Я сошел по ступенькам вниз и смотрел на него, наверное, тем же тупым взглядом, как на Кэти, когда она взяла меня на мушку при нашей встрече на большой дороге. Я приблизился, а он подпрыгнул на месте, поправил парик и сбившийся набок нос:
– Уж очень жарко у нас сегодня, – приветствовал он меня, – а как называется это место?
– Местные жители называют его Уэверли, – и, щурясь, я исподлобья окинул его взглядом, – а мы – те, кто здесь живет, – прозвали его «чистилищем».
– Ну, если чистилище на том свете выглядит так же классно, то я бы хотел здесь немного пожить. Запишите меня на очередь.
– Вам надо было бы видеть этот дом раньше, – возразил я, прислонившись к машине, – вы бы тогда наверняка изменили свое мнение!
– Но, может, я смогу быть вам чем-то полезен? – поинтересовался он, потирая руки.
Этот человек явно был непоседой, он все время суетился и дергался, но эта суетливость не производила впечатления нервозности, нет, это была суетливость деловитая. Он сам прервал паузу: начал перечислять свои товары и цены на них, наверное, им самим же и установленные.
– У меня есть тянучки, фруктовое желе, мороженое в ореховой присыпке и без нее, эскимо, – он оглянулся назад, словно еще что-то хотел вспомнить, – а еще есть двадцать семь видов жвачки и леденцов, которые пользуются большим спросом. Кроме того, есть еще всякие смузи, и другие сорта мороженого, и шербет, и прибор для выдувания воздушных мыльных пузырей. А если вы сторонник здоровой пищи, как и я сам, то могу предложить вкусные обезжиренные йогурты.
Он снова потер руки и вытаращил глаза, предвкушая неминуемые покупки.
Я уже собирался поинтересоваться, а известно ли ему, который сейчас час, но вдруг услышал шаги, медленные, тяжелые и целеустремленные. Мне и оборачиваться не надо было, я и так знал, кто это идет.
Мэтт обошел машину торговца, тщательно, чтобы не ускользнула от внимания ни одна мелочь, разглядывая ее. На руках у него были резиновые перчатки, а из кармана торчала бутылка чистящей жидкости. Он вытащил ее, сбрызнул переднее оконце грузовичка и почистил его, затем перешел к другому и тоже сбрызнул и начал оттирать тряпкой.
– Спасибо, приятель, – приветствовал Мэтта паренек, – даю тебе на все мои товары пять процентов скидки.
Мэтт достал из кармана горсть четвертаков
[25]
.
– Хочу купить два эскимо, два сдобных рожка с бананами и упаковку леденцов «Большие и красные».
– Обычных или особо подслащенных? – спросил паренек стремительно.
– И тех и других, – немного подумав, решил Мэтт.
Паренек быстро облил жидким шоколадом два больших конуса на палочках, полил их сиропом, посыпал орехами, завернул каждый в салфетку, достал из корзинки над головой сгущенку коричневого цвета и замороженные банановые кружочки. А у меня тем временем от выхлопных газов уже начала кружиться голова.
Паренек, высунув руки из окошка, подал Мэтту его покупки и в уме подсчитал:
– Учитывая налог с продажи – с вас 7 долларов 80 центов.
Мэтт высыпал горсть четвертаков в ладонь клоуна и сказал:
– А вы мне должны четырнадцать центов сдачи.
– Спасибо, приятель. – и паренек, порыскав в кармане, вручил Мэтту пять центов и пенни. Мэтт отошел на пару шагов, сел на нижнюю ступеньку лестницы и начал аккуратно, не торопясь, облизывать со всех сторон шоколадное эскимо. Я повернулся к пареньку, который теперь, получив тридцать два четвертака, улыбался еще шире и уже собирался предложить мне ассортимент своего грузовичка, когда вдруг послышались еще шаги: кто-то шел легко, припрыгивая, а тот, кто рядом с ним, – медленно, но тоже легко.
К нам подбежал Джейс, вскочил на заднее колесо, подтянулся к оконцу и лег подбородком на самый край:
– А я тоже люблю шоколадное, и без присыпки, и… – но тут он потерял равновесие и непременно упал бы, если бы я не подхватил его на лету. Однако, даже глазом не моргнув, он завершил пожелание: – И с вишневой поливкой. – А когда я поставил его на землю, он вежливо поблагодарил: – Спасибо, дядя Так!
Кэти стояла с пятидолларовой бумажкой в руке. Клоун протянул ей в окошко пакет со сладостями, которые приглянулись Джейсу:
– И что-нибудь для вас, мэм?
– Вы сказали, что у вас есть прибор для мыльных пузырей?
Паренек кивнул и сноровисто вытащил из специального отделения коробку. Да и вообще он без труда мог достать из разных укромных мест все, что было угодно покупателю, даже не вставая: все в автомобиле было в пределах досягаемости. Он, наверное, сам спланировал самое удобное для себя оперативное пространство, очевидно, изучив специальное руководство по наиболее оптимальному использованию места и времени.
– Спасибо, – поблагодарила Кэти, но он обратился ко мне:
– С вас 3 доллара и 79 центов, сэр.
– О, да, да, верно. – и я сунул руку в карман, но там было пусто, и я поискал деньги во втором, но там их тоже не оказалось, а Кэти рассмеялась и подала пареньку пятидолларовую бумажку и отрицательно махнула рукой, когда он пытался вручить ей сдачу: доллар и какую-то мелочь.
А пока я с озадаченным видом стоял у оконца, торговец достал из-под сиденья зеленый термос, взял у меня пустую чашку и налил кофе.
– У вас выдался знатный денек! – сказал он, прыгнув на скрипучее сиденье впереди, завел мотор и тронулся с места в карьер. Осыпав наши ноги мелкой галькой и наполнив наши легкие угарным газом, он укатил, а мы вчетвером уселись на ступеньке главного входа и принялись лизать, сосать, пить всевозможные лакомства и вообще наслаждаться жизнью, вдыхая уже чистый воздух. За всю мою бытность в Уэверли я никогда еще не видел, чтобы машина с мороженым осмелилась въехать на нашу подъездную дорогу, однако трое из нашей четверки вели себя так, словно такое случается ежедневно.
Мэтт прикончил одну порцию мороженого и начал снимать обертку с бананового десерта.
– Доброе утро, Мэтт, – обратился к нему я, но он даже не взглянул в мою сторону, так был поглощен своим занятием. Он мог простудиться, жуя холодный десерт, к тому же он сразу отхватил половину, словно это был кусок бифштекса, хотя от него, наверное, даже зубы мерзли. Откусив три-четыре раза, он быстро доел его.
Поднеся ко рту последнюю порцию холодного лакомства, Мэтт помедлил и, скосив взгляд в сторону, заметил, наконец, прижавшегося к его боку Джейса. Он посмотрел на меня, потом на Кэти и отодвинулся от мальчика дюйма на три влево, но Джейс, не обратив на это никакого внимания, опять придвинулся к Мэтту, продолжая слизывать шоколад со своего мороженого. Мэтт опять быстро взглянул на Кэти, потом на меня и, наконец, на Джейса, и лицо его исказилось: теперь оно выражало беспокойство и страх. Пока Джейс размазывал по щекам шоколад, Мэтт встал, переступил через мои ноги и сел подальше, а Джейс, увлеченный тем, что можно было назвать завтраком, расправил пошире плечи и с аппетитом вонзил зубы в шоколадную плоть рожка. Кэти подсела к Джейсу, оперлась спиной о вторую ступеньку, посмотрела вслед клоуну, покидавшему пределы Уэверли, а потом опустила соломинку в бутылочку с газировкой.
