– В принципе, конечно, – кивнул головой Бугров, – но вот только помещение где найти? Вы ведь, наверное, хотите в неформальной обстановке с ним побеседовать? Я вижу, вы даже в гражданском платье пришли.
– Верно подмечаете, – похвалил инспектора Хромов, – чувствуется профессиональная проницательность.
– Если не побрезгуете, – предложил Бугров, – то могу временно пристроить вас в нашей каптёрке. Там хоть и без окон, но тепло и сухо. Есть два стола, а стулья мы вам доставим раньше, чем приведут этого… Кучаряна.
– Ещё момент, – остановил его Илья. Хотелось бы перед беседой осмотреть то, что пытался вывести этот прохвост.
– С этим ещё проще, – круто повернулся к сейфам Бугров. Всё это пока хранится у меня. Давайте я вам лучше прямо сейчас покажу всё изъятое.
Пока он отпирал сейф и ловко раскладывал на своём столе изъятые предметы, Хромов вынул из кармана миниатюрный узкоплёночный фотоаппарат.
– Материал для диссертации собираю, – помахал он им в воздухе, заметив удивлённый взгляд инспектора, – так сказать, наглядные пособия готовлю. Пишу очередную главу и сразу же отпечатки и иллюстрации к ней прилагаю, очень удобно получается.
– Ну конечно, естественно, – с готовностью кивнул Бугров, – мы понимаем. Вы тогда, Илья Фёдорович, изучайте, – махнул он рукой в сторону стола, – а я пойду распоряжусь насчёт задержанного. Да, заодно и о стульях побеспокоюсь.
Едва за ним закрылась дверь, как Хромов, взводя на ходу затвор фотоаппарата, бросился к разложенным экспонатам.
– Что именно могло заинтересовать агента, приславшего Пасько столь необычный факс? Ясно только, что не сам Бугров, этот на вид довольно простоват.
Он сделал парочку снимков общего плана и, не теряя времени, переключился на изучение отдельных предметов. Хромов с интересом рассмотрел состоящий из трёх створок отчеканенный на серебре складень, перебрал пальцами крестики, взвесил на руке тяжёлую ризу.
– Вещи как вещи, – недоумённо подумал он, – вроде бы ничего необычного.
Ему оставалось осмотреть только иконы. Они невысокой стопкой громоздились на углу стола, и Илья осторожно взял верхнюю из них. Из-за тусклого защитного стекла на него горестно взглянула Дева Мария, прижимающая к груди младенца Иисуса. Майор бегло осмотрел икону со всех сторон. Потряс около уха. Провёл ладонью по тыльной стороне. Отложил в сторону. Взял вторую. Изогнувшаяся от старости, почти чёрная доска. Потрескавшийся слой краски. Полустёртое временем изображение Николая Угодника еле-еле угадывалось под коричневатой плёнкой патины. В коридоре послышались быстрые шаги, и Илья отложил икону в сторону. Вошёл Бугров.
– Товарищ подполковник, – бодро отрапортовал он, – задержанный для беседы доставлен. Как, – мельком взглянул он в сторону стола, – уже сделали снимки?
– Почти, – нерешительно ответил Илья, – но вы пока уберите всё это. А после разговора я, возможно, зайду ещё разок, закончу начатое.
– Голощук, – гаркнул Бугров, – проводи товарища подполковника!
Запертого в просторной каптёрке задержанного бдительно стерёг конвоир из состава охраняющей аэропорт бригады МВД.
– Постойте здесь, снаружи, – повелительно приказал ему Хромов, – минут через двадцать я вам его верну.
Захлопнув за собой обитую листовым железом дверь каптёрки, Илья внимательно посмотрел на вытянувшегося перед ним невысокого человека, стараясь с первого взгляда составить о нём собственное мнение.
– Давайте знакомиться, – радушно улыбаясь протянул он ему руку, – меня зовут Илья Фёдорович. А вас как звать – величать?
– Кучарян, Эраст Амбарцумович, – несмело ответил на рукопожатие задержанный, через мгновение вновь заученно пряча руки за спину.
– Присаживайтесь, кивнул ему Илья, – стараясь сразу установить дружелюбный контакт. И расслабьтесь, ради Бога, я здесь совсем не для того, чтобы предъявлять вам какие-либо обвинения. Как раз наоборот. Я, видите ли, работаю психологом в Управлении Исполнения наказаний. Моя задача весьма проста – выяснить, как относятся на данном объекте к временно задержанным. Все ли ваши права как гражданина новой России защищены? Нет ли у вас каких-либо претензий к персоналу КПЗ? Так что не стесняйтесь, излагайте свои претензии совершенно свободно, мы с вами на одной стороне. Во всяком случае, до суда, – добавил он, опасаясь переборщить елея в своей бодряческой речи.
Задержанный зло сверкнул глазами и недовольно сморщился.
– Ну конечно, как же, – желчно проворчал он. Пища ужасная, позвонить не дают. Изъявил желание посоветоваться с адвокатом, ведь мой двоюродный брат-юрист. Говорят, не положено. Хотел бы я знать, какие у меня вообще есть права, кроме права весь день сидеть без движения на заплёванных нарах!
– Так, так, – согласно кивал головой Илья, делая вид, что делает записи в блокноте, – очень интересно. Я искренне хотел бы вам помочь Эраст Амбарцумович. Вы не поверите, но в нашей среде крайне трудно преодолеваются сложившиеся за десятилетия стереотипы. Особенно это относится к нашей правоохранительной системе. Давайте же бороться с этими негативными последствиями вместе!
От таких его слов, Кучарян вообще чуть было не потерял дар речи.
– Вот скажите, пожалуйста, – продолжал благодушно разглагольствовать Хромов, – наверняка на незаконные действия вас подтолкнули либо несчастливое стечение обстоятельств, либо просто прямая подставка. Ведь, правда же?
– Да, – еле слышно прошелестел совершенно сбитый с толку задержанный, – истинная правда.
– Вот и прекрасно, – воодушевлёно подхватил Хромов. Такой интеллигентный человек, как вы, просто не может принимать участие в расхищении народного достояния. Мне представляется, – он мельком заглянул в предоставленные начальником смены документы, – что это не вы сделали тайник в ящике, который был предназначен для переправки антикварной тумбочки вашей тёте, проживающей по указанному на посылке адресу: – Амстердам, улица Раньюле, дом № 3.
– Вы совершенно правы, – уже более бодрым голосом отозвался Эраст Амбарцумович, мгновенно вообразивший, что перед ним сидит полный профан от юстиции, который вполне может помочь ему выйти сухим из воды.
– Вот и великолепно, – буквально просиял майор, – в таком случае вы имеете прекрасную возможность с моей помощью покинуть столь негостеприимную камеру и буквально через полчаса поехать домой.
Хромов положил перед собой лист бумаги и торжественно вынул авторучку.
– Итак, в таком случае вы наверняка знаете, кто именно собирал этот злополучный контейнер перед отправкой.
Он поднял перо и, словно меч правосудия над нераскаявшимся грешником, занёс его над листом.
Кучарян промедлил с ответом всего лишь мгновение.
– Так его же делал мой сосед снизу, – облегчённо выдохнул он, – ну, конечно же. Вы понимаете, он плотник, живёт в квартире двадцать четыре, а я в двадцать восьмой. Он мне постоянно всякие ящики колотит. Наверное, и тот тайник его рук дело. Точно, его!
