– Посмотрим.
– Так вы отрицаете тот факт, что давали Коробову оружие?
– Разумеется, отрицаю. – Последовала очередная затяжка, новая струя сизого дыма взвилась под потолок.
– Вы не поручали ему расправиться с Кириллом Роточковым?
– Нет, конечно. Если кто-то и мог дать Виталику такое поручение, то вы ищете совсем не там.
– А где нам искать?
– У Наташки под юбкой, – довольно грубо ответил Воронов. – Вот туда лучше загляните. Трусов она, как правило, не носит. Поэтому вы сразу, без всяких препятствий, наткнетесь на мотив, увидите единственное место, откуда Коробов может получать приказы. Оружия там, конечно, не выдают, но всяческие распоряжения оттуда так и сыплются. Прямо на многострадальную тупую башку Виталика. Судите сами. Они на пару полгода наставляли рога Кириллу. Что было бы, если бы он узнал об этом? Как вы считаете? А я скажу вам. Для Коробова все закончилось бы совсем печально. В лучшем случае Кирилл откромсал бы бензопилой все, что так некстати восставало у Виталика при виде его жены. Скорее всего, он спилил бы ему и башку, раз уж она все равно отказалась принимать правильные решения. Теперь что касается Наташки. Я полагаю, Кирилл не стал бы причинять ей физического вреда. Но выгнал бы взашей. Вместе со всем тем состоянием, которое было у Наташки до замужества. Знаете, сколько это? Круглый ноль. Зеро. Он подобрал ее на молодежном чемпионате по боксу в Красноярске. Девчонка просто подошла за автографом, а получила гораздо больше – целое состояние. Наташка никогда и нигде не работала. Даже слово такого не знала: «работа». Ей это было ни к чему. Все подавалось на блюдечке с голубой каемочкой. А теперь внимание, вопрос, господа знатоки! – Павел описал в воздухе кривую дугу зажженной сигаретой. – Готова ли была уважаемая Наталья Сергеевна из Красноярска отказаться от всего этого ради безудержной любви к слизняку Виталику Коробову?
Театральное представление, разыгранное Вороновым, не возымело никакого действия ни на Гурова, ни на Крячко. Сыщики молча ожидали продолжения спектакля.
Павел погасил сигарету в цветочном горшке, стоявшем по правую руку от него. Он даже не стал прикапывать окурок, а просто одним тычком вогнал его во влажную почву.
– Ответ неоднозначный, господа знатоки. Потому как он имеет две составляющие. Отказаться от Кирилла – да. Легко. От денег – нет. Ни за что и ни при каких условиях. Дилемма получается. Но решается она очень легко. Путем физической ликвидации Кирилла. – Воронов помолчал, потом спросил: – Что вам сказал Виталик? Заявил, что оружие ему дал я, а Наташка об этом ни сном ни духом, не так ли? Получается, что он вошел со мной в бандитский сговор, а ей об этом даже не обмолвился? Смешно. Только вот какая тут незадача. Виталик без разрешения Наташки даже воздух испортить не посмел бы. А уж грохнуть ее благоверного – это вообще немыслимо. – Павел развел руками и откинулся на спинку кресла.
Его победоносный вид свидетельствовал о том, что добавить к сказанному ему больше нечего. Такому человеку не требовался адвокат. При желании он и сам сумел бы отстоять свою персону в суде.
Только ни на Гурова, ни на Крячко такие фокусы не действовали. Информация была взята ими на заметку. При этом Лев Иванович сделал вид, что все эти слова совершенно не убедили его в правоте Воронова.
– Коробов так и не смог выстрелить в потенциальную жертву, – спокойно произнес полковник, наблюдая за лицом собеседника. – Мы знаем, что Роточков был убит совершенно иным способом. Зарезал его Виталий Владимирович или кто-то другой – это обстоятельство значения сейчас не имеет. В настоящий момент мы выясняем, кто стоял за убийством Кирилла Александровича.
– Я ответил на этот вопрос, – заявил Павел и пригладил усы.
– Это только ваша версия. – Гуров покачал головой. – Когда у вас крайний срок подписания договора с архангельскими партнерами? Сколько времени они дали вам на размышление? Коробов сказал, что немного.
Воронов отмахнулся от слов полковника, как от навязчивой мухи. Льву Ивановичу было совершенно очевидно, что он уже выработал для себя определенную линию поведения и всячески собирался ее придерживаться. Тут явно не обошлось без адвокатского совета, данного по телефону.
– Повторяю, Коробов наглый лжец, – ответил Павел. – Все, что он говорит или делает, не имеет никакого значения. Во всяком случае, для меня. А обратное нужно просто доказать. Флаг вам в руки, ребята.
Крячко сделал шаг вперед. Воронов не мог этого не заметить.
Он поднял взгляд на полковника, злобно прищурился и поинтересовался:
– Собираетесь вновь применить силу?
– А почему бы нет? – откликнулся Станислав. – Один раз мне уже удалось заставить вас принять горизонтальное положение. Думаю, сумею и повторить.
– Стас, угомонись! – одернул напарника Гуров.
Его тоже переполняли эмоции, но он сдерживал их. Полковник понимал, что никакие меры воздействия на Воронова не принесут сейчас желаемого эффекта. Здесь требовалось применить тактическую хитрость.
– Вы правы, – со вздохом произнес он после небольшой паузы, уже обращаясь к Павлу. – Конкретных доказательств вашей вины у нас нет. Пока только предположения, домыслы и показания не особо надежных свидетелей. Увы, картина именно такова.
Воронов расплылся в широкой самодовольной улыбке и вытряхнул из пачки очередную сигарету. Потом он смерил Крячко долгим презрительным взглядом с ног до головы.
– Мы дождемся вашего адвоката, – продолжил Гуров. – А потом, я полагаю, нам действительно придется вас отпустить. Под подписку о невыезде, разумеется.
– Меня это устроит, – согласился Павел.
– Лева… – недовольно протянул Крячко.
– У нас нет другого выбора, Стас. Пока, во всяком случае, – сказал сыщик и поднялся на ноги.
– Могу вам только посочувствовать, ребята, – заявил Павел и щелкнул зажигалкой.
Гуров уже направился к выходу и, не говоря ни слова, покинул помещение. Крячко вышел следом за ним.
Негодование на лице Станислава было прописано огромными непечатными буквами.
– Ты в своем уме, старик? – с ходу накинулся он на напарника. – Нельзя отпускать этого фрукта. Он и есть основной подозреваемый. Зуб даю!
– Я не заметил, когда ты успел нахвататься блатного лексикона, Стас.
– Сам же знаешь. С волками жить – по-волчьи выть. Но речь сейчас не об этом. Ты и впрямь собираешься отпустить Воронова? Или это был такой искусный блеф?
Гуров медлил с ответом.
Они прошли по коридору второго этажа, миновали спальню Натальи и остановились у лестницы, спускавшейся в зимний сад. Новоиспеченная вдова сидела на своем излюбленном месте возле монотонно работающего фонтана и отрешенно смотрела за окно.
Капли дождя медленно ползли по стеклу, но хмурые тучи на горизонте постепенно начинали рассеиваться. Солнце грозило вновь выкатиться на небосклон ближе к вечеру.
