Его губы дотронулись до моей щеки и переместились ниже.
– Как интересно… Ты ведь расскажешь мне о королевской семье, правда, Ева? – Никогда не думала, что голос цвета кофе и железа может так переливаться золотом… Линтар резко подхватил меня под ягодицы и поднял, так что я вцепилась от неожиданности в его плечи. Словно за камень схватилась. Арманец теперь целовал мою шею, очень медленно водил по коже языком, оставляя жаркий и влажный след. Потянул за волосы, второй рукой удерживая меня на весу.
– Я все расскажу… отпусти меня! Пожалуйста, – прошептала я. – Мне… больно…
Больно не было – только страшно, но арманец неожиданно остановился, посмотрел мне в глаза.
– Не поверишь, дикарка… мне тоже, – его губы изогнулись в странной усмешке, словно он смеялся сам над собой. Он опустил взгляд и замер, глядя на мои губы. Так пристально, что я почти чувствовала взгляд как прикосновение. А потом резко отпустил меня и отошел, налил себе вина, выпил. Я настороженно наблюдала за его перемещениями – словно по клетке метался дикий зверь.
Замер, повернул ко мне голову.
– Рассказывай.
– Что рассказывать?
– Все. Все, что знаешь о королевской семье.
– Я… не знаю. Что именно тебя интересует?
– Где они были в момент вторжения?
– Принц и принцесса уехали накануне в земли Первородных.
Линтар сел в кресло, снова потянулся к вину.
– Опиши их, Ева. Принца и принцессу.
Я вздохнула и подробно обрисовала на словах свой портрет. Тот самый, что видела в его кабинете. Люка я сделала белобрысым и невысоким, с родинкой над губой. И искренне понадеялась, что арманец не встретит никого похожего.
– Как мило, – протянул он. – Как мило ты врешь, дикарка. Продолжай.
Я вспыхнула. Боль внутри меня снова вырвалась, не давая сдержаться и промолчать.
– Идегоррия никогда не будет твоей! Слышишь? Никогда, арманец! Раса свободных людей не станет подчиняться таким, как ты! Да мы лучше умрем, чем станем твоими рабами!
Он вдруг рассмеялся, а я осеклась.
– Красивые слова, Ева… А на деле все предпочитают жизнь. К тому же с чего ты взяла, что люди не захотят видеть на своем троне арманца? Тем более если не оставить им выбора?
– Наследники не допустят этого! Принц… и принцесса соберут армию! Я не знаю, как ты смог преодолеть Стену, но уже сейчас все расы объединились, чтобы укрепить ее! Ты больше не сможешь пройти в наш мир!
Он смотрел спокойно, в желтых глазах дрожали язычки пламени, и я замолчала, завороженная этим зрелищем. Его радужка менялась, переливалась цветами, в ней вспыхивали разные оттенки огня, словно я смотрела на горящие свечи. Это было так изумительно, что я даже растерялась.
– Ты не сможешь завоевать Идегоррию, – уже тихо сказала я.
Линтар налил себе вина.
– Почему же завоевать, – негромко произнес он. – Всего лишь вернуть то, что принадлежит мне по праву. Ведь зеленые холмы – это наследие арманцев, Ева.
Я задохнулась от такой вопиющей лжи. Даже выдавила из себя издевательский смешок.
– Ты сошел с ума, повелитель Ранххара. Идегоррия никогда не принадлежала вам!
– Ты веришь тому, что тебе сказали, дикарка, – в его голосе скользнули серые нити усталости.
– Я верю в то, что истинно!
– Истина легко меняется в зависимости от того, кто ее излагает, – не глядя на меня, произнес он. – И от того, кто слушает. Земли Идегоррии и все территории до побережья, как и сама Марена, принадлежали нам. И именно вы обманом и магией построили Стену, заперев нас здесь. И прокляли эту землю и всех ее обитателей… Только это – неудобная для вас истина. И поэтому верить в нее не хочется, – он прикрыл глаза, словно утратив интерес к тому, что говорил. А я застыла. В груди билось желание сказать что-то обидное, назвать его лжецом, оскорбить или рассмеяться, но я молчала. Потому что вдруг подумала, откуда люди знают про драконов, если никогда не видели их? Откуда на наших землях огромные камни с древними письменами? Такими же, какие я видела сегодня в книге. Откуда разрушенный город на дне моря, над которым сейчас высится Марена? Фойры рассказывали мне про него…
И откуда в гроте на Озере Жизни наскальное изображение дракона? Точно такого, как на печати повелителя Ранххара…
Ответов на эти вопросы не было. А если и были… Да, это была неудобная истина. И верить в нее я не хотела.
– Все не так… Есть другое объяснение. Я не верю!
– Не верь. Это неважно, – он пожал плечами.
– Не верю, – смаргивая слезы, выдавила я. – Я не верю! А даже если и так, это ничего не меняет! Ты все равно останешься лишь убийцей и зверем, повелитель Ранххара!
Он даже не пошевелился, только просмотрел на меня своими удивительными глазами, в которых плясало пламя.
– Для своего народа я стану освободителем, – тихо и равнодушно произнес он. – Я дам им будущее. Надежду. Жизнь. Так какая разница, кем я буду для остальных рас? Или для одной маленькой дикарки…
Он встал и, отвернувшись, ушел, мягко закрыв за собой дверь.
* * *
Драконы в вышине плясали свой дикий танец. Они похожи на живую стихию, на огненный вихрь, на неистовство. Порой я жалею, что мы утратили связь со своими древними прародителями… Взмывать в небо, не бояться своего огня, который сжигает изнутри, быть свободным… Жаль, что я так не могу.
Глава 7
Арманец не вернулся, и, пометавшись по комнате, я вышла на террасу. Ранххар был освещен розовыми фонарями и под синим небом казался удивительно красивым и спокойным городом. Рассматривая его улицы и дома, я поняла, что удивляло меня: немногочисленность. Наши города шумные, оживленные, на улицах всегда много людей, и все они говорят, двигаются, смеются или ругаются. А здесь было тихо. Улицы почти пустые, а сами арманцы ведут себя гораздо тише и спокойнее людей. Или даже фойров. Или Первородных, чванливость и степенность которых вошли в легенды. И еще я совсем не видела детей. Ни разу. Может, маленьких арманцев держат где-то в другом месте?
Я еще постояла, любуясь на город и длинные тени драконов. Завораживающее зрелище. Потом со вздохом повернула голову. И наткнулась на взгляд, полный такой ненависти, что опешила. Она стояла довольно далеко, принцесса арманцев, но даже на таком расстоянии я видела, какой злобой искажено ее лицо. Словно на меня выплеснули ведро болотной жижи, густой, пузырящейся, желто-бурой, липкой. Миг, и Аярна шагнула назад, под навес своей террасы, скрылась в темноте. Но мне казалось, что она продолжает смотреть на меня. И, развернувшись, я ушла обратно в комнаты.
Походив еще немного, легла на кровать, положив под подушку свое сомнительное оружие – нож для фруктов. И на всякий случай поставила около кровати кочергу.
