– Вы путаете понятия, – хмыкнула девушка, – это рабы, их привозит Гильдия торговцев для приисков и харчевен, они входят в город несвободными людьми. Но у них есть шанс стать равными нам: нужно просто сбежать, выйти за стены города, а потом войти в ворота, заплатив налог, – и он становится свободным, и никто не сможет уже распоряжаться им. Многие пользуются этим правом, поэтому на территории нашего города нет ни одной фабрики, ни одного питомника – очень быстро их обитатели сбегают, но, как видите, Правящие, живущие в городе, не голодают. Им выгоднее содержать кузницу или стеклодува, продавать товар на рынке или на торговые корабли, и на вырученные деньги покупать еду, которую в достатке доставляет сюда Гильдия. Мы вынуждены идти на уступки вашему миру, чтобы не развязывать борьбы, но не поощряем харчевни для Правящих, они стоят обособленно, на северном конце города, потому что мы не хотим видеть, как ваш народ убивает наш народ.
– Почему вы считаете, что Правящий не имеет права питаться человеком? – хмыкнул Легат, ярко представляя себе цепочку питания, которую рисовал им педагог в школе. – Овца ест траву, вы едите овцу, мы едим вас. Это естественный природный процесс.
– Нет ничего естественного в этом, – огрызнулась девушка, – потому что весь ваш народ противоестественен! Природа не создала вас, она вас отрыгнула, сплюнула, но промахнулась мимо сточной канавы.
– За эти слова я бы мог выпустить из вас всю кровь, – холодно ответил Легат, хватаясь рукой за кинжал на поясе, но его тут же окружили человеческие стражники с факелами, стоявшие вдоль стены над воротами.
– Могли бы, – усмехнулась дочь Наместника, – если бы не были на Песчаном острове.
– Легат!
Хаар вздрогнул и посмотрел вниз: у ворот стоял Страж с поднятым вверх лицом.
– Прибывшие сейчас в порт рассказали, что видели «Покорителя морей» за скалистым хребтом, он огибал остров с юга!
– Отлично, значит, Хаал возьмет их, – крикнул в ответ Хаар. – А мы обойдем стену города с двух сторон, чтобы не дать им высадиться вне порта.
– Что сделали эти несчастные, что вы так далеко забрались, преследуя их? – с любопытством спросила девушка.
– Они украли сердце народа Правящих, – с ненавистью ответил Легат и поспешил вниз по лестнице.
Дочь Наместника только хмыкнула: она ненавидела Правящих, но отец научил ее главному, чем должны обладать жители Песчаного острова, – дипломатии. Им приходилось вступать в переговоры даже с заклятыми врагами, чтобы город продолжал жить своей собственной жизнью свободной земли в мире человеческого рабства.
– О, волшебник Константин! – улыбнулась она, увидев со стены, как по улице шествует маленький старец с острой бородкой и в соломенной шляпе. На плече его сидел белый зверек – хорек – и любопытно оглядывался, ища, что бы ему стащить.
– О, прелестная Гайдаи, – раскланялся старик, улыбаясь ярко-голубыми глазами. Улыбка губ потерялась в усах волшебника. – Ты, кажется, чем-то недовольна, – отметил он, когда дочь Наместника спустилась со стены. Они встали под навес, чтобы солнце не доставало их и идущие мимо люди и представители других народов их не толкали.
– Легаты, – хмыкнула Гайдаи, объясняя все старику. Он закивал головой, снова улыбаясь. – А вы по какому поводу вышли в город? Мы давно вас не видели, думали, что вы все-таки отправились в свое путешествие к западным землям.
– Ну, мне тут рассказали, что пришел караван с Тропических островов, а мой друг и сосед Князь копий просил присмотреть ему десяток крепких темнокожих рабов, – объяснил Константин. – Они более выносливы. И более преданы, когда он их освобождает: большинство остается работать на него, пригревшись в уютных домах и привыкнув к сытной пище, – старик потирал бородку.
– А почему сам Князь не покинул свои владения?
– Он приболел, но я лечу его, заодно вот травы кое-какие прикупил, – он показал на сумку, лямка которой была перекинута через плечо. – Пойду я, дитя, пока всех рабов не разобрали.
– Хороших вам покупок, волшебник, – рассмеялась Гайдаи и поспешила прочь, быстро растворившись среди лавок и людей, снующих между ними.
А волшебник продолжил свой путь, легко ориентируясь в узких сплетениях городских улиц. Иногда дома стояли так плотно, что соседи перекидывали мостики с балкона на балкон и так ходили друг к другу в гости, а жители западного района вообще устроили второй и третий ярус тротуаров между домами, и им не приходилось продираться сквозь толпу, которая не редела до поздней ночи. Мальчишки, одетые в одни яркие штаны и легкие шапочки, бежали по крышам, улюлюкая и дразня прохожих.
В голову старику попал кинутый кем-то из ребятни каштан, и он погрозил им пальцем, но улыбка снова спряталась в его густых усах. Белый зверек, возмущенный таким поведением детей, юркнул за пазуху жилета, который волшебник носил поверх простой рубахи.
Жители города почтенно приветствовали волшебника, кланялись ему или кивали головой, старались уступить дорогу, если это было возможно на узком участке улицы, одной из трех, которые вели на рыночную площадь. В этот час поток желающих туда попасть был уже невысок, и Константин достаточно быстро вышел на площадь и сразу увидел то, что искал.
На высоком подиуме, чтобы было видно с разных концов, выставлены привезенные рабы, но особого спроса на них не было, а вот животными, посаженными на цепи, интересовались многие. Волшебник подошел ближе и увидел еще одну группу темнокожих рабов, которые стояли в тени внутренней городской стены, примыкающей к самой площади. Здесь же лежала большая пума, а на специальной лавочке сидели хозяин каравана и, наверное, его жена, явно с востока.
– Добрый день, уважаемый маг, – продавец поднялся, он был практически вдвое выше Константина, поэтому тут же снова сел, чтобы старику не приходилось задирать голову.
– Хорошего торга тебе, Овистий, – ответил Константин, – могу ли я забрать свой товар? – он кивнул на группу темнокожих рабов.
– Забирай, уважаемый маг, забирай, за них заплачено сполна, только тебя и ждали, – он махнул своим служащим, и те потянули за цепь, которой были скованы рабы. Почти все они были молодыми и достаточно хилыми, за исключением одного широкоплечего мужчины лет тридцати. – Один, два, три… семь. Все.
– Замечательно, – кивнул маг, довольный.
– Подожди, это не все, что оплачено, – Овистий махнул рукой: к ним подвели пуму, конец ее цепи прикрепили к той, что связывала рабов. Дикий кот зарычал, оскалился, но не бросился, прижавшись к ногам одной из темнокожих женщин.
– Да… – Константин пожевал губу и кивнул, – что ж…
– И это не все, дорогой маг, – казалось, что торговец улыбается. – Вот этот старик, завешанный мешками, тоже для вас, – рядом с рабами и животным встал странный белый старик в балахоне, в каждой руке его, скрытой рукавами, было по мешку. – Ну, и, конечно, дама… – он указал на восточную девушку, укутанную с ног до головы в паранджу. Она не делала никаких попыток подойти, и старик не сразу заметил, что руки у девицы связаны, а веревки искусно спрятаны в складки одежды. – Забирайте, мой друг.
