— Зайдите, пожалуйста. Нел, может быть, хочет попить, и кофе готов. Если вы, конечно, не очень спешите.
— Кофе — это прекрасно, и я уверен, что Нел захочет посмотреть, где вы живете.
Он открыл девочке дверь машины, и Нел, подбежав к Оливии, подставила лицо для поцелуя.
— Я рада, что вы возвращаетесь в школу. Оставайтесь там навсегда, — объявила она.
Оливия наклонилась к ней.
— Спасибо тебе за эти слова, Нел. Входи и выпей лимонада.
Мать встретила их в холле, и перед тем, как представить ей Нел, мистер Ван дер Эйслер пожал ее руку и своим приятным голосом произнес подобающие комплименты.
— Кофе готов, — слегка задыхаясь, сказала миссис Хардинг. Такой прекрасный человек — и знаком с Оливией. Перед ее мысленным взором немедленно появились свадебная фата и цветы флердоранжа. — Познакомьтесь с моей матерью.
Миссис Фицгиббон сидела в своем кресле, и одного взгляда на нее было достаточно, чтобы мистер Ван дер Эйслер применил привычную манеру поведения с пациентами. Он превратился в уверенного в себе, вежливого человека — воплощение преуспевающего врача, знающего себе цену.
Пока они пили кофе, и Нел ходила по комнате, разглядывая фотографии и безделушки, Оливия наблюдала за тем, как чопорные манеры бабушки становились все любезнее. Когда девушка встала из-за стола, чтобы показать стоящую на столике музыкальную шкатулку, старая леди сказала:
— Конечно, Оливия ничего не умеет. У нее никогда не было необходимости работать, и теперь, когда такая необходимость возникла, эти недостатки стали очевидны. Что делать, я уже старуха и должна мириться с жизненными разочарованиями.
Поскольку Оливия имела все основания полагать, что одним из таких разочарований является она сама, то была рада услышать твердый ответ мистера Ван дер Эйслера.
— Боюсь, что не согласен с вами, миссис Фицгиббон. В школе у Оливии прекрасная репутация. Для того чтобы заботиться о детях, нужно обладать терпением, добротой и способностью к пониманию. Директриса говорила мне, что ее ценят на вес золота.
Он повернулся к миссис Хардинг.
— Вы, должно быть, рады, что дела у Оливии идут так успешно. Это весьма респектабельная школа, места там просто прекрасные. Может быть, вы сможете навестить дочь?
— Да, Оливия просила меня приехать и пожить с ней.
Миссис Фицгиббон громко вздохнула.
— Хорошо, что ты еще достаточно молода и можешь позволить себе развлечься. Я же, увы, должна остаться здесь одна.
Мистер Ван дер Эйслер сказал успокаивающе:
— Я уверен, что вам не составит труда найти себе компаньонку, миссис Фицгиббон. Вы должны простить, если мы сейчас уедем. Бабушка Нел будет ее ждать.
Произошла маленькая заминка, пока Оливия относила Нел наверх, причем девочка, не скрывая, объяснила причину:
— А то вдруг мне захочется писать, прежде чем мы доедем до бабушкиного дома. Дядя Хасо торопится.
— В наше время забыли о скромности, — заметила шокированная миссис Фицгиббон.
— Вы уместитесь вдвоем на переднем сиденье, — сказал мистер Ван дер Эйслер, застегнул на них ремень безопасности, отнес вещи Оливии в багажник, потом уселся рядом с ними и, помахав на прощанье рукой, отъехал.
— Мне не понравилась ваша бабушка, — сказала Нел, и ее крестный закашлялся, чтобы скрыть смех.
— Она уже стара, — ответила Оливия и добавила: — Мне кажется, что, когда человек стар, он иногда говорит вслух такие вещи, которые другие люди держат про себя…
— Она сказала, что вы для нее разочарование…
— Пожалуй, с ее точки зрения это так. Ей хотелось, чтобы я была хрупкой, изящной и вышла замуж молодой.
— Разве вы не молодая?
— Боюсь, что не очень.
— Ну и что, зато вы красивая. Мне надо постараться найти вам мужа, — важно сказала Нел.
— Большинство леди, — серьезным тоном сказал мистер Ван дер Эйслер, — предпочитают сами выбирать себе мужей.
Слегка покрасневшая Оливия быстро возразила:
— Мне всегда казалось, что выбирают мужчины.
Мистер Ван дер Эйслер хмыкнул.
— Вы так думаете? Может быть, им это так и кажется, но, в конце концов, выбор всегда остается за леди.
— Я выйду замуж за принца, — сказала Нел, и Оливия вздохнула с облегчением, поскольку далее, пока они не миновали пригороды и не выехали на магистральное шоссе, они обсуждали эту тему.
Оливия была удивлена, когда, не доезжая Бата, машина свернула с магистрали на Чиппенемское шоссе, и ее удивление еще более увеличилось, когда они свернули еще раз на узкую проселочную дорогу.
Мистер Ван дер Эйслер взглянул на часы.
— Как раз вовремя. Бабушка уже, должно быть, ждет нас.
— Но школа… — начала Оливия.
— После обеда. Леди Бреннон просила привезти вас сначала на обед.
— Но я с ней незнакома.
— Конечно нет, вы же с ней никогда не встречались, — резонно заметил он, и Оливия не нашла, что возразить.
Встретившись с леди Бреннон, Оливия подумала, что хотела бы иметь такую бабушку: приветливо улыбающуюся, обнимающую маленькую внучку, вовлекающую Оливию в разговор. Потом они сели за стол в немного старомодно обставленной столовой. Подали седло барашка с молодой картошкой и овощами, которые, как уверяла леди Бреннон, были выращены в ее огороде.
— Вы любите сельскую местность? — спросила она.
Оливия сказала, что любит и что провела свою юность недалеко от Эрли Гилфорд. Однако больше она не добавила ничего, хозяйка не стала ее расспрашивать, и вскоре после прогулки по саду мистер Ван дер Эйслер сказал, что им пора ехать.
Без лишних разговоров Оливия вместе с вцепившейся в нее Нел направилась к машине, простившись с миссис Бреннон и поблагодарив ее с такой простотой и естественностью, что старая леди заметила мистеру Ван дер Эйслеру:
— Очаровательная девушка. Мисс Кросс достался настоящий бриллиант. Вы хорошо сделали, что приняли в ней участие, Хасо. Она знает, что обязана этим вам?
— Нет, и я совсем не хочу, чтобы узнала. Я рад, что она нашла достойную ее работу.
— Вы ведь попьете у меня чай, прежде чем вернетесь в город? Мы еще не поговорили о Рите.
Подъехав к школе, мистер Ван дер Эйслер взял у Оливии ключ от пристройки, внес ее багаж, а потом, медленно пройдясь по гостиной, внимательно осмотрел ее, обратив внимание на висящие по стенам дешевые, но со вкусом подобранные репродукции и на содержимое книжных полок. Перед камином он остановился и взял в руки лежавшую на нем открытку.
— A-а, так Родни приглашает вас на свою свадьбу. Не очень любезно с его стороны. Разбередил рану, не правда ли?
