– Главное управление исполнения наказаний при МВД Российской федерации, – скороговоркой произнёс Хромов, капитан Топильцин. А вы сами-то кто? Случайно, не гражданин ли Акопян?
– Не-а, – попятился назад усатый, – нэ я.
– Хорошо, подождём, – равнодушно прокомментировал Хромов, оттесняя его грудью в коридор, – нам спешить некуда.
Он по-хозяйски прошёл на бедно обставленную кухню и уселся на стоящую у стены табуретку.
Усатый же нерешительно пристроился в дверном проёме.
– Вы к гражданину Акопяну по делу пришли, или просто так? – видимо измученный неизвестностью вскоре поинтересовался он.
– Просто так, – спокойно ответил Хромов, с преувеличенным интересом разглядывая стоящий на столе старинный самовар.
Усатый потоптался ещё немного и, придумав новый вопрос, опять обратился к нему: – А если Акопян сегодня не придёт, тогда что?
– А ничего особенного. Подожду до шести вечера, потом выгоню вас отсюда, опечатаю квартиру и поеду домой, пиво пить, … холодное.
Сказанное им настолько не понравилось хозяину квартиры, что тот мгновенно ретировался и вскоре Илья расслышал, как он набирает номер на телефоне. Разговор шёл по-армянски и явно на повышенных тонах. Но о содержании его можно было не сомневаться, обсуждалось именно его предложение. Прошло ещё полчаса, и Хромов явственно услышал, как в дверном замке провернулся ключ. Пауза, и вновь провернулся ключ. Третий замок открыл уже усатый.
– Он здесь? – сдавленно просипел пришедший, даже не заходя в квартиру.
– Здесь я, здесь, – отозвался майор. Заходите, господин Акопян, не стесняйтесь.
Дверь распахнулась чуть шире, и в коридор осторожно протиснулось тщедушное тело хозяина квартиры.
– Садись скорее, – совершенно по-приятельски махнул ему майор, – а то мне некогда у вас в гостях рассиживаться.
Подождав, пока тот присядет напротив него, он начал свой то ли неформальный допрос, то ли консультацию.
– Эраста Амбарцумовича знаете?
Опасаясь какой-либо провокации, Акопян лишь слабо качнул головой, давая понять, что такой человек ему, в общем и целом, известен.
– Что он задержан на таможне с вашим грузом, вам тоже известно?
В глазах сидящего напротив мелькнуло неподдельное удивление, но следующий кивок его стал вообще еле заметным.
– Хотите ему помочь?
Акопян напряжённо задумался. Он опустил взгляд и охватил ладонями голову.
– Кивков больше не принимаю, – слегка подзадорил его Илья. Или открываем рот, или ваш подельник, причём, скорее всего вместе с вами, отправится на нары.
– Да, я… возмущённо каркнул было Акопян.
– Ваши отпечатки найдены на некоторых вещах из тайника в ящике, – погасил его порыв Хромов. Отсюда и делайте выводы.
– Каким же образом вы нам можете помочь? – сдавленно, будто кто-то сжимал его горло, прохрипел Акопян. Хотите денег? Сколько хотите?
– Нет, деньги меня не интересуют. Мне нужна лишь подробнейшая характеристика каждой вещи. Где взята, у кого, сколько уплачено. Если что-либо выкрадено, то всё равно, нужно указать, у кого похищено, из какого населённого пункта? Интересно так же узнать, чем каждая вещь знаменита, или это просто церковный ординар. Вы же сами всё понимаете. Вещи всё равно к вам не вернутся, но хоть вы с Кучаряном отмотаетесь по минимуму.
Акопян колебался совсем не долго.
– Вам на бумаге написать суть дела, – буркнул он, скорбно опуская голову, – или устного изложения будет достаточно.
– Устно тоже сойдёт, – милостиво кивнул Илья, незаметно нажимая кнопку пуска бесшумного цифрового диктофона, ещё утром спрятанного в поясной сумочке.
– Рясу мы купили в Сергиевом Посаде, – принялся скучно перечислять Акопян. Ряса новая. Притащил её какой-то служка из семинарии. Отдали за неё две с половиной тысячи. Крестики закупались в Софрино, прямо на заводе. Почём, точно не помню, но общая сумма немного превысила семь тысяч. Закупали легально, через отдел сбыта. За опт, помнится, ещё получили скидку процентов десять, или двенадцать. Что ещё? Да иконы. Их нам привезли откуда-то издалека. Это люди Гарика расстарались.
– Поконкретнее о Гарике, пожалуйста, – мгновенно оживился Хромов.
– Про самого Гарика? – недоумённо поднял голову Акопян.
– Нет, про то, откуда взялись иконы.
– Так я же и говорю. Две или три из них были куплены у разных старух в деревне Порог. Кажется, находится она где-то на реке Онега. Остальные же иконы привёз ему местный перекупщик, имени его я, естественно, не знаю. Думаю, и он тоже с ним виделся в первый и последний раз. И да, – будто что-то припомнив, потряс он пальцем в воздухе, – действительно, что-то там было… такое.
– Какое, – Илья тоже пошевелил пальцами, копируя жест собеседника, – такое?
– Об одной из икон было вскользь упомянуто, что она довольно старая и имеет то ли тайный смысл, то ли тайнопись какую-то. Правда, я все их осмотрел, но ничего подобного не обнаружил.
– И долго вы их осматривали?
– Минут пять – шесть.
– То есть примерно по минуте на каждую икону?
– Примерно так.
– Хорошо, давай дальше.
– Складень серебряный, семнадцатого века, – монотонно продолжил Акопян, – ручная работа, восемь крупных жемчужин, один рубин, скорее всего старый, индийский, восемь карат. Вещица досталась нам задёшево, тыщи за три всего. Купили на Тишинском рынке у какого-то бродяги.
– А реальная стоимость её какова?
– Трудно сказать однозначно, от коньюктуры многое зависит, но не думаю, что меньше восьми тысяч…, долларов естественно.
– И теперь лично для меня, интересно, сколько вы хотели срубить за эту партию, ну хотя бы примерно.
Акопян задумчиво уставился в потолок.
– Примерно, тысяч двадцать, двадцать пять.
– Не слабо, – присвистнул Илья, – за один-то раз. Впрочем, это уже не моё дело.
– Что же теперь с нами будет? – несмело поинтересовался Акопян.
– Лично с вами ничего особенного. Советую для начала уехать из Москвы, хотя бы месяца на два. Вашего же напарника я постараюсь вытащить довольно оригинальным способом. Можете не сомневаться. Для начала мы переведём его в областную прокуратуру. Потом затребуем его в городскую, затем он у нас «заболеет», будет якобы затребован МВД Армении. Короче, месяца через полтора мы его передадим вам с рук на руки. Что же касается сегодняшнего дня, то вечером Кучарян вам позвонит сам, и вы сможете определённым образом скоординировать свои действия. Собственно, вот пока и всё. Счастливо оставаться.
Илья резко поднялся на ноги.
– Постойте, – вскочил вслед за ним Акопян, – только один вопрос.
