Как ни глупо, ей было неловко, словно ее уличили в чем-то недостойном.
– Да, вам обеим всегда удавалось удивить меня. У тебя есть время на кофе? Он еще горячий.
– С удовольствием.
Эма села рядом с ней, зная, что нервничает.
– Можешь курить.
– Кажется, мне стало легче, после того как я побывала в ее комнате.
– Да. Я слышала, как ты смеешься.
Во взгляде, который в этот момент бросила на нее Брижит, было все. Она отлично поняла, что Эма хотела ей сказать, да, она все знала, будто обладала божественным всеведением.
– А как ты? Что у тебя слышно, Эма? – спросила она, подавая ей чашку.
– Все в порядке… Я… Честно говоря, профессионально я сейчас на распутье.
– Что так?
– У меня были разногласия с главным. В журналистской среде такое часто случается. Вот мы и решили прекратить сотрудничество.
– Но у тебя есть другая работа?
– Пока нет. Это только что произошло. И было немножко неожиданно. Но я не слишком волнуюсь. Скоро что-то найду – у меня есть несколько наводок. Да и потом, на сколько-то месяцев я обеспечена компенсацией.
– Это хорошо, что ты не беспокоишься, но все же, как мне кажется, теперь все сложнее, чем было в наше время. Увольнения, безработица, прессинг на работе… Я все это наблюдала с Шарлоттой. Она работала ужасно много. С утра и до позднего вечера. Даже в выходные. И несмотря на все ее жертвы, у нее были серьезные проблемы с руководством.
– Как это, серьезные проблемы?
– Ну-у-у… Она не делилась с нами подробностями, но за одним из последних ужинов вкратце обрисовала ситуацию. И если хочешь знать мое мнение, нельзя не заметить связь между этим жутким гнетом и тем, что она сделала.
– Но о самой проблеме вы ничего не знали?
– Она говорила о неких трудностях морального свойства. У нее тоже возникли разногласия с начальством, и начальство оказывало давление. Мы никогда не узнаем, чем бы все это кончилось. Но когда мы виделись в последний раз, она как будто стала спокойнее. Даже на некотором подъеме. Я решила, что она, быть может, нашла другую работу.
– Я всего этого не знала.
– Она ни с кем об этом не говорила, насколько мне известно. И потом, вы не часто виделись… Но она тебя очень любила. Узнавала все о твоей жизни, рассказывала мне о тебе.
– Меня это не удивляет. Я вела себя так же.
Брижит проводила Эму до ворот и сказала на прощание:
– Появляйся, когда захочешь, мы всегда будем тебе рады. Но ты не обязана приходить. Не хочу на тебя давить.
Эма вошла в метро и только после этого отерла слезы.
Плейлист:
Файст – My Moon, My Man (ремикс Boys Noize)
Of Montreal – The Past Is a Grotesque Animal
dEUS – The Ideal Crash
Глава 8
Пижама и водка
Вернувшись домой, Эма налила крепчайший кофе в большую немытую кружку и уселась, скрестив ноги, перед компьютером. Пора попробовать разобраться. Обведя глазами пустую гостиную, залитую солнцем, она подумала, что странно быть одной дома в разгар рабочего дня. Она неподвижно сидела перед компьютером, задыхаясь от жары, и даже вспотела. От обжигающего кофе легче не становилось. Эма встала, открыла окно, и через несколько секунд десяток мух уже кружился в центре комнаты. Она решила, что такая компания ее устраивает. Однако вскоре на фоне их назойливого жужжания дневная тишина стала еще заметнее. Царившее вокруг безмолвие приобрело пугающий оттенок, и Эма включила музыку. Она выбрала на Deezer старый альбом Тома Уэйтса, рассчитывая, что он заполнит пустоту гостиной.
Эма создала новый файл и начала излагать информацию, относящуюся к смерти Шарлотты, стараясь быть максимально объективной. Несмотря на решимость стать (снова) нормальной, она не могла делать вид, будто Брижит ей ничего не сказала. Упоминание проблемы, с которой Шарлотта столкнулась на работе, как нельзя лучше стыковалось с тем, что Эме уже было известно. К тому же она не только знала, как проверить эту историю, но еще и располагала свободным временем, да и терять ей было почти нечего. Небольшое заключительное расследование не могло привести к серьезным последствиям. И на этот раз она возьмется за дело по-другому. На случай, если вдруг она действительно сумасшедшая (гипотеза, которую она по-прежнему не отметала окончательно из соображений интеллектуальной честности), ни к чему впутывать Стерв и Фреда в свой параноидальный бред. По крайней мере, пока она не наткнется на что-то новое.
Оставался Блестер. Поскольку с ним Эма видится постоянно, трудно будет исхитриться скрыть от него свои планы. С другой стороны, после всех неприятностей, которые на нее свалились, и клятвенных обещаний больше никогда и ни за что не связываться с жизнью или смертью Шарлотты, она с трудом представляла себе, как объявить ему, что ей надо еще что-то по мелочи проверить. И даже презирая себя за будущее вранье, она все же предпочитала такое решение неминуемой проповеди на тему ее врожденной склонности вечно вляпываться в какое-нибудь дерьмо.
Она была полна решимости как можно быстрее все выяснить и, занявшись для начала поисками в собственном шкафу, тут же облилась потом. Майка прилипла к спине, заставив ее вздрогнуть от раздражения. Немыслимое везение – она не надевала после похорон пиджак, в котором тогда была, благодаря чему ей сразу удалось найти визитку с текстом “Фабрис Солнье. Консультант. McKenture” в том самом кармане, куда она ее сунула. На мгновение она застыла в нерешительности, сгибая и разгибая карточку. Ну да, придется поужинать с типом, очевидная цель которого – ее трахнуть, и это, конечно, геморрой. Однако Блестер вовсе не обязан об этом знать. Она уже сделала достаточно уступок в попытках быть послушной и всем довольной, так что заслужила право на минимум личной свободы. Эма была настолько уверена, что другого выхода нет, а цель оправдывает средства, что ей ни на секунду не пришло в голову, что она сейчас впервые нарушает основополагающую аксиому Стерв: не стыдиться своих поступков, не прибегать к лицемерию, свойственному традиционным парам. По ее разумению, решение задачи лежало на поверхности: она хочет больше узнать о Шарлоттиной работе, значит, нужно обратиться к кому-то из ее коллег. Если исходить из этого постулата, как ни крути, придется пойти на компромисс с принципами Стерв (ничего не скрывать от своего бойфренда из-за того, что боишься его реакции). Впоследствии она, однако, скажет себе: хуже всего, что я сделала это, даже не осознав собственного отступничества.
К ее удивлению, вышеуказанный Фабрис сразу ответил. Он, конечно, был очень-очень рад, хоть и удивлен, что она объявилась. И конечно же для него огромное удовольствие поужинать в такой очаровательной компании. Когда Эма сообщала Блестеру, что они не смогут увидеться, так как она собралась посидеть с подружкой в кафе, и когда выключала телефон у входа, она все-таки догадывалась, что не совсем в ладах с совестью.
