За зиму я спаял и настроил три дополнительных комплекта радиооборудования, по приемнику и передатчику на каждый корабль. Ибо один раз рация на «Кашалоте» уже забарахлила, и, если такое случится не при испытаниях, а в реальном походе, недолго и потеряться. С запасным же комплектом вероятность подобной неприятности существенно уменьшалась.
На всякий случай я попытался обучить обращаться с рациями Наира и Ксению. Не сказать, что из них получились хоть сколько-нибудь квалифицированные радисты, но, во всяком случае, и тот, и другая теперь в общих чертах знали, как включить приемник, как – передатчик и что нужно делать для связи на фиксированной частоте.
В далекий путь мы отправились ранним утром первого мая – в праздник весны и труда. Правда, Катя сказала, что он правильно называется День международной солидарности трудящихся, и мы решили именно под этим названием внести его в наши календари. А что? Мы самые что ни на есть настоящие трудящиеся, пашем как папы Карло. Состав экспедиции такой, что международнее просто некуда. И никто ни с кем не грызется, даже волки с кошками демонстрируют нежную дружбу, так что и с солидарностью все в полном порядке.
По планам наш путь состоял из трех этапов. Первый – от Крита до Мальты. Расстояние – порядка тысячи километров, расчетное время – десять дней, пессимистический срок – две недели. Дальше, после короткого отдыха на Мальте (если, конечно, там можно будет отдыхать), плывем до Гибралтара, этот отрезок почти вдвое длиннее. Где-то неподалеку от него ищем место для как минимум недельной стоянки, дабы проверить корабли, дать отдых людям и пополнить запасы продовольствия и воды. Вообще-то у нас имелись два самодельных солнечных дистиллятора, но их воды могло хватить только на то, чтобы не очень быстро умереть от жажды. Хотя Бомбар добрался до Америки, вообще не имея запасов пресной воды, и ничего. Молодец мужик, составил ясную методику, как можно выжить в море без каких-либо запасов, но мы надеялись, что от нас таких подвигов не потребуется.
И наконец, заключительный этап маршрута этого года пролегал уже по Атлантике, имея протяженность порядка полутора тысяч километров. Завершить путешествие предполагалось в начале августа, потому как, насколько мы были в курсе, в сентябре штормы уже в несколько раз вероятнее, чем летом.
Общеизвестно, что самые красивые планы живут только до первого соприкосновения с реальностью, а потом их приходится корректировать, и наши не стали исключением. Первый этап плавания продолжался двадцать один день – никто из нас не мог припомнить столь продолжительного периода безветрия. С одной стороны, это было неплохо, ибо корабли вообще не изнашивались, а погода стояла прекрасная. Температура воды восемнадцать градусов, воздуха – от девятнадцати до двадцати четырех, солнечно. Неандертальцы вовсю демонстрировали свою феноменальную особенность – способность спать по восемнадцать-девятнадцать часов в сутки, просыпаясь только для того, чтобы немного поесть и совершить действия обратного порядка. Правда, ары так не могли, но их было мало и особых проблем они не создавали. Мы же убивали время как могли. Я, например, много читал и беседовал с Катей – когда по радио, а когда и лично, ведь при абсолютно спокойном море корабли могли легко подойти вплотную друг к другу.
При движении с такой малой скоростью надо было тщательно следить за курсом, ибо мы не знали, есть ли тут какие-либо течения и куда они нас могут принести. Поэтому я каждую ночь определял широту по Полярной звезде, а каждый день – долготу по хронометру и времени местного полдня. Но самым ценным источником информации о том, где мы находимся, оказался радиополукомпас, передатчик которого стоял на высокой горе оставшегося за кормой Крита. Именно по нему я впервые заметил, что нас помаленьку сносит на юг, в сторону Африки, а подтверждение с помощью астрономических наблюдений удалось получить только через сутки. Однако тут подул хоть и слабенький, но все же ветер, и мы смогли вернуться на правильный курс.
Из нас тяжелее всех переносила путешествие Ксения, о чем мне, посмеиваясь, рассказала Катя. Ее подруга буквально не находила себе места, снедаемая тревожными мыслями – а чем там, на идущей в кильватере «Дельфина» «Косатке», занят Паша? В компании десятка молодых и, если абстрагироваться от особенностей их телосложения и волосяного покрова, даже в какой-то мере привлекательных неандерталок, жаждущих мужского внимания.
Разумеется, в общих чертах тут никакой тайны не было, но Ксению интересовали именно подробности – кого именно, когда, каким способом, сколько раз. И то, что она никак не могла это точно узнать, очень вредно сказывалось на ее душевном состоянии.
Однако все на свете имеет конец, и одним прекрасным вечером подул свежий ветер, небо быстро заволоклось тучами и пошел дождь. Неандертальцы, недовольно ворча, покинули палубу, где они весь день грели животы на солнышке, и, как сельди в бочки, набились в жилые отсеки. Комфортность путешествия резко уменьшилась, но столь же резко увеличилась его скорость.
Дождь продолжался двое суток, а на третье утро прекратился, и прямо по курсу на горизонте появилась земля. Это могла быть либо южная оконечность Сицилии, либо цель первого этапа путешествия – Мальта.
Вскоре стало видно, что земля только прямо на запад и юго-запад, а чуть севернее одна вода, а это означало, что перед нами именно Мальта. Сверившись с Катиной картой, я отдал команду по радио «Ложимся на курс триста пять» и сам встал к штурвалу. Мы собирались высадиться на южном берегу острова.
Если бы я приближался к Мальте в двадцать первом веке, то, конечно, повернул бы не южнее, а севернее, ибо удобные бухты расположены там, плюс еще одна почти точно по нашему курсу. Но в палеолите остров, в соответствии с Катиной картой, имел совсем другие очертания и вообще был раза в три больше по площади. Южная же сторона была предпочтительнее из-за располагавшейся именно там сравнительно высокой горы. Ибо искать воду на равнинной части любого острова, а уж особенно расположенного в засушливом климате, дело вообще неблагодарное. То же, что климат здесь именно такой, стало ясно, когда до берега осталось километра три. Пожалуй, Мальта из всех виденных мной островов больше всего походила на себя же в будущем. Те же самые известковые скалы с чахлой растительностью. Ничего похожего на дремучие леса Родоса или даже отдельные рощи Крита здесь не наблюдалось.
Почти четыре часа мы медленно двигались вдоль южного берега острова, пока наконец не увидели место впадения в море небольшой речки – ну или большого ручья. Что мне понравилось – место это находилось в глубине хоть и не закрытой, но все же бухты. А сама бухта, как я предположил, была еще не сформировавшимся проливом между Мальтой и островком Гозо.
– По-моему, нет, – возразила Катя, когда я по радио озвучил ей свою версию. – Место будущего пролива дальше, а это пока только западная оконечность собственно Мальты. Но бухта удобная, так что давай, действительно, тут и встанем.
Стоянка на Мальте была недолгой. Мы наполнили все емкости пресной водой и даже немного поохотились – тут, оказывается, водились дикие козы. Впрочем, они оказались маленькими, тощими и невкусными, так что одного похода в глубь острова нам вполне хватило.
