Истера передергивало от омерзения: эти люди отправляли родных на смерть, но не знали об этом, они были уверены, что делают для них благо. Дед когда-то говорил, что в жизни питомцев нет даже понятия «смерть», они ничего о ней не знают, потому что у них нет убийств, никто не умирает естественной смертью, даже мертвого младенца мать никогда не увидит, потому что родившегося ребенка ей не отдадут, а сразу отнесут в питомник. Счастливый мир без страха, смерти и жестокости, но Истер бы все отдал за то, чтобы его не существовало.
Наконец, их повели к каменным воротам из селения, через которые мальчик вошел каких-то полчаса назад. Высокий забор не оставлял шанса перелезть и сбежать, и Истер в очередной раз уверился в том, что иного выхода для него не было. Сейчас он шел прямиком на стол Правящих, но, по крайней мере, у него оставался шанс выбраться. В селении у него бы такого шанса не было. Об этом кричали глаза девушки, которая теперь шла рядом с ним и испуганно на него косилась.
Они вышли на дорогу, которая связывала несколько селений, – фабрика Байрока огромна по своим масштабам – где их встретили Стражи. Истер тут же опустил глаза – эти товарищи уж точно знают, что Правящих такого юного возраста не существует. Мальчик успел только порадоваться, что среди конвоиров нет того, который привел его в селение, иначе у него бы были проблемы.
Кажется, всю обреченность их пути знали только Истер и девушка, мужчины радостно и бодро шагали по дороге к очередной ограде, за которой уже была мостовая, ведущая вверх к дворцу Байрока. Истер кинул взгляд влево, где виднелось здание питомника, потом оглядел улицу в надежде увидеть красные плащи товарищей по «зверинцу», но улица была пуста.
– Ты предназначена для кого-то из кровососов? – тихо спросил Истер у девушки, когда Стражи, особо не охраняя еще живую пищу, повели группу людей ко дворцу.
Она осторожно кивнула, показав на горло, и мальчик сжал кулаки от злости – у незнакомки были обрезаны голосовые связки. Она не сможет закричать и позвать на помощь, хотя это и было бы бесполезно. Безмолвная игрушка для какого-то отпрыска паразитов, который в будущем убьет ее так же, как его отец убил его мать.
Их ввели во дворец каким-то незнакомым Истеру путем, почти сразу они натолкнулись на женщину, живую женщину, которая на подносе несла фрукты и стакан с соком.
– Завтрак принца Лектуса, – пролепетала покорная женщина, прошмыгнув мимо группы людей и скрываясь за дальней дверью.
– Идем, девочка, тебя покормят, а потом отведут к господину Игнатусу, – Страж улыбнулся и взял девушку за руку, она только успела бросить на Истера затравленный взгляд – и исчезла за поворотом.
– А вы сейчас по одному будете входить в эту дверь, чтобы принять оказанную вам хранителями честь, – спокойно проговорил второй Страж, подходя к дверям, за которыми скрылась служанка, кормившая Лектуса. И Истер впервые понял, что правильно поступил, присоединившись к этой группе: если там Лектус, то Принц его узнает, да и Байрок вряд ли не вспомнит узника с глазами кровососа.
Истер с ужасом, который может испытать только семнадцатилетний мальчик, прошедший через все, через что он уже прошел, смотрел, как радостно и спокойно входили в двери люди, как они шли к смерти, до последнего не осознавая, не испытывая страха, потому что они никогда в жизни ничего не боялись. Ведь страх портит кровь, она становится горькой, так говорил дед…
– Странно, что сегодня на завтрак мы привели детеныша, – вернулся второй Страж, уже без девушки, и посмотрел на оставшегося последним в коридоре Истера. – Электра предпочитает их на званных обедах.
Второй кровопийца лишь пожал плечами: видимо, не их делом было обсуждать меню жены Байрока.
– Ну, иди, получай свою награду, – улыбнулся Страж, открывая перед Истером двери в самую страшную комнату всего Водного мира – в Трапезную Байрока. Мальчик вошел и был ослеплен солнечным светом, лившимся с потолка и из окон. Комната была небольшой, уютной, с двумя скамьями и столом, на котором стояли кувшин и мраморная чаша, наполовину наполненная красноватой жидкостью.
Они мыли тут руки, сразу же понял Истер, быстро обводя взглядом комнату и замечая за спиной, в сумрачной нише, аккуратно уложенные обескровленные тела четырех мужчин.
– Хм, кто заказывал детеныша? – раздался уже знакомый Истеру холодный голос, и он вскинул голову, с нескрываемой ненавистью глядя серебристыми глазами в такие же светящиеся глаза Правителя Красного города, главного кровопийцу. На нем была белая одежда, нигде не запачканная кровью убитых людей, впрочем, ни пятнышка и на белом платье его жены, которая с легким недоумением смотрела на странного мальчика. Тут же были еще двое кровососов, мужчины, а у окна, допивая сок, расслабленно расположился Лектус, скучающе смотревший на Истера. – Мне кажется, что это твой зверек, мой Принц? – обернулся к сыну Байрок.
– Да, я просил его прийти, – Лектус спокойно подошел к родителям, – чтобы мама на него посмотрела, но он совсем дикий и глупый, перепутал время.
– Ты же говорил, что он пропал, разве нет? – уточнила его мать, уже с интересом рассматривая человеческого мальчика с горящими от выпитой крови глазами.
– Он потерялся утром, Смотритель его нашел, Я же говорю: совсем дикий. Иди отсюда, – махнул Истеру Лектус, – иди к себе.
– Подожди, я видела этого детеныша вчера, отправила его в питомник, – вспомнила Электра. – Кто он?
– Понятия не имею, но мне нравится иметь его в коллекции, мама, – учтиво заметил Лектус.
– Странный детеныш, – проговорила жена Байрока. – Он ведь убил Инея? – она обернулась к мужу.
– Наш сын сам несет ответственность за тех, кого забирает в свою коллекцию, так что не будем об этом, – но Правитель холодно и пристально смотрел на мальчишку. Истер дерзко поднял подбородок, не собираясь отводить взгляд. – Ты знаешь, как воспитывать непокорных диких, мой Принц?
– Да, отец.
Глава 3. Тайны Ярика
Не впервые в своей жизни он очнулся, а не проснулся. Однажды в детстве на него напали волкодавы из соседней деревни, и от боли он потерял сознание. Но это было давно, кажется, в другой жизни. Несколько дней назад он очнулся в тюрьме, куда его без сознания притащили Стражи Орака. Тогда он открыл глаза в вонючей камере среди нечистот и обреченности.
Сегодняшнее пробуждение после забытья было иным. Над Истером – светлый потолок, под ним – мягкая постель его комнаты в зверинце Лектуса, теплое одеяло на ослабевшем измученном теле. Воздух казался чистым и свежим, но все-таки было одно сходство с тем, предыдущим, пробуждением – у него адски болела голова, горло сводило судорогой, казалось, еще чуть-чуть – и голова разорвется на мелкие осколки.
– Как ты, Истер?
Он вздрогнул: никогда раньше никто не мог подойти к нему незамеченным, он прекрасно слышал и ощущал чужое присутствие. Но не сегодня.
Рядом с постелью опустилась Кристин, ее прохладная ладошка коснулась руки Истера.
