Постепенно отпала необходимость что-то говорить словами – они и так прекрасно могли читать в душах друг друга. Им больше нечего было скрывать, наоборот, им постоянно хотелось делиться друг с другом своей всё возрастающей радостью и любовью к миру.
* * *
Иветте опять приснился сон. Она, как и в том давнем кошмаре, сидела на берегу Озера. Только на этот раз она была одна, а Озеро не было уже мутным и грязным. Вода была чистая и прозрачная, красивого бирюзового оттенка, и сквозь неё можно было разглядеть каждый камешек, устилающий дно. Зеркальная поверхность Озера отражала небесный свод, который больше не был скрыт от глаз привычным облачным покровом. Небо, на удивление Иветты, имело насыщенный голубой цвет и казалось таким высоким и недостижимо-прекрасным, что просто дух захватывало. С одной стороны оно было подкрашено розоватым сиянием, идущим откуда-то из-за дальнего края Озера. Источник этого нежного сияния был Иветте не виден, но сердце её радостно затрепетало в предвестии чего-то чудесного. Весь мир словно бы застыл в ожидании – птицы не летали и не пели, насекомые не носились в воздухе, звери притихли, оставив на время свою весёлую беготню. Ничто не нарушало величественную тишину и покой этого момента.
Но вот из-за горизонта появился краешек чего-то круглого и сверкающего. Лучи невыносимо-яркого света брызнули от него в разные стороны, высвечивая последние тёмные закоулки мира, изгоняя отовсюду мрак и уродство, наполняя собой всё вокруг.
Иветта поднялась на ноги и с благоговейным восторгом стала наблюдать, как величественный диск в сияющей лучезарной короне медленно выплывает из-за края мира. Вдруг ей показалось, будто она слышит чей-то зов. Непонятно было, откуда он исходит – то ли от восходящего светоносного красавца, то ли из её собственного сердца. Но это стало для неё совсем не важным, когда она поняла, кто именно её зовёт. Если бы она могла взглянуть на себя со стороны, то увидела бы, какой бесконечной любовью загорелся её взгляд, как преобразилось и расцвело её лицо. Иветта протянула руки к сверкающему чуду. «Агапэ, сын мой! Я так ждала этого момента! – восторженно восклицала она. – Я уже иду к тебе!» Всей душой она ощущала, что не может больше потерять ни минуты и должна немедленно следовать к светозарному диску, где – Иветта была уверена в этом – ждёт её возлюбленный сын. Она сделала шаг к Озеру, потом ещё шаг и наконец ступила на его зыбкую поверхность. Иветта даже не удивилась, что вода выдержала вес её тела и она могла ступать по ней, как по твёрдой земле. Она вообще больше ничему не удивлялась, ничего не боялась и ничего не хотела, кроме как достичь источника дивного света и заключить наконец Агапэ в свои объятия. И чем дальше она шла по Озеру, тем прозрачнее и легче становилось её тело и тем светлее и прекраснее делалась душа.
* * *
Проснувшись, Иветта не сразу поняла, где находится. Ей всё ещё казалось, что она идёт по водам Озера навстречу восходящему диску, излучающему сказочный свет. Но потом реальность прорвалась сквозь пелену сна, и Иветта осознала, что лежит на траве под развесистым деревом, а небо по-прежнему затянуто облаками. Рядом покоился Адамис. Ощущение радости и приближающегося счастья, которое пришло к ней во время сна, не покинуло Иветту, а, наоборот, усилилось, и ей не терпелось поделиться им с любимым. Она принялась будить его, осторожно касаясь губами его лица.
Адамис наконец проснулся, взглянул на свою возлюбленную и тут же зажмурился. Сияние, исходящее от Иветты, было настолько сильным, что слепило глаза.
«Что с тобой произошло? Почему ты вся светишься?» – мысленно задал он ей вопрос.
