– Стой-ка, ты же не хочешь сказать, что малолетка тебя бросила.
Он обалдело уставился на нее:
– С чего ты взяла?
– Не знаю. Или я очень умная, или ты отвратительно врешь. Придется напрячься, чтобы выглядеть убедительно.
– Я же тебе говорил, что не сумею.
Она еще раз небрежно махнула рукой, а потом наклонилась к нему через стол:
– Что произошло?
– Не знаю. Она только что прислала мне сообщение, там написано, что все кончено.
– И никаких объяснений? Ничего-ничего?
– Нет, но… Я вот думаю, может, дело в том, что она считает, будто я ничего не делаю.
– Оригинально… – усмехнулась Эма и нахмурилась. – Значит, ты поэтому согласился прийти, да? Но не важно. Ты-то как? Более-менее?
– Ну-у-у. Не хочется говорить об этом. Чувствую себя жалким. Скучаю по ней.
Эма резко поднялась, направилась к стойке, что-то сказала бармену и вернулась с двумя стаканами. Фред с подозрением понюхал тот, что она ему протянула.
– Это водка? Не могу, слишком крепко для меня.
– Да ну? Что же ты пьешь, когда тебя бросают? Большую порцию несквика? Ладно тебе! Давай чокнемся!
Фред сделал глоток, и дурнота тут же подкатила к горлу. Он посмотрел на Эму, которая опять наблюдала за улицей, прихлебывая водку.
– А у тебя что? Продолжаешь менять мужиков?
Она поглядела на него без всякого выражения и вытащила из кармана пластинку никоретте.
– Сейчас нет. Но скоро начну. Знаешь, я недавно завела нечто вроде постоянных отношений, и меня это не устраивает. Проблема в том, что он с моей работы. Это усложняет дело. Сам Блестер – чудо. К тому же он так же помешан на сексе, как я… Мне кажется… Мне кажется, что нам на самом деле хорошо. В общем, полная хрень.
– Э-э-э… И ты хочешь расстаться?
– Нет, но… Я не предполагала, что это затянется, скажем так. История длится уже четыре месяца, и я по опыту знаю, что скоро ситуация станет неуправляемой. Кроме того, в “Скандале” появился новый бармен, ну и… – Эма на секунду остановилась, пристально посмотрела на Фреда, а потом объяснила: – Это такой клуб с классной тусовкой. Короче, я бы с удовольствием замутила с ним. Не отходя от стойки.
Фред почувствовал, что водка ударила в голову.
– И ты полагаешь, что именно из-за того… ну, ты понимаешь… именно из-за того ты так реагируешь?
В ее взгляде, обращенном к Фреду, промелькнуло некоторое удивление, а потом взгляд застыл.
– Изнасилование, Фред. Это называется изнасилованием. И нет тут никакой связи. Не нужно объяснять этим все мои поступки, слишком будет просто. Я всего лишь хочу побыть эгоисткой. Не хочу запираться в четырех стенах и решать за двоих. Хочу для начала существовать для самой себя, а не только в глазах кого-то другого. И никакой разницы, парень это будет или девушка. Чтоб уж быть до конца честной, самое очевидное следствие этого изнасилования для моей жизни заключается в том, что я сейчас сижу здесь.
На лице Фреда отразилось недоумение.
– Иначе я бы никогда так серьезно не поссорилась с Шарлоттой. Мы бы, конечно, отдалились, но не разошлись окончательно. И я бы, соответственно, не мучилась сейчас, пытаясь разобраться, что случилось с моей лучшей подругой.
– Не мое дело, но я так и не смог объяснить себе, почему вы не пришли к общему мнению насчет изнасилования…
– Разногласия у нас возникли не из-за изнасилования. Дело в моей реакции на него. Она была в ужасе от того, что я рассказываю об этом всем подряд, и продолжаю носить мини-юбку, и не отказываюсь от сексуальной жизни. Она считала, что это безнравственно. А поскольку мы всегда всем делились друг с другом, она выложила мне все, что по этому поводу думает. Она бы предпочла, чтобы я впала в депрессию и начала ходить в парандже. Она наговорила мне много жестоких вещей, а я не смогла ей этого простить. Я утверждала, что моя жизнь не сломалась, но это отнюдь не означало, что мне было легко все пережить. И вот этого она не поняла.
– А теперь? Ты ей простила?
– Да. Когда я об этом не думаю… Минутку! – Она приложила ладони к стеклу, чтобы не мешало отражение. – Кажется, он идет! Давай, Фред! Беги! И помни, ты должен задержать его на полчаса!
Вставая, Фред покачнулся, и Эма звучно хлопнула его по спине, чтобы он распрямился. Он натянул куртку и покинул кафе, недоумевая, зачем он это делает. Он прошел по улице несколько метров и оказался лицом к лицу с Тюфяком. Тот узнал его и немного удивился.
– Э-э-э… Это я.
– А-а-а, добрый вечер, Фред. Вот так неожиданность. Что ты здесь делаешь? Работаешь где-то рядом?
– Нет. Но я хотел бы с тобой поговорить.
Тюфяк кивнул, и от этого движения заколебались его щеки, уже начавшие отвисать. Фред откашлялся.
– Можем где-нибудь присесть?
– Да… Это серьезно?
– Вовсе нет.
– Хочешь подняться ко мне?
– Нет!!! Как тебе объяснить, ну-у-у… я не в состоянии идти к Шарлотте. Можем посидеть в кафе напротив.
Тюфяк последовал за ним без особых возраже-ний. Пока все шло хорошо, но что он будет делать дальше? Что он ему расскажет? Он дал себе двадцать шагов на то, чтобы ухватить какую-нибудь гениальную идею. Перед тем как войти в кафе, убедился, что Эма уже ушла. Настало время проверить, такой ли он умный. Но водка, казалось, напрочь вымыла из его мозгов какие бы то ни было креативные способности. Поэтому он молчал, пока они устраивались за тем же столиком, из-за которого Фред только что встал. На этот раз он выбрал место у окна, чтобы, в свою очередь, наблюдать за улицей. Тюфяк не снял пальто, и это значило, что он не намерен задерживаться. Фред дождался, пока официант, который заговорщически ему улыбнулся, принесет кофе, и только после этого прервал молчание. Пусть минуту-другую, но все же выиграл.
– Ну вот… Поздно ты заканчиваешь работу…
– Да. С работой мне как-то легче. И должен тебе признаться, я устал, так что, если можно, давай покороче… Что у тебя случилось?
Фред снова покашлял и помолчал, перед тем как продолжить.
– Не так-то просто начать.
Сколько времени ему удастся заговаривать Тюфяку зубы?
– Но о чем конкретно ты хотел поговорить?
– Ну… немного обо мне… И немного о тебе тоже… И потом, Шарлотта. Обо всем об этом. Для меня это все серьезно. Я ее давно знал.
Повисло тягостное молчание. Фред старательно избегал смотреть в глаза Тюфяку. Он бросил косой взгляд на окно и одним глотком допил кофе. Улицу быстро пересекали тени. Он различал в стекле отраженный профиль Тюфяка, который машинально помешивал кофе, явно не собираясь его пить.
– Да, знаю. Она тебя очень любила, должен сказать. По моим наблюдениям, она даже жалела, что не удается чаще видеться с тобой.
