– Он с начала сентября ходил очень подавленный. Я не приставала с расспросами, думала, что это связано с кем-то из его больных. Может, случай тяжелый. А потом, когда увидела, что муж ночью не спит, а в потолок смотрит, не выдержала и спросила. Илья мне с такой горечью сказал: «Я столько сил приложил к тому, чтобы вернуть этих людей к нормальной жизни, а теперь оказалось, что они сами у других жизни отбирают».
Гуров почувствовал, что внутри у него все заледенело. Щербаков не выдержал и тихо выругался.
– Илья Павлович называл какие-то фамилии или имена? Может быть, прозвища? – спросил Лев.
– Нет, он никогда никого не называл. Я так поняла, что муж встретил человека, который был его пациентом, и от него что-то узнал.
– Но ваш муж употребил множественное число, сказал «они», а не «он», – напомнил Гуров.
– Давайте не будем гадать. Вы лучше сами все прочитаете, – неожиданно заявила Ирина Дмитриевна. – Илья сказал, что после нашего отъезда он все напишет и положит письмо в старый рецептурный справочник, такой толстый, зеленый. Он в гостиной с другими книгами на полке стоит. Им давно никто не пользуется. Мы его как память храним. Это была первая книга, которую мы купили после того, как поженились. В «Букинисте».
За спиной у Гурова раздался сдавленный стон, а потом послышался голос Смирнова:
– Тетя Ира, не получится ничего прочитать. Преступник перед уходом решил устроить пожар, взял с полки несколько книг, бросил их на пол, обложил газетами и поджег. Когда этот костер тушили, все, что не сгорело, вода залила. Этот справочник был среди тех книг. Когда мы с мамой убирались, я его точно видел. Там, кроме обложки, ничего не осталось.
– Господи… – простонала женщина и закрыла глаза.
– Все! Хватит! – раздался гневный голос Елены.
– Да подождите вы! – заорал на нее Гуров. – Неужели вам жизнь отца не дорога? – Сыщик тут же сменил тон и мягким, ласковым голосом начал уговаривать Осипову: – Ирина Дмитриевна, голубушка, вспомните, что еще говорил Илья Павлович. Ведь как-то же он убедил вас уехать.
– Муж сказал, что это ненадолго. Дескать, он поставил ему условие: они сами пойдут с повинной или он обратится в полицию, – с трудом выговорила она. – Извините, мне что-то нехорошо.
Экран переместился, появилось разъяренное лицо Елены, которая прошипела:
– Ну, Генка, встречу – убью! А на звонки отвечать не буду. – Женщина выключила свой смартфон.
Лев Иванович отдал Геннадию тот аппарат, который держал в руках, повернулся и сказал всем присутствующим:
– Итак, что мы имеем в сухом остатке? Существует группа наемных убийц, в просторечии именуемых киллерами, которые когда-то были пациентами Осипова. Илья Павлович встретился с человеком, который знает, чем те занимаются, или сам входит в эту группу и по неизвестной нам причине решил пооткровенничать со своим бывшим врачом. – Гуров с трудом сдержался, чтобы не выругаться, но разрядиться все-таки надо было, поэтому он вскочил и заметался по кабинету. – Осипов решил наставить их на путь истинный! – От избытка чувств сыщик всплеснул руками, взглянул на Щербакова и продолжил: – Вместо того чтобы сразу обратиться к вам, он условие им поставил. Господи! В каком мире живет этот человек?! Теперь мы имеем то, что имеем!
– Сядь! – рявкнул на него генерал. – Водички вон попей, чтобы успокоиться. Могу коньяку налить.
– Я бы не отказался, только за рулем! – огрызнулся Лев Иванович.
– Не проблема, дежурка развезет, – отмахнулся Владимир Николаевич и нажал кнопку селектора: – Надежда Михайловна, организуйте нам чай и к нему чего-нибудь.
– Сию минуту! – с готовностью отозвалась она.
Конечно, секретарша понимала, что в ее-то годы в постель к вдовому начальнику ей никак не попасть. Но ей согревал душу сам факт того, что она являлась единственной близкой ему женщиной – дочь не в счет, – которая полностью в курсе всех его дел и точно знала, что дамы сердца у него нет.
Пока Надежда Михайловна не появилась, Щербаков сел за стол и начал по второму кругу обзванивать руководителей организаций, куда утром были отправлены запросы. То обстоятельство, что рабочий день уже закончился и эти начальники отдыхали дома, ничего не меняло.
Разговор каждый раз был практически один и тот же:
– Ответы на запросы мне нужны утром. Обстоятельства изменились. Ваши проблемы. Не советую. Жалуйтесь!
Секретарша вкатила столик на колесиках, прикрытый от любопытных глаз большой салфеткой, и собралась все расставить, но Щербаков остановил ее:
– Спасибо, Надежда Михайловна, дальше мы сами.
– Если чего еще надо, то я на месте, – заверила его секретарша и вышла.
Под салфеткой оказались большой чайник, конфеты в вазочке, печенье, нарезанный лимон, бутерброды с сырокопченой колбасой и семгой и бутылка коньяка.
– Гена, займись, – попросил Владимир Николаевич.
Смирнов скрылся в комнате для отдыха, откуда появился уже с чашками, блюдцами и бокалами.
– Ну, на ход мысли! – предложил Щербаков, разливая коньяк.
Все, кроме Смирнова, выпили, да ему и не наливали.
Потом генерал сказал:
– Гена, быстро перекуси и дуй за Павлом. Без него не возвращайся. А мы пока составим перечень максимально конкретных вопросов, чтобы Ирина Дмитриевна могла ответить на них одним-двумя словами. С нами Елена больше разговаривать не станет, а вот с братом – будет. Пока у них там рабочий день, она эти вопросы матери осторожно задаст.
– Да я на ходу перехвачу, – сказал Геннадий, взял со стола несколько бутербродов, завернул их в салфетку, сунул в карман и вышел.
Щербаков поднялся и, меряя шагами кабинет, спросил:
– А скажите-ка мне, господа-товарищи, каким вы представляете себе киллера?
– Уж мы-то их навидались, – заявил Стас. – Киллер – чаще всего одиночка. У него есть посредник, через которого поступает заказ, но с появлением Интернета он может и без этого типа обойтись. Имеется лицо, которое поставляет ему оружие. Все.
– А что ты, Гуров, думаешь? – обратился Владимир Николаевич к сыщику.
Тот ответить не успел. Зазвонил один из трех телефонов, стоявших на столе Щербакова.
Генерал взглянул в ту сторону, покачал головой и заявил:
– Какой-то скот уже нажаловался. – Он подошел к столу, снял трубку и ответил на вызов: – Генерал-лейтенант Щербаков. Слушаю вас, господин министр. Так точно, господин министр. Потому что клоуны. Никак нет, я никого не обзываю и цирк из главка не устраиваю. Я о наших клоунах. Есть очень обоснованное предположение, что мы вышли на их след. Спасибо за поздравление, господин министр, но мне кажется, пока рановато. Есть, подключить все ресурсы, обращаться в случае малейших затруднений и постоянно докладывать. Благодарю за помощь, господин министр.
