При масштабах наших дефицитов – невозможно даже рассматривать вероятность того, чтобы.
Нас называют гнусными ультралибералами.
Действовать. Действие. Необходимо. Действовать. Действовать. Действовать.
Вопрос не в том, хороша или плоха глобализация. Вопрос в том, чтобы узнать, готовы ли мы к ней. Организованы ли мы, чтобы использовать ее. И на чьей стороне мы хотим оказаться – победителей или побежденных.
Мы не согласны с тем, чтобы глобализация стала новым синонимом катастрофы.
Пусть глобализация – свершившийся факт, но необходимость жить в ней не приговор.
Сфера нашей ответственности. Наше убеж-дение.
Не является нормальным то, что…
Простота.
Если государство живет не по средствам, то Франция живет ниже своих возможностей.
Она разбазарила свой человеческий капитал в безработице, утечке мозгов и тридцатипятичасовой рабочей неделе.
Необходимо повысить покупательную способность, а не сокращать рабочий день.
ФРАНЦИЯ – ЭТО СТРАНА НЕ ТОЛЬКО тридцатипятиЧАСОВОЙ РАБОЧЕЙ НЕДЕЛИ, НЕЛЕГАЛЬНОЙ РАБОЧЕЙ СИЛЫ, ПОДОЖЖЕННЫХ АВТОБУСОВ И СОЦИАЛЬНЫХ ПОСОБИЙ.
Франция – единственная такая страна, и мы больше не хотим быть исключением, подтверждающим правило.
Молодой оратор, увлеченный лирическим порывом, замолчал, чтобы перевести дух. Он улыбнулся, как человек, который знает, что его поняли. После чего заговорил уже спокойнее:
– А теперь позвольте мне поделиться с вами одной из моих личных идей. Я бы даже назвал ее мечтой. Дерзость этой идеи могла бы испугать многих, однако если мы собрались здесь сегодня вечером, значит, мы привержены одним и тем же целям. Поэтому я уверен, что вы сможете оценить креативность этого предложения, которое мне особенно дорого. Конечно, широкая публика пока не воспримет его, еще слишком рано, но через несколько лет… Кто знает?
Тон вступления вырвал Фреда из дремоты, и он настороженно прислушался. Что еще они надумали? Какой еще экономический абсурд породили их больные мозги? Оратор продолжил, и его голос, в котором звучали заговорщические нотки, набирал силу:
– Приватизация общенациональных транспортных артерий – автострад, железных дорог – ключевой вопрос. Второй логический этап – проведение таких же реформ на городском транспорте. Автобусы, метро, трамваи, велосипеды, парковки. То, что полезно в большом масштабе, полезно и в меньшем, подсказывает нам логика. Но я приглашаю вас заглянуть вместе со мной немного дальше и разделить мою мечту.
Зачастую забывают, что весь этот транспорт – лишь капля в море. 74,2 % перемещений по городу совершаются не в автомобиле, не на общественном транспорте и, следовательно, остаются за рамками нашего грандиозного проекта. Они совершаются пешком. Естественно, невозможно провести тендеры на поставку ног (смех в зале). К тому же мы знаем, насколько сдержанно относятся в настоящее время к патентованию живых и тем более человеческих существ
[13]
(серьезные кивки присутствующих). Итак, пешеход остается неприкосновенным пользователем, однако мы можем действовать в его непосредственном окружении. Поэтому я рискну предложить вам немного безумную идею: давайте сделаем тротуары предметом конкуренции! Будем смотреть на вещи широко!
Обеспечим тротуарам более высокую конкурентоспособность! Почему то, что полезно для дорог, по которым передвигаются автомобили, не должно работать и для дорог, по которым идут пешеходы!
У нас грязные тротуары. Почему французские тротуары должны быть менее красивыми, менее роскошными, чем тротуары других стран? Разве французские пешеходы не заслуживают благоприятной окружающей среды? Сами принципы градостроительства способствуют возможности развития конкуренции, поскольку два тротуара находятся друг напротив друга. Почему идут по правому тротуару, а не по левому? В настоящее время выбор осуществляется по абсолютно иррациональным критериям, в значительной мере связанным с привычками и поведенческими стереотипами каждого пешехода. Давайте предложим этому пешеходу, который даже не задумывается об альтернативе для своего постоянного маршрута, реальный выбор.
Обслуживание тротуаров – слишком большая нагрузка на бюджеты городов, чье финансовое обеспечение уже и так в опасности. Не будем лишать себя помощи частного сектора. Представим себе улицу. Оба противоположных тротуара отвратительно неухоженны. Давайте проведем тендер и по его результатам передадим управление каждым тротуаром разным компаниям. Представляете, сколько сэкономит город?
Вы мне возразите, что гуманность – вещь хорошая, но, чтобы осуществлять обслуживание тротуаров, компания должна извлекать из этого определенную выгоду. А я отвечу, что, как всегда, гуманизм и экономика и в этом вопросе не противостоят друг другу, они шагают вперед, взявшись за руки (если мне будет позволено так пошутить). Давайте поразмышляем вместе. Чем более красивым, удобным и полезным будет тротуар, тем больше пешеходов выберут его. И чем их будет больше, тем более широкую аудиторию получат рекламные щиты, установленные на этом тротуаре. На телевидении подсчитывают рейтинги программ и доли аудитории каждого канала, чтобы оценить эффективность рекламы и вывести, соответственно, стоимость эфирного времени. Здесь то же самое. Компания, получающая деньги за установку рекламных щитов, будет, безусловно, заинтересована в том, чтобы ее тротуары были лучшими, так как они принесут ей максимум денег. Наши тротуары извлекут выгоду из этого здорового соревнования, а пешеходы получат дополнительный комфорт. Конкуренция была и остается самой эффективной системой. Ни одному городу пока что не пришло в голову капитализировать это потрясающее пространство передвижения. Давайте включим воображение. Давайте мечтать. Пусть у нас не останется никаких табу. Никаких табу. Никаких табу.
Оратор смолк, несколько секунд стояла тишина, после чего в разных концах зала вспыхнули аплодисменты. Эма и Фред озирались по сторонам, в изумлении раскрыв рты. Какая-то женщина в розовом костюме вскочила с места и крикнула “Браво!” с таким восторгом, что они остолбенели. Эма прошептала:
– Валим отсюда, я больше не выдержу!
Вставая, Фред подумал, может, стоит стукнуться головой об стенку, чтобы мозги встали на место.
Не произнеся больше ни слова, они покинули отель. Быстрым шагом прошли под аркадами улицы Риволи, потом мимо входа в метро и так же молча продолжили путь. Возле башни Сен-Жак Эма закурила вторую сигарету и спросила:
– Ты в это веришь? Нам это не приснилось? Может, мы ошиблись и случайно оказались в дурдоме? Или Ришар подшутил над нами? – В ее голосе проскальзывали нотки отвращения и ужаса. – И что нам теперь делать? В их дерьмовом мире? Притворяться?
