Я вздрогнула и обернулась. Маленькая девочка с большой розовой сумкой протягивала мне десять рублей.
– Вот, купите квартиру, – повторила она. – Сразу не тратьте, спрячьте в банк.
– Спасибо, милая, – ответила я, – лучше оставь себе.
– Сюда положу, к остальным деньгам, – прозвенела малышка.
Тут только я увидела на скамейке кучку купюр и горсть мелочи. Пассажиры метро не только накормили Афину и Рипа: они решили материально поддержать их хозяйку.
Глава 25
В «Приют доброй Клары» я вернулась на такси. Миновала ворота, спустила Рипа и Афину с поводков и медленно пошла к дому, набирая телефон Бориса.
– Слушаю! – закричал мастер.
– Мне нужна машина, – заорала я, – нормальная, без имени, отчества, но чтобы ездила!
– Проблемы? – осторожно уточнил Боря.
– Ерундовые, – ответила я, – так, по мелочи. Сначала отвалился руль, пришлось управлять колесами посредством гаечного ключа. Потом выпал бензобак, но мне его приделали назад. Затем отскочила педаль газа. Добрый самаритянин-гаишник, он дежурит на площади Маяковского, был готов привязать к какому-то там крючку веревку, сказав: «Запросто доедете до дома. Вместо того, чтобы наступать на газ, тяните бечевку. Сначала будет непривычно, но потом нормалек. Газ не тормоз».
Я не рискнула воспользоваться его советом. Мне показалось опасным левой рукой вертеть гаечный ключ, правой дергать веревку, поддавая газку, и постоянно прислушиваться, не отпал ли бак с топливом. Забирай своего «Николая Ивановича», пригони хороший автомобиль! Напоминаю, ты оказываешь не бесплатную услугу.
– Странно, что такое случилось, – залебезил Боря, – до сих пор с тачкой проблем не было, я хотел как лучше!
– Спасибо, теперь пригони обычную рабочую лошадь, – вздохнула я. – Не говорящую!
– В девять утра будет, где прикажете, – сказал Боря. – Может, «Николай Иванович» с ума сошел?
– Купи ему таблетки от сумасшествия и засыпь в радиатор, – посоветовала я.
Ужинать мне не хотелось, встречаться с Софьей и другими обитателями приюта тоже. Я очень тихо пошла в свою спальню и налетела на Костю, умственно отсталого парня, который служит в приюте домработницей, хотя, наверное, следует назвать его домработником.
– Я сегодня в зеленой рубашке! – объявил юноша. – Красивая?
– Очень, – ответила я. – Тебе идет.
– Не в красной! – уточнил Костя.
Мне не хотелось обижать несчастного, но приветливого парня, поэтому я поддержала беседу.
– Замечательно выглядишь.
Костя разгладил руками переднюю часть сорочки.
– Ты любишь красный цвет?
– Нет, – улыбнулась я, – иногда у меня мигрень начинается, и в этот момент цвет сочного помидора вызывает у меня тошноту. Но сейчас моя голова в порядке, можешь спокойно носить свой жилет.
– Он жаркий, – сказал Костя.
– Отлично, – кивнула я. – Пришла осень, надо иметь теплые вещи.
– Колючий, – пожаловался парень, – сквозь рубашку щиплется.
– Значит, из натуральной шерсти, – пояснила я. – Не синтетика.
– Он мне не нравится, – обиженно засопел Костя. – Потом весь чешусь.
– Не носи его, – милостиво разрешила я.
– Нельзя, – надулся Костя, – завтра надо надеть щипалку. Нужно постоянно так ходить.
Я поняла, что нормальной беседы с парнем не получится, и решила свернуть разговор.
– Пойду спать.
– Пожалуйста, – заканючил Костя, – можно я без жилетки буду утром?
Я милостиво кивнула:
– Нет проблем.
На лице Константина засияла широкая улыбка.
– Ты не против?
– Конечно, нет, – заверила я.
– Хотел тебе приятное сделать, – расплылся в улыбке парень, – вот и надел.
– Спасибо, – кивнула я, – весьма признательна, но завтра спокойно разгуливай в зеленой рубахе, она красивая и, думаю, дорогая.
Костя одернул сорочку.
– Мне ее Патрик подарил.
– Доктор щедрый человек, – отметила я, – наверное, ты часто получаешь от него сувениры.
Парень задрал ноги.
– Во! Кроссовки!
Я всплеснула руками.
– Шикарные! Да ты одет, как принц. Можешь не тратить деньги на приобретение гардероба.
Юноша разинул рот.
– Чего?
Я улыбнулась.
– Тебе платят деньги, откладывай их, не трать на обновки.
Костя вытянул руку и начал загибать пальцы.
– Ем четыре раза в день, чай пью, скока влезет, вот конфеты Софья не дает, говорит, от шоколада эта… ну, как ее… ну… случится…
– Аллергия? – предположила я.
Лицо парнишки разгладилось.
– Точно. Софья хорошая! Она меня не бьет! А Танька колотила.
– Кто такая Танька? – спросила я.
Костя приложил палец к губам.
– Тсс. Это секрет.
– Тогда никому не рассказывай, – сказала я. – Храни при себе!
Костя оглянулся.
– У меня еще тайна есть! Большая!
Я погладила беднягу по плечу.
– Не надо, чтобы о ней узнали посторонние. Лучше молчи.
Парень кивнул.
– А как деньги откладывать?
– Когда получишь от хозяйки конверт, достань из него купюры и спрячь в коробочку, – посоветовала я, – а еще лучше попроси Софью, она тебе откроет счет в банке, накопишь приличную сумму, купишь дорогую вещь.
– Машину! – обрадовался Константин. – Как у Ари. Улица Власьевская, дом шесть, квартира двенадцать. Сдам на права, Ари меня зауважает, я хочу, чтобы она меня любила. Почему Ари не приходит? Она красивая! Ее все любят. И меня любят. Патрик подарил жилетку, сказал: «Носи не снимая». Вот!
Я бочком пробиралась к двери в свою спальню, но Костя, обрадованный возможностью поболтать, не отставал.
– Ари лучшая. Она взрослая, все может. Почему Ари с Костей не гуляет? Хочешь, расскажу Танькину тайну? Она Ари выгнала! Навсегда! А меня больно била, вот так!
Костя сложил кулаки и стал поочередно опускать их на свою голову, повторяя:
– Идиот! Кретин! Иркин…!
Я схватила юношу за локти.
– Остановись! Прекрати ругаться!
Костя замер, потом плаксиво протянул:
– Так Танька говорила.
– Не надо повторять глупости, – вздохнула я, – Таня поступила плохо.
