В тот вечер Фред решился прочесть одно из личных сообщений, переполнявших его ящик. Он выбрал его наугад.
Привет!
Я уже отправила три письма, но позволю себе быть настойчивой в надежде, что в конце концов дожму тебя. Мое предложение остается в силе. Но даже если ты откажешься дать мне интервью (которое, кстати, могло бы выйти классным), я все равно намерена посвятить тебе статью. Естественно, я включу в нее ссылку на твой блог. С наилучшими пожеланиями, Сара.
Это было в тысячу раз хуже, чем все, что Фред мог вообразить в своих параноидальных фантазиях. Он быстро закрыл страницу и запретил себе задумываться над содержанием этого послания. Его страусиная тактика оказалась в результате самой правильной, то есть способной лучше других обеспечить ему относительное спокойствие духа. Он вышел из интернета, отключил компьютер и пошел спать, клянясь, что больше никогда не прочтет ни одного сообщения. Всего этого на самом деле не существует. Доказательство: все происходит в виртуальном пространстве.
Но назавтра, сидя на работе, облокотившись на стол и сжав влажное от пота лицо в ладонях, Фред с грустью глядел на пустой коридор. Не только духота давила на него. Он потихоньку начал сознавать, что ему не удастся до бесконечности отрицать существование этого феномена. В сложившейся ситуации это невозможно. Вот уже и журналистка хочет взять у него интервью. Написать о нем статью. Тучи сгущались. Возможно, ему придется как-то реагировать. Тогда нужно уже сейчас, на начальной стадии, очертить точный масштаб грозящей катастрофы. Да, нужно, но не станет же он ради этого читать все личные сообщения подряд. Ему необходимо получить более цельную картину происходящего. Фреду никогда раньше не приходило в голову гуглить себя, а уж тем более свой ник. Но сегодня это показалось ему единственным решением, позволяющим оценить размеры бедствия. После обеда на работе было непривычно спокойно. Как будто обрушившаяся на город жара лишила сил всех его сослуживцев. Царило глухое безмолвие. Итак, Фред включил гугл, предчувствуя, что сейчас он узнает нечто, знаменующее конец спокойствия. Его этаж был погружен в полную тишину и неподвижность, но когда на экране появилась страница с результатами, ему показалось, будто здание заколебалось от землетрясения, раздался оглушительный грохот и разразилась буря, которая вот-вот разобьет все стекла.
Набрав в гугле Persona, Фред увидел, что его блог стоит выше фильма Бергмана.
Его тексты копировали, перепостили и цитировали в других блогах. Множество ссылок вело на его страницу в Майспейсе. Именно из-за этого исчезновение Фреда с первой строки у Водяной Лилии ничего не изменило. Слишком поздно: ссылки повторялись на десятках сайтов. Он с изумлением узнал, что несколько интернет-изданий успели посвятить ему статьи. Он прочел их, и они показались ему пугающе странными. Как, впрочем, и вся ситуация. В статьях превозносили его стиль, великолепное построение фразы и иронию, его лингвистические находки и неологизмы, но особо отмечали выдающийся “актуальный способ мышления”. Фреда успокоило лишь то, что этот водопад похвал изливался в узком и достаточно замкнутом кругу так называемых независимых интеллектуалов. Однако в этой среде он, несомненно, был чем-то вроде мини-знаменитости. Он также с удивлением констатировал, что чаще всего его характеризуют словом “депрессивный”. Сам Фред считал себя скорее человеком веселым. В одной из статей под названием “Персона, или Депрессия компьютерного гика”, автор провел более глубокий, чем у других журналистов, анализ Фредовых текстов и даже отыскал и откомментировал содержащуюся в них символику.
В связи с революцией в интернете нам сулили золотые горы, однако до сих пор ставшие ее следствием художественные тексты, которые ниспровергали общепринятые принципы, не удовлетворяли наши ожидания. Так было до того майского дня, когда некто неизвестный (или неизвестная) швырнул (или швырнула) в сеть, словно бутылку с зажигательной смесью, свой блог, который умом, тонкостью и искренностью далеко превосходит большинство работ, публикуемых на бумаге.
[…]
Естественно, ник Персона выбран не просто так. Само название фильма Бергмана и имя медсестры – Альма – являют собой аллюзию на конфликт между социальной маской (Персона) и подсознанием, душой (Альма-анима), конфликт, который, согласно Юнгу, порождает страдание.
[…]
Здесь уже с первых фраз мелькает то, что станет потом прочной канвой этих текстов, бесконечным и лишь слегка замаскированным лейтмотивом – настойчивое, но очень тонкое, без намека на какую бы то ни было прямолинейность, разоблачение актуального тренда. Уже своим именем или, точнее, своей не-самостью Персона предостерегает нас от ужасной анонимности, в которой мы живем в эпоху “Академии звезд”
[16]
и тому подобных программ, являющихся своего рода проклятием нашего времени.
[…]
Но разоблачение этой анонимности не сводится к критике медийной системы, которая пребывает в ежедневном поиске своей “Новой звезды”
[17]
, чтобы пережевать и выплюнуть ее на следующей неделе. Персона идет дальше и тычет нас носом в нашу не-самость. Наше не-существование вдали от других. “Ад – это другие”
[18]
, повторяет нам Персона, но одиночество – это нечто вроде ада для неверующего, то есть небытие. И поэтому страница, на которой есть всего лишь один друг (да еще и с ником Водяная Лилия, дающим основания подозревать, что это не человеческое существо), выглядит как самая мощная критика виртуальности эмоциональных связей. Или неизбежно обманчивой эмоциональности виртуального мира.
Вот что примерно чувствовал Фред, когда он читал эти комментарии к своему блогу.
После часа поисков и знакомства с откликами он должен был признать правоту Габриэль: не зря она сомневалась насчет того, что “все постепенно успокоится”. Фред никогда не собирался оценивать качество своих постов, и даже при наличии всей этой лавины похвал такой вопрос для него не стоял. Он слабо верил в объективные и непреходящие достоинства какого-либо текста, полагая более вероятным чудесное, но, безусловно, временное совпадение, встречу в момент X между читателями и произведением, в котором они могут увидеть себя, опознать свое самоощущение, свои стремления и разочарования. К тому же форма блога, в принципе, лучше, чем любая другая, годится для самоотождествления.
Поэтому он не видел в происходящем никакой личной заслуги. Это всего лишь доказывает, что он – продукт своей эпохи, причем продукт достаточно расплывчатый, раз столько людей смогли найти в нем свое отражение.
Однако сам факт, что такое произошло с ним, Фредом, который ничего для этого не делал – что, как ни парадоксально, импонировало аудитории больше всего, – приводил его в полное изумление. Он отправил Водяной Лилии сообщение, в котором обрисовал ситуацию. Она тут же ответила, тысячу раз извинилась и повторила, что во всем виновата она одна, а теперь страшно раскаивается, что привлекла к нему внимание, хотя он этого не хотел и предупредил ее с самого начала.
