надежды его вернуть. Поймите, я его люблю таким, каков он есть. Надеюсь, он…
– Изобретет нечто гениальное на продажу, – провокационно ввернула я, – и вернется к вам.
– Он гений, – прошептала Наташа, – и слово свое сдержит.
– Муж денег не дает, ваша зарплата крошечная, откуда средства на отдых на Пхасо? – вернулась я к началу беседы.
– Катя накопила, – пояснила мать, – она после уроков в пиццерию бегает, лепешки с сыром продает. Мне неприятно, что девочке приходится до полуночи у печки стоять, у нее голова как у отца, гениальная, но…
Я перебила наивную Пустовойт:
– Покажите, пожалуйста, ту пекарню, где подросток может заработать на поездку в дорогую страну!
Наташа поежилась:
– Нам дали огромную скидку в «Сюрприз-1», как тысячным клиентам. Отправили на Пхасо по цене Египта.
– Че примоталась? – вновь стала грубить Катя.
Я подняла руку:
– Спокойно. Я поняла, что Наташу ловко обвели вокруг пальца. Теперь слушай, не перебивай. Светлана Маркова провезла в серьгах осмий. Ее заставил это сделать Юрий, пьяница и игрок, на котором висел огромный долг. Света отправилась в магазин «Звук», и там у нее забрали украшение и передали пачку фальшивых долларов. Думаю, человеком, забравшим осмий, была ты, девочка!
Наташа схватилась за щеки, Катя отодвинулась к краю дивана.
– Хочешь узнать, как я догадалась? – спросила я. – Просто. Ты слушала диск, купленный в лавке «Звук», на нем есть фирменная наклейка очень характерного вида, череп и кости в обрамлении розочек.
– Ма, скажи ей, что мы не ходили в этот «Писк», – потребовала Катя.
– Не ходили, – эхом отозвалась Наташа, – зачем нам?
– Не фига шляться по окраинам, – добавила Катя, – я даже не слышала, где этот «Стон» работает.
– «Звук», – терпеливо поправила я. – Раз ты про магазин не слышала, откуда знаешь, что он на окраине? Наташа, ты вскользь сказала, что вчера внезапно заснула.
– Да, – подтвердила Пустовойт, – меня прямо унесло, еле до кровати добралась.
– Думаю, не случайно ты свалилась. А Катя поехала в «Звук», – заявила я, – там она потеряла перо с оберега, а я его подобрала. Посчитайте-ка перышки на колечке, одного не хватает. Кстати, это улика. Ну и, конечно, серьги.
– А с ними что? – спросила Катя.
Я ткнула пальцем в один из шариков:
– Ты купила их при мне у лоточника и вдела в уши. Подвески были легкими. Но уже в пещере Аладдина твои мочки покраснели и воспалились. Тебе стало нехорошо, ты потребовала баралгин. Думаю, и сейчас тебе больно, но ты не снимаешь украшения. Почему?
Катерина прикрыла ладонями уши.
– Потому что внутри шаров спрятаны серьги Светланы, – закончила я, – ведь так? А что случилось с безделушками, которые для перевозки осмия заготовили в Москве? Ты их потеряла, сломала?
Девочка мрачно молчала.
– Катенька! – зашептала Наташа. – Деточка! Милая! Что ты натворила? Расскажи! Во что тебя втянул Костя?
– Мать, ты дура! – завопила Катя. – А я папу хочу вернуть! Почему ты его Надьке отдала?
– Он сам ушел! – промямлила Наташа.
– Блин! Манная каша, – затопала ногами Катя, – надо было за него сражаться! Драться! Избить Надьку!
– Но… Костя… он ее полюбил, – заблеяла Наташа, – я думала… нельзя рушить чужое счастье.
– О своем заботиться надо, – пошла вразнос Катя, – на чужое насрать три кучи. Это мой отец! Мой! И я его верну.
– Боюсь, ты выбрала не совсем достойный способ, – вздохнула я.
Катя вскочила и забегала по комнате.
– Сидеть, как мать? Ждать у моря погоды? Больно она интеллигентная! Я к папе каждый день после того, как он один жить стал, ездила. Знала, что он какой-то порошок сделал, вместе с дядей Витей из старой лаборатории. Дядя Витя папу по ночам к аппаратам пускал. Вот они и синтезировали этот осмий. Не знаю, как у них все получилось, отец ведь гений, он из кирпича березовый сок добудет. Вот!
И Катя начала рассказывать. Константин отвечал за получение вещества, а Витя искал покупателя. Желающий купить осмий нашелся быстро, он же придумал план. Порошок кладут в серьги Светланы, Юра возьмет у жены украшения и передаст их… Кате. Катюша спрячет подвески внутри больших дутых бус и вернет в Москву. В Домодедове ей предстояло пойти в кафе и там передать посылку человеку, который назовет пароль.
– Хитрый и слишком заумный план, – оценила я историю.
– Его разработал покупатель, – сказала Катерина, – сказал, так будет точно уверен, что нет хвоста. Никому в голову не придет, что порошок туда-сюда скатается. Это же глупо, его возить! Но в этой глупости залог безопасности!
– Расчет понятен, а как тебя вовлекли в это дело? – заинтересовалась я.
Катя гордо вскинула голову.
– Мама дура! Она упустила папу! Можно сказать, своими руками отдала его Надьке. А когда та его вышвырнула, мать начала снова в интеллигентность играть. Типа, я белая, пушистая, все понимающая, захочет он – вернется, не захочет – я поплачу в кулачок! Идиотка! Ма, я тебя люблю! Но глупее тебя нет. Я подружилась с папкой, влезла во все его дела! Каждый вечер после школы к нему мчалась!
– Ты не работала в пиццерии, – запоздало сообразила Наташа.
– Ну ма! Конечно, нет! – засмеялась Катя. – Я хочу отца вернуть. Он со свернутой крышей, но он мой па! И тебе с ним лучше!
Наташа судорожно зарыдала.
– Ты очень храбрая девочка, – прошептала я, – вот только не следовало лезть в опасное дело.
Катерина села на диван.
– Зато теперь папа без меня жить не может, я его правая рука и обе ноги! Когда я услышала, что им второй курьер нужен, сама предложила: «Девочку не заподозрят. И мы с мамой на Пхасо бесплатно съездим». Покупатель согласился, и все было тип-топ! Доллары мне в Москве дали, я их на себе провезла, это совсем не трудно.
