Никто больше не держался за его куртку. Японец брел в сторону берега, едва волоча ноги. Казалось, он не понимал, что делает, а туман уже распахнул перед ним свои губительные объятия.
Генри успел как раз вовремя. Воздух вокруг Кимуры сгустился и расслоился на множество бесформенных сгустков с искаженным подобием лиц. Неслышимый ухом вой накрыл британца, взрывая мозг. Волосы Кимуры зашевелились, приподнимаемые призрачными пальцами, Макалистер рванул вперед, навалился и вместе с ним рухнул на песок, смешанный с галькой.
Глаза Сораты испуганно расширились, сонная муть ушла из них. Он открыл рот, чтобы заговорить, но Генри уже вскочил на ноги и выставил перед собой нож. Неизвестно, почему, но сталь отгоняла мертвые души, однако сонм, собравшийся вокруг, одним ножом не одолеть. Призраки бросились в атаку.
Мелькали рты, раскрытые в немом крике, вспыхивали в безумном ритме голубые огоньки глаз, ледяные прикосновения болезненно обжигали кожу. Духи выныривали из тумана, жалили, хватали за руки, пытались утянуть, повалить на землю. Генри не мог уследить за их хаотичным скольжением, просто бил наугад, иногда ощущая легкое сопротивление, когда удар настигал цель, и с истошным воплем призрак испарялся, оседая на волосах и одежде слоем промозглой мороси.
Они все хотели Сорату, они тянулись к нему, а он тянулся к ним, и это мешало Генри сосредоточиться. В очередной раз отвлекшись на беспокойного японца, едва не попал в плен разъяренных духов.
– Бежим! – крикнул он и отчаянно взмахнул ножом, очерчивая широкий круг. От давления на виски кружилась голова. Сората послушался. Ноги его скользили по влажным камням, пару раз он едва не упал, но коварный туман больше не мог до него достать, а значит, и обитавшие в нем призраки.
– Пошли к черту! – Макалистер оступился, и нож выпал из пальцев. Развернувшись, британец побежал прочь. Пляж закончился внезапно, перейдя в неровный подъем среди поросших колючим кустарником скал. Темнота ослепляла, сердце колотилось где-то в районе горла. Генри остановился на полпути наверх и увидел на фоне осветившегося лунным сиянием неба фигуру Сораты. Он чуть покачивался, пытаясь отдышаться, и вдруг резко прогнулся в спине, будто его толкнули.
Сората неловко взмахнул руками – Генри видел это точно в замедленной съемке – выгнулся дугой, пытаясь сохранить равновесие, и сорвался вниз. Тихо, без единого вскрика, и сырой промозглый воздух поглотил шорох катящихся по склону мелких камешков.
Макалистер почувствовал, как ноги примерзают к земле. Окружающая тишина вдруг стала абсолютной и такой тяжелой, что под ее напором опускались плечи. Но прошла секунда, и британец отмер, бросился вверх по тропе и едва успел затормозить перед крутым обрывом. Каменная крошка впилась в колени, когда он, опустившись, глянул вниз.
– Сора? – голос разбился на осколки, отражаясь от стенок узкого колодца. – Сора, ты в порядке?
И до боли прикусил губу в ожидании ответа.
– Да. – Он последовал почти сразу, но мужчина все равно за эти несколько секунд едва не поседел. – Спускайся, кажется, здесь есть что-то. Ты должен увидеть.
Макалистер едва не расхохотался. Глаза уже привыкли к темноте, и он различил серый силуэт на дне ущелья. И в такой ситуации Кимура еще умудряется подмечать детали!
– Лежи и не двигайся, – велел Макалистер и полез в рюкзак. Отец любил по выходным, случавшимся крайне редко, водить его в горы, и Генри всегда на автомате бросал в сумку необходимые в походе вещи. Веревка в их число тоже входила. – Сейчас спущусь к тебе. Только не шевелись.
