Яков молча наблюдал за тем, как сыщик одевается. Гуров спиной чувствовал его взгляд.
– Хотите дружеский совет, Лев Иванович? – подал голос водитель, когда пауза слишком затянулась. – Не профессионала, конечно, а просто человека, наблюдающего за ситуацией со стороны. Умеющего подмечать детали, распознавать лжецов и так далее.
Гуров застегнул рубашку на все пуговицы и подвесил на привычное место наплечную кобуру.
Потом он обернулся и сказал:
– Хочу.
– Приглядитесь к Коробку. Ну, к Коробову Виталию Владимировичу. У этого поганца много скелетов в шкафу. Если заставить его вытащить их наружу, то у вас появится немало полезной информации. Коробок – он как серый кардинал. Если вы понимаете, о чем я. Он – тень шефа. Почти в прямом смысле этого слова.
– Мы уже занялись им. Но у человека больное сердце.
Яков выразительно хмыкнул и заявил:
– У него такое же больное сердце, как у нас с вами. Все, что говорит Коробок, – ложь. Любое его слово. Он уже привык так делать.
В холле появился лейтенант Беспалов, и Яков вынужден был примолкнуть. Его слова предназначались исключительно для полковника.
– В чем дело? – обратился Гуров к лейтенанту.
– Вы нам нужны, товарищ полковник.
– Нашли что-то?
Беспалов замялся:
– Не совсем. Скорее нет, чем да. – Он подозрительно покосился на Якова. – Мы зашли в некий тупик. Требуется ваша помощь.
– Иду. – Гуров залпом допил остатки кофе и поставил чашку на каминную полку.
Пятнадцатиминутный отдых, на который он и рассчитывал, был закончен. Необходимо снова впрягаться в работу.
12 часов 38 минут
– Я ни хрена не могу понять во всей этой галиматье! – Такое редко случалось, но Крячко явно терял терпение. – Если ты такой умный, Сеня, то почему не можешь объяснить мне суть дела понятным, общедоступным русским языком? Все, что нам необходимо знать, так это где и в какое время состоится пятничный бой, на который намекал Доронин.
Оперативник сокрушенно покачал головой, сдвинул ноутбук на край стола и потянулся к пачке сигарет.
– Я же и объясняю. На доступном русском. – Он уже и сам был на нервах, но не мог себе позволить повысить голос на целого полковника. – Мы не можем определить это со стопроцентной вероятностью. Я выдал вам список всех соревнований, намеченных на пятницу в детско-юношеских спортивных школах Москвы, а все остальное…
– Что у вас тут происходит? – спросил Гуров.
Он шагнул за порог комнаты, прошел к столу и склонился над раскрытым ноутбуком. Беспалов проследовал за ним.
– Да вот. – Оперативник, сидящий на стуле, неопределенно развел руками. – Я нашел все, что только мог. А полковник Крячко хочет большего. Я пытаюсь объяснить ему, что сие никак невозможно. Взгляните сами. – Он повернул экран ноутбука к Гурову, чтобы тому удобнее было смотреть на выделенные колонки. – Это все пятничные бои. Их двенадцать. Здесь указано время и место, но мы никак не сможем определить, какой именно боксерский поединок представляет для нас интерес. В соревнованиях такого рода официальный список с фамилиями участников подается за час до начала мероприятия. Максимум за два. А пока только «пара номер один», «пара номер два» и так далее.
– А ставки, сделанные Роточковым?
– Вот они. – Оперативник быстро вывел на экран новый документ. – Это статистические выкладки с баланса его фирмы. Сумма переведена немалая. Размер ставки вы можете видеть сами, товарищ полковник. Но мы не можем определить, на какой именно бой она сделана. Ни при каких условиях.
Некоторое время Гуров молча смотрел на экран монитора, прикидывал что-то в уме.
– Двенадцать боев, говорите? – уточнил он.
– Так точно.
– И все в разных местах?
Оперативник сверился с компьютерными данными. Это заняло у него не больше тридцати секунд.
– Три в одном месте. Два в другом. Семь оставшихся в разных залах.
– Адреса есть?
– Так точно.
– Что ж. – Полковник распрямился. – Значит, вам придется поработать ногами, лейтенант. – Гуров повернулся к Беспалову и приказал: – Возьмите список адресов и приступайте.
– Как мы при этом отыщем ставку Роточкова? – подал голос Крячко.
На зубах Станислава перекатывалась только что прикуренная сигарета. Едкий густой дым застилал его лицо.
– Не знаю, – честно признался Гуров. – Надо пообщаться с организаторами боев. Опросить их. Узнать фамилии. Организаторам-то они должны быть известны. Возможно, тогда нам удастся вычислить протеже Роточкова, а от этой печки уже и будем плясать. Справитесь, лейтенант?
– Буду стараться, товарищ полковник.
Беспалов по-прежнему чувствовал свою вину за то, что устроила Светлана, и жаждал реабилитации. В данный момент он готов был к любому заданию, лишь бы вернуть былой авторитет в глазах таких матерых оперативников, как полковники Гуров и Крячко. Даже к самому трудновыполнимому.
– Тогда приступайте! – распорядился Лев Иванович. – Сколько времени вам понадобится?
– А сколько у меня есть?
– Все сроки уже истекли, лейтенант.
– Вас понял. Сделаю все возможное, чтобы управиться максимально быстро.
Как только Беспалов стремительно ретировался, Гуров снова обратил свой взор на светящийся экран ноутбука и несколько минут сосредоточенно изучал колонки цифр. Крячко попыхивал сигаретой у него за спиной.
– Самое неприятное в том, что этот след может никуда не вести. Мы ловим рыбу в мутной воде, – наконец-то проговорил Гуров.
– Так мы с самого начала этим занимаемся, – поддержал напарника Станислав. – Подозреваемых много, мотив и возможность были практически у каждого. Вот мы и тычемся в разные стороны, как слепые котята.
– У нас по-прежнему нет орудия убийства, – напомнил ему Гуров. – Есть какие-то подвижки в этом направлении?
Крячко покачал головой, хотя напарник сидел к нему спиной и никак не мог этого видеть.
– Мы обшарили весь дом, Лева. Каждый его уголок. И ничего. Я полагаю, что убийца успел вынести орудие за пределы территории. Других разумных вариантов нет.
– Это обычный нож, Стас. Убийца мог просто смыть следы и положить его на самое видное место. Такой вариант тебе в голову не приходил?
– Еще как приходил! – с ухмылкой ответил Крячко. – Считаешь себя умнее всех? Такая версия была проработана сразу. Все ножи в доме были подвергнуты тщательной экспертизе. Полностью избавиться от следов крови нельзя. Микроскопические все равно должны были остаться. Но их нет. Так показала экспертиза. Так что извини, но я буду настаивать на своем предположении, что орудия убийства в доме нет. Преступник вынес его. Но вот куда?..
