– Не плачь, все будет хорошо, – Эйлин подошла к Ярику, и только тогда Кристин обратила внимание на то, что стены каюты растворились, теснота исчезла. Девушка подошла к изголовью друга, следя за тем, как прекрасная эльфийка приближается к сыну.
Ярик лежал на высоком каменном столе, покрытом белым покрывалом. По краям его были вышиты странные символы, похожие на буквы, но Кристин их не знала: среди тех, которым ее учил Ярик, подобных не было.
Эйлин откинула полотенце с ног сына, но ни ужаса, ни страха не отразилось на прекрасном лице. Она ласково погладила Ярика по руке, а затем приблизила ладони к его ногам, но не притрагивалась.
– Яд глубоко проник в него, – проговорила эльфийка, – невиданных чудовищ породило море в последние века. Вода изменилась, стала чужой и злой. Дельфины уплывают на север, где гибнут от холода. Разные ядовитые и кровожадные твари поднимаются из глубин, множатся, словно что-то или кто-то питает их, – шептала Эйлин, держа руки над ногами сына. – Иногда они выходят из воды на берег, все чаще выходят из глубин в поисках пищи, все меньше добрых созданий живет в морях…
– Но почему? – прошептала Кристин, наблюдая за действиями женщины.
– Мы не знаем, – она опустила руки и мягко улыбнулась. – Зло давно проникло в этот мир, с каждым веком укореняясь, проникая глубже. Звери чувствуют это, эльфы чувствуют это. Племена моих северных родичей уходят на восток, ближе к магам. Племена юга идут на север, не пугаясь чуждого им холода и дикости природы. Они последние из народов старого мира, кто еще мог жить на прежних местах, но тьма множится. Давно магические народы – мороки, сфинксы, флоки, подземные феи, гномы, песчаники – переселились на север. Теперь юг и запад оставляют последние магические народы.
– Мама…
Кристин и Эйлин посмотрели на Ярика: он сел, часто моргая и потягиваясь. Тут же перевел взгляд на свои ноги.
– Да, заставил я тебя поволноваться, – криво улыбнулся парень.
– Я всегда волнуюсь за тебя, Ярослав, – она мягко поцеловала сына в висок, пригладив волосы. – Торопись, у Алексис осталось мало времени. Тьма идет за вами по пятам, не дайте им вас настигнуть. Вы должны ступить на землю Природы, когда ляжет снег. Мы будем ждать вас там, я пришлю помощь.
– У нас еще есть время, – кивнул Ярик.
– Храни его, – Эйлин подошла к Кристин и мягко коснулась ее руки, – храни моего сына.
Девушка вздрогнула – и открыла глаза. Каюта была наполнена сумраком пасмурного дня, корабль качало на сильных волнах. Кристин подняла голову и посмотрела на мирно спящего Ярика: он обнимал ее за талию, прижавшись, и улыбался во сне.
Девушка осторожно освободилась от руки друга и встала, приподняла полотенце на его ногах: они выглядели так, словно с момента ранения прошла уже неделя, шрамы от ожогов затягивались, ранки от зубов зверя уже не выглядели воспаленными, многие затянулись, образовав корки. Кристин улыбнулась и поспешила на палубу, чтобы сообщить друзьям об излечении Ярика.
– Открывай.
Джеймс подошел ближе, чтобы больше ничего не пропустить. Он и так сердился на себя за то, что проспал подводный город древних, и операцию по подниманию таинственных сокровищ, и битву Ярика с морским чудовищем. Теперь раненый маг был уложен в каюте, а остальные обитатели корабля почти в полном составе – отсутствовали полукровка, старик и брюнетка-гордячка – собрались на корме корабля, чтобы узнать, наконец, что же они подняли из развалин подводного дома.
– Открывай, – повторил команду Принц кровососов, и его раб тут же разорвал голыми руками пленку, в которую был запечатан маленький сундук.
Наследник Кровавого Байрока поднял крышку, и Джим, как и стоявшие рядом Алексис и Ксения, придвинулся ближе.
Посмотреть было на что: небольшое пространство сундука наполнено удивительными вещами, цена которым, наверное, половина Водного мира.
Никогда в жизни Джим не видел столько золота и драгоценных камней, как сегодня, когда Лектус один за другим доставал и укладывал на палубе находки.
Чаши или кубки, из чистого золота, с узорами из драгоценных камней – четыре штуки.
Браслеты и застежки для плащей – восемь штук.
Три небольших золотых подноса.
Два кинжала в серебряных ножнах.
Несколько странных замкнутых сосудов-конусов, ключ и песочные часы.
– Что это? – Джим повертел в руке такой конус, пытаясь понять, что полезного в этой штуке.
– Это похоже на Оберег, – тихо сказала Ксения, и все повернулись к ней.
– Какой еще оберег? – переспросил Джеймс. Она взяла из его рук сосуд.
– Я читала, что раньше, в эру первых Правящих, существовал обряд похорон. Скорее всего, первые наши предки переняли его у коренного населения, – девушка рассматривала сосуд. – Умершего Правящего не сжигали, как сейчас, а закапывали, и ему в могилу клали несколько ритуальных вещей: чашу Посвящения, кинжал Посвящения и Оберег.
– Но чаша Посвящения передается по наследству в семье! – заметил Принц кровопийц, заинтересовавшись рассказом сестры.
– Сейчас да, потому что золотые месторождения иссякли, а в ту эпоху для каждого Правящего к его Посвящению отливали персональную чашу, и ее клали в его могилу, – пояснила Ксения. – Также хранился до смерти и кинжал, которым…
– …которым ваши предки-кровососы убивали свою первую жертву, – догадался Джим, скривившись.
– Да, – Ксения вздохнула, не смея посмотреть на Джеймса, и он отвернулся. – Также существовало поверье, что нет более сильного оберега от насильственной смерти, чем рака, в которой хранится… сердце первого источника крови, – закончила девушка уже едва слышно, потом мягко повернула две части, открыв.
– Фу! – Джим даже отскочил: в стеклянном полом сосуде лежало засушенное нечто, и парень постарался даже не думать о том, что это могло бы когда-то быть. – Изверги.
– То-то твой народ не режет ради своих ритуалов животных, – холодно заметил брат Ксении, выпрямляясь. – И даже не ради ритуалов, и не только животных.
– То есть ты сейчас, мерзкое… кровососов, сравнил людей с животными?! – почти зарычал Джеймс, бросаясь на недочеловека. – Мы лучше вас! – он замахнулся, чтобы ударить Принца в лицо, но кто-то схватил его за руку и резко завернул ее за спину, вызвав стон боли. Ну, конечно, боец Лар.
– Отпусти его! – закричала Алексис, подскочив к Лару и попытавшись освободить брата, но тот даже не шелохнулся. – Прикажи отпустить! – накинулась она на сына кровососов с той смелостью, с которой в прошлой жизни сестра бросалась на диких кабанов с одним ножом.
– Лектус, – мягко произнесла Ксения, и тут же боль из руки ушла, Джим выпрямился, потирая локоть и плечо.
– Конечно, ты смел, когда рядом с тобой телохранитель, – презрительно заметил Джеймс. – Храбрый сын главного кровопийцы и палача! Трусливый…!