«Возрадуйся, Адамис! Агапэ во сне сообщил мне, что скоро мы с ним встретимся!» – тем же манером ответила она.
«Откуда в тебе такая уверенность? Может быть, это был просто сон?» – продолжил Адамис мысленный диалог с любимой.
– Да неужели ты не чувствуешь того же?! – воскликнула Иветта, от волнения начав использовать голос.
Адамис надолго замолчал, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Его сердце говорило ему, что Иветта права. Сам того не замечая, он всё последнее время жил в радостном ожидании чего-то очень хорошего и чудесного. А теперь слова́ Иветты помогли ему осознать, что это было предощущение скорой встречи с любимым сыном.
– Ты думаешь, он вновь вернётся в свою телесную оболочку? – наконец спросил Адамис, тоже переходя на вербальное общение.
Иветта отрицательно покачала головой:
– Мне кажется, Агапэ хочет, чтобы это мы пришли к нему.
– Но мы не ведаем даже, куда он ушёл, как мы можем узнать путь к нему? – удивился её возлюбленный.
– Наверное, он сам и есть путь. Не спрашивай меня ни о чём, Адамис, я сама ещё многого не понимаю, но я точно знаю, что наш мальчик зовёт нас к себе, и мы должны следовать на его зов, – уверенно говорила Иветта. – Он уже протянул нам свою руку, нам же остаётся только принять эту руку и позволить ему привести нас к себе.
– Да будет так, как ты говоришь, моя верная подруга и спутница! – заключил Адамис, не сомневаясь больше в правоте Иветты.
* * *
С этого момента их жизнь превратилась в ожидание исхода. Иветта с Адамисом прощались с деревьями и животными, с Озером и землёй, просили у всего вокруг прощения и благодарили мир за подаренную им заботу и любовь, за то, что всё в нём сопровождало и поддерживало их в странствии.
Они вспоминали всю свою предыдущую жизнь, день за днём, минуту за минутой проживая её вновь, но уже не испытывая ни злости, ни ревности, ни печали, ни сожаления. Все кусочки сложились в единую картину, все ручейки слились в одну реку, нёсшую их к главной цели бытия. Всё, что когда-либо происходило с ними, было подготовкой к этому решающему моменту, всё вело их к завершению длинного путешествия. Теперь важно было не оборачиваться назад, не цепляться за прошлое, а довериться тому, кто всегда бережно проводил их по дорогам жизни.
Наконец настал долгожданный день. Проснувшись, каждый из влюблённых почувствовал, что они уже вплотную подошли к концу пути и скоро увидят свой новый дом. Кокон, в который были до времени заключены их души, вот-вот должен был раскрыться, чтобы выпустить их на свободу.
Они оба, не сговариваясь, поняли, что им нужно делать. Всё было так просто! Когда Агапэ ушёл из этого мира, он скинул свою телесную оболочку, как ветхую одежду, значит и им, чтобы воссоединиться с ним, надо тоже расстаться со своими телами.
Адамис с Иветтой молча вырыли яму на двоих поблизости от того места, где когда-то закопали мёртвое тело Агапэ, и легли в ней рядом друг с другом. Страха смерти влюблённые не чувствовали – только покой, радость и уверенность в том, что они поступают правильно. И ещё любовь – всепоглощающую любовь к Агапэ, друг ко другу и к приютившему их на время миру, который они теперь должны были покинуть. Смерть стала для них сестрой, ведь она приближала их к долгожданной встрече, давала надежду на то, что за её гранью они вступят на какую-то новую, неизведанную стезю.
Небесный облачный покров стал медленно таять, превращаясь в лёгкий туман, который вскоре рассеялся, открыв взору влюблённых высокий лазурный купол неба. Им почудилось, что это Агапэ смотрит на них сверху своими пронзительно-голубыми глазами. А потом в прозрачной синеве небес над неподвижно лежащими Адамисом и Иветтой стал медленно всходить лучезарный сияющий диск.