Сората не ответил, видимо, приняв приказ не шевелиться слишком буквально. Или, что больше похоже на правду, напрочь проигнорировал. Британец заглянул в рюкзак и с ужасом обнаружил, что вещи в нем – не его. Он спас с тонущей лодки рюкзак Сораты. Педантичный японец тщательно упаковал все в отдельные герметичные пакетики, только под веревку не нашел, и она лежала в боковой кармане, скрученная в кольцо. Генри попробовал ее на прочность, досадливо поморщился, но альтернативы все равно не было. Он закрепил веревку вокруг подходящего валуна, сбросил свободный конец вниз и, держась за нее, начал потихоньку спускаться. Склон был не идеально ровным, ребристые подошвы ботинок упирались в породу, облегчая спуск. Ноги скоро коснулись земли, и Генри сразу позвал Кимуру по имени.
– Я здесь. – Сората сидел на камнях, подтянув к груди правую ногу, и зажимал рукой колено. – Осторожно, не упади на меня. Этого мне уже не вынести.
Шутка вышла натянутой, а сам Сората еще не отошел от шока и выглядел ужасно. Хотя способность шутить ему не отказала, осталось проверить, в порядке ли все остальное. Макалистер опустился рядом на одно колено и протянул руку:
– Ты ранен? Дай мне взглянуть.
– Лучше дай мне рюкзак и молись, чтобы он оказался моим. – Сората сгреб сумку и завозился. – Уверен, свой фонарь ты не догадался защитить от влаги.
– В мои планы не входило кораблекрушение. – Генри начал злиться. Таким образом, сознание реагировало на стресс, и одна из его причин сейчас вела себя так, будто не убегала только что от толпы разгневанных привидений.
– Плохой же из тебя пират, Генри, – усмехнулся Сората и, щелкнув переключателем, направил луч прямо ему в лицо. Макалистер несильно шлепнул Сору по руке:
– Не дури! Я… – он замолк на полуслове и буркнул сердито: – посвети на ногу, я должен посмотреть рану.
Кимура послушно опустил фонарь, и стало видно, что ткань брюк порвалась и набухла от крови, вытекающей из длинной глубокой царапины чуть ниже колена. При попытке Сораты пошевелить ногой, края расходились, выталкивая новую порцию крови. Генри замутило, хотя на самом деле рана выглядела гораздо хуже, чем была в действительности. Похоже, японца угораздило зацепиться о выступающие острые камни. Но больше Генри беспокоило его эмоциональное состояние.
– Это нужно срочно промыть и перевязать, – Макалистер убрал руку, но пальцы уже окрасились красным и маслянисто блестели в свете фонаря. – Ты же не хочешь подхватить какую-нибудь заразу, иначе твоя Кику снимет с меня скальп. Ты вообще как? Говори со мной, ладно? Только не молчи.
Генри говорил и двигался как-то суетливо и понимал это. Желание вытереть руки сделалось невыносимо сильным, будто он сам толкнул Сорату в ущелье.
– Где у тебя аптечка? Ты же брал аптечку? Я сейчас все сделаю.
– Да стой же ты! – Сората схватил Генри за руку и силком заставил сесть рядом. – Я не умираю и не планирую умирать в ближайшее время, успокойся, пожалуйста.
Генри резко выдохнул, но звук вышел слишком жалобным, больше похожим на всхлип. Это место угнетало, выпивало все соки, иссушало, как ветер годами высушивал гладкие голые скалы.
– Я не должен был… не должен был настаивать. – Генри опустил голову, пряча лицо в ладонях. – Ты вечно страдаешь из-за меня. – Он закрыл глаза, пытаясь собраться, но его буквально прорвало. – Когда меня выбросило на берег одного, я так испугался. Звал тебя, а ты не отвечал. А потом я нашел тебя лицом в луже, ты не двигался, там была… была кровь, и я подумал, что ты… Если бы с тобой что-то случилось, все было бы напрасно. Что, если я правда совсем не подхожу этому миру? Что, если я утяну тебя за собой? Или… или это сделают те, другие…
