Я вырвалась из его рук.
– Ты поэтому наложил на него печать молчания на том балу? – догадалась я. – Ты боялся, что Линтар скажет о том, что было между нами за Стеной? Твои подданные не примут такую королеву, правда?
– Только попробуй сказать кому-нибудь об этом, Ева, – темные глаза наполнились угрозой, – только попробуй!
– Кажется, угрожать и шантажировать стало для тебя обычным делом? – усмехнулась я. – Не узнаю того благородного Первородного, что приезжал к отцу просить моей руки.
– Ты изменила меня, – глухо бросил он. – Любовь к тебе сделала меня другим. Если бы ты тогда согласилась, мы могли бы быть счастливы…
– Нет, – покачала я головой. – Не могли бы. И это не любовь. Любовь не бывает такой! Это жажда обладания и уязвленное самолюбие, Арвиэль! Но не любовь.
– Любовь, Ева. Она ведь разная бывает… Только счастливая делает души красивыми, а поступки – благородными, а такая, как у меня, – уродует. Прости, тебе неприятно это слышать, я знаю. – Он потянул горловину платья, обнажая мне плечи, и прижался губами к коже. – Я заставлю тебя забыть его… Заставлю… Со временем… Дай мне шанс… Лишь только шанс…
– Ты не подумал, что я могу уже… уже носить ребенка? – прошептала я. – Ведь медальон Идегоррии был у Линтара… И ты не знаешь, что между нами происходило…
– Я обо всем подумал, – он поднял голову. – Целители осмотрели тебя, как только ты появилась в замке. Аура измененная, но ребенка нет.
– Даже боюсь предположить, что ты сделал бы, если б он был, – нахмурилась я.
– Считаешь меня чудовищем? – Его лицо снова исказилось от злости. – Считай кем хочешь, мне наплевать, хуже уже быть не может…
Его язык был еще холоднее, чем губы, и мне казалось, что по ключицам скользит кусочек льда, отчего хотелось завизжать и отпрыгнуть. Но я терпеливо стояла, ожидая. Минуты ползли, Арвиэль целовал мои плечи и шею, трогал кожу, ласкал губы… Первый Дракон, почему снотворное не действует? Я покосилась на бокал, из которого пил мой муж, стараясь сделать это незаметно.
Сонное зелье я привезла из Идегоррии и специально оставила здесь бутылку с изрядной долей этого настоя.
– Подожди, – я попыталась вырваться из его рук. – Давай я все-таки сниму это платье! Ты прав, жаль его портить… А ты пока выпьешь еще вина!
– Я приказал заменить бутылку, – бросил он, не выпуская меня из рук, – и если ты надеешься, что я усну, то зря ждешь! Ева, неужели ты думаешь, что я настолько глуп?
От разочарования и досады я чуть не взвыла, а Первородный со злостью прижал меня к своему холодному телу и больно дернул за волосы, заставляя меня откинуть голову.
– Наконец-то… моя… – прошептал он, а я закрыла глаза, не желая видеть его лицо. И помимо воли представляя на его месте другого… Губы Линтара дарили мне наслаждение, а рот Арвиэля вызывал отвращение. Перед внутренним взором стояли желтые глаза и красный узор на висках, белые волосы… Мужчина, которого я не могла забыть, как ни старалась. Глухой вскрик заставил меня открыть глаза и с изумлением уставиться на Арвиэля, лицо которого исказилось от боли и ярости. Его губы распухли, а лицо покраснело, словно он поцеловал горящую головешку факела, и Первородный прижимал к нему ладонь, тяжело дыша.
– Огонь, – сипло выдохнул он. – У тебя огонь!
– У меня? – недоуменно повторила я, не понимая, что произошло. Подняла ладони. И теперь уже вскрикнула я, потому что на моем лице, плечах и руках вспыхивали искры, бежали золотистые лучики, словно змейки, чуть щекоча кожу и наполняя меня теплом. – Но откуда… – начала я и застыла, догадавшись. – Линтар! Когда он спасал меня, то передал свой огонь… Но как это возможно? Ведь я созидающая! Я не принадлежу потомкам драконов! Как…
– Связь! – не сказал, а выплюнул мой муж. – Ваша связь осталась! Ты все еще его пара!
Он злобно схватил свою рубашку и пошел к двери, прижимая к обожженному лицу светлый шелк. Обернулся на пороге.
– Я убью арманца, – пообещал он, не глядя на меня. – Убью!
* * *
Дверь хлопнула с такой силой, что чуть не слетела с петель, а я без сил упала в кресло. Огненные змейки обвивали руки, складываясь в узоры, в которых отчетливо просматривался силуэт дракона. Если бы я не видела это своими глазами, то не поверила бы, что такое возможно. Почему огонь проявился лишь сейчас, ведь и раньше Арвиэль пытался меня поцеловать? Связано ли это с тем, что только сейчас я по-настоящему испугалась, или с тем, что представила Линтара? Я прижала ладони к пылающим щекам и улыбнулась. Где бы арманец ни был, казалось, что он снова защищает меня.
Но подумать об этом как следует не успела, потому что на шпилях тревожно забил колокол и загорелись на скалах сигнальные огни. Я выглянула в коридор. У двери привычно нес службу Виар.
– Что происходит? – встревожилась я, прислушиваясь к топоту ног на нижних галереях.
– Стена… – выдохнул крылатый страж.
* * *
Все получится!
Я стоял возле Стены, окидывая взглядом светлое дерево и сжимая в руках артефакты. Старейшины и правители четырех долин находились позади, готовясь влить свою силу. Конечно, им не нравилось то, что я требовал сделать, но чуть дальше расположился взвод моих солдат, и я с улыбкой пообещал Совету, что каждый из них получит стрелу в лоб, если посмеет ослушаться. Так что они нашли мои доводы убедительными.
Поднял голову, ожидая восхода луны. Ориан Ал сказал, что в этот момент сила древних артефактов возрастает. Еще несколько минут… Желтый краешек светила показался между горными пиками, озарив скалы.
– Пора, – понял я. И обратился к магии артефактов, вытягивая ее из всех предметов и Совета, но не задерживая в себе, а сразу ударяя по Стене.
Она содрогнулась, засияла синими отсветами, но устояла.
– Еще! – крикнул я, не позволяя арманцам разорвать круг силы. Аонис бледнел на глазах, Хром скрипел зубами, наросты старейшины налились кровью от напряжения, а глаза побелели. Наша объединенная сила выжигала и те ничтожные краски, что были на наших телах.
Еще один удар! Стена устояла.
– Не разрывать!
Боль от слишком мощной магии раздирает внутренности, но я не позволяю ей свалить меня.
Удар!
– Мы не справимся, – стонет Хром.
– Стоять! – крикнул Рам, и я взглянул на него удивленно. По лицам братьев градом тек пот, но они стояли словно вкопанные, не разрывая круг силы.
Удар!
Сознание плывет, и, кажется, я начал обращаться, потому что услышал голоса драконов. Сосредоточился и снова вернулся в облик человека. Один из хранителей упал, и мы сомкнули руки, выпустив его безжизненное тело из круга.
Удар!
