Проходя мимо вражеского берега, я обратил внимание, что там, несмотря на ранний час, уже происходит какая-то возня. Кажется, кроманьонцы спускали на воду первые плоты. Если так, то мы вовремя смылись, ведь штурм, похоже, планировался именно на сегодняшний день. Но мы уже в море, и с нами абсолютно все вещи из двадцать первого века, вплоть до последнего гнутого гвоздя и пустых полиэтиленовых пакетов. На Родосе осталось только то, что было сделано из местных материалов, а значит, при необходимости мы сделаем это еще раз, только уже лучше благодаря приобретенному опыту.
К девяти утра ветер усилился почти до трех баллов, и я, отдав по рации команду глушить моторы и ставить паруса, взял бинокль и вышел на палубу, дабы посмотреть, как она выполняется.
Первым поднял паруса «Дельфин». Затем кое-как поднялся главный грот на «Косатке», и ее команда начала возиться с большим стакселем. Я крикнул братцам-неандертальцам, чтобы они тоже ставили грот. Команда была быстро выполнена, причем вручную, без помощи лебедки. Все-таки пока Угым с Упумом испытывали к ней какое-то недоверие. Затем взлетел на свое место большой стаксель. Ни штормового стакселя, ни треугольного паруса на бизани ставить в этом походе не предполагалось. До сих пор большие катамараны их не использовали, и сейчас совершенно не время проводить какие-то испытания. И так успеем.
Плавание под парусами продолжалось со скоростью около восьми километров в час, и в два часа дня на горизонте появился Карпатос. Или, если точнее, та его часть, которая в двадцать первом веке являлась отдельным островом и называлась Сария. В четыре мы обогнули ее с севера и свернули налево, в большую и удобную бухту, которая где-то через двадцать-тридцать тысяч лет станет проливом между Сарией и Карпатосом. Здесь было решено отдохнуть, внимательно осмотреть корабли и переночевать, а на следующее утро продолжить путь до Крита.
Как и ожидалось, никаких неисправностей за время плавания не проявилось. Во-первых, оно было слишком коротким, а во-вторых, происходило по почти спокойному морю.
До Крита мы добрались к середине следующего дня и пристали к берегу неподалеку от первой деревни аборигенов. Место тут было довольно удобное, и мы решили для начала остановиться именно здесь, так как соседи никакой угрозы не представляли.
– Тут нам, значит, теперь жить по крайней мере год? – поинтересовалась Ксения, сойдя на берег. – А что, ничего так местечко, даже неплохой пляж есть. Я, честно говоря, ожидала худшего. Когда обедать будем?
Глава 28
Расы нового мира обретают названия, неандерталки – мужей, а мы – год спокойной жизни
Деревня наших знакомых ничуть не изменилась ни с прошлого, ни с позапрошлого раза. Правда, теперь нас встречали без малейших признаков настороженности, несмотря на запредельное по местным меркам количество прибывших. Катя почти сразу похромала знакомиться с аборигенами, а в ответ на мой неуверенный вопрос «Может, тебе все же поберечься?» фыркнула:
– Мне прямо сейчас снять штаны и показать, что никакой крови на повязке нет? Или подождем с этим до вечера, тогда заодно предадимся чему-нибудь более основательному, нежели простое разглядывание? Не волнуйся, если бы мне это вредило, никуда бы я не рвалась, лежала бы в рубке «Дельфина».
Через пару часов, когда все высадившиеся были устроены в палатках и просто под навесами, накормлены и уложены спать, ибо в предыдущую ночь никто не сомкнул глаз, Катя явилась в палатку, которую я поставил для нашей семьи. Ту самую, в которой мы с ней жили в первые наши месяцы на Запятой.
– Ух, устала-то как… сейчас бы придавить минут шестьсот, ну да ладно, успею. Значит, слушай новости, мы с Апой, кажется, уже неплохо понимаем аборигенов. Времена у них сейчас голодные, съедобные червяки не ловятся, с рыбой тоже не ахти, несмотря на подаренные крючки и лески. С вашего прошлого визита умерло двое, родился один, но он часто болеет. По-моему, на малыша махнули рукой – мол, все равно помрет. Сейчас с ним возится Ксения. Что? Нет, она ухитрилась в пути немного поспать, так что не свалится. А ты как?
– Да вроде нормально, – пожал плечами я. – После еды спать хотелось просто зверски, но пока ставил палатку, перехотелось. Так что если чего нужно, говори.
– Еще как нужно! Причем ты, милый, сам отлично знаешь, что именно. В общем, для начала помоги снять джинсы. А свои сам снимай, ты же не раненый. За детей не волнуйся, они в плавании умаялись и сейчас спят без задних ног, так что мы их не разбудим.
Следующим утром, когда все отоспались и отошли от стресса, вызванного внезапным и поспешным бегством с Родоса, руководящий состав переселяемых народов собрался на совещание. Правда, представительство получилось не совсем пропорциональным, ибо люди из двадцать первого века присутствовали все четверо, а от неандертальцев была одна Апа. Однако никто не протестовал, и совещание началось.
Первый вопрос – сколько времени нам торчать на Крите – разногласий не вызвал. Оснований менять ранее принятые планы никто не видел, и, значит, бросок до Канарских островов стартует следующей весной. То есть устраиваться надо примерно на год. Даже Паша, который еще два дня назад предлагал сразу плыть на Канары – мол, в пути мы сможем и обучить команды, и произвести мелкий ремонт кораблей в случае необходимости, – теперь отказался от своего мнения. Видимо, намучился с неиспытанным кораблем и ничего не умеющей командой за два дня. Тем более что «Кашалот» тоже начал протекать, причем даже интенсивнее «Косатки», хотя волнение только в середине второго этапа пути ненадолго достигло четырех баллов.
Вторым шел вопрос обеспечения продовольствием. Он стоял достаточно остро, ибо, как мы уже узнали, съедобные червяки в этом году не уродились. Да хоть бы они и были, как пищу их никто всерьез не рассматривал, даже неандертальцы. Рыба тоже ловилась не очень.
– Это потому, что местные ее ловят у берега, а глубины тут небольшие, – пояснил Павел. – Отплыть на километр-другой – и сети точно пустыми не будут. Хотя, конечно, год сидеть на одной рыбе… хм… можно, наверное, но не хочется.
– Птицы мало, и она мелкая, – заявила Апа.
Кате даже не пришлось переводить, столь простые предложения умели понимать уже все.
– Пожалуй, можно попытаться посадить картошку, капусту и кабачки, хоть уже и середина мая, – предположил Паша. – Авось успеют созреть до заморозков. Но даже если нет, то уж семенной-то материал мы как-нибудь отобьем.
– А если не получится, и на Канарских островах будет то же самое, что здесь? – поделилась сомнениями наша докторша.
– Неприкосновенный запас семян и клубней для Америки мы оставим, а на Канарах тогда действительно придется питаться одной рыбой, – внесла свою лепту Катя. – Но, как мне кажется, это маловероятно. На Крите наверняка более мягкий климат, чем на Родосе, хоть эти острова и достаточно близко друг от друга. Но Родос расположен у самого материка, а Крит посреди достаточно большого водного пространства, которое сыграет роль температурного демпфера. Не думаю, что заморозки тут начнутся раньше конца ноября. Скорее всего, даже позднее. В общем, климат тут хоть и не средиземноморский образца двадцать первого века, но, по-моему, довольно мягкий. Считаю, что овощи сажать можно. И даже зерновые, только немного.
