— Люк? — Меня будто под дых пнули. — Он в Лондоне?
— Угу.
— И давно он вернулся?
— Три дня назад. — Майкл кидает на меня быстрый взгляд. — Насколько я понимаю, он не звонил?
— Нет, — отвечаю я, стараясь скрыть разочарование. — Нет, не звонил.
Пока Люк был в Нью-Йорке, я убеждала себя, что мы не общаемся, потому что далеко друг от друга. Но теперь он в Лондоне и до сих пор даже не позвонил, а это совсем другое дело. Теперь уж точно все кончено.
— И… чем он сейчас занимается?
— Пытается компенсировать нанесенный ущерб. Как выяснилось, стоило ему улететь в Америку, как Алисия тут же начала распускать слухи, что он собирается закрыть лондонский филиал. От этого все так и расслабились. Клиентами никто не занимался, все работники компании кинулись искать себе новые места… В общем, — вздыхает он, — натворили дел. Эта Алисия просто холера.
— Я знаю.
— Да, Бекки, именно об этом я хотел спросить. — Он заинтересованно наклоняется ко мне. — Вы сразу раскусили Алисию, в отличие от меня и Люка. У вас были основания ее подозревать?
— Нет, честно говоря, не было, — признаюсь я. — Просто она жуткая стерва, если это можно считать за аргумент.
Майкл запрокидывает голову и хохочет.
— Женская интуиция. Разве нужны другие причины?
Он ставит бокал на стол и хитро улыбается:
— Кстати, об интуиции. Я тут вкратце слышал, как вы отозвались о матери Люка.
— Правда? — Я в ужасе округляю глаза. — Это он вам передал?
— Он рассказал мне о вашей стычке и спрашивал, не говорили ли вы чего-нибудь мне.
Я заливаюсь краской.
— Ой! Ну я просто… разозлилась. Я не хотела обзывать ее… Так, сорвалось…
— А он принял это очень близко к сердцу. Позвонил своей матери и сказал, что не уедет домой, пока не увидится с ней, и назначил время встречи.
— Правда? — Я заинтригована. — И что дальше?
— Она не пришла. Прислала ему какую-то записку, что, мол, должна была уехать из города. Люк очень огорчился. — Майкл качает головой. — Знаете, только между нами, по-моему, вы были правы на ее счет.
Я пожимаю плечами, не зная, что сказать, и, чтобы скрыть неловкость, беру меню. Просто не верится, что Люк рассказал Майклу, как я отозвалась о его матери. Что еще он ему рассказал? Какой у меня размер груди?
С минуту я тупо разглядываю список блюд, не вдумываясь в названия, потом поднимаю глаза и натыкаюсь на серьезный взгляд Майкла.
— Бекки, Люк не знает, откуда у меня информация про заговор в его офисе. Я наплел ему, будто получил анонимное сообщение и решил проверить.
— Вот и хорошо, — говорю я, глядя в стол.
— Получается, что вы спасли его компанию, — мягко продолжает Майкл. — Он должен быть вам благодарен. Вам не кажется, что ему стоит об этом знать?
— Нет. Он просто подумает, что я… что я…
Он вернулся три дня назад и до сих пор не позвонил. Как такое возможно? То есть я, конечно, не сомневалась, что между нами все кончено. Но в глубине души надеялась…
В общем, как всегда ошиблась.
— Что он подумает? — настаивает Майкл.
— Это неважно, — угрюмо ворчу я. — Просто у нас все кончено. Так что мне лучше… не вмешиваться.
— Что ж, это я могу понять, — говорит Майкл ласково. — Закажем что-нибудь?
За едой мы беседуем на отвлеченные темы. Он рассказывает мне о своем рекламном агентстве в Вашингтоне, смешные истории про политиков, с которыми работает, про нелепые ситуации, в которые они попадают. А я рассказываю про своих родителей, про Сьюзи и про то, как я начала работать на телевидении.
— Так что у меня все в порядке, — бодро заявляю я, когда мы переходим к десерту. — Перспективы хорошие. Продюсерам я нравлюсь, и они собираются расширить мою рубрику.
— Бекки, — перебивает меня Майкл, — я знаю, что вы потеряли работу.
Я тупо смотрю на него и молчу.
— Я вам сочувствую, — продолжает Майкл. — Этого не должно было случиться.
— А… Люк тоже знает? — хрипло спрашиваю я.
— Думаю, да.
Мне невыносима мысль о его жалости. Я делаю глоток вина и отчаянно лгу:
— Ну, у меня много возможностей. Не обязательно связанных с телевидением… Я разослала резюме в разные финансовые издания…
— В «ФТ»?
— Не совсем… В «Журнал частного инвестора», «Аннуитет сегодня».
— «Аннуитет сегодня»? — При виде его изумленного лица я не могу удержаться от смеха. — Бекки, вам хоть немного интересны эти аннуитеты?
Я почти готова выдать ему привычный ответ: «Личные финансы — это не такая уж скучная тема, как может показаться!» — но понимаю, что не могу больше притворяться. Ничего интересного в личных финансах нет. Это жуткая скука. И даже работая в «Утреннем кофе», я получала удовольствие от шоу, только когда зрители начинали говорить о своих отношениях с родственниками, друзьями.
— А вы сами как думаете?
Майкл откидывается на спинку стула и промокает рот салфеткой.
— Тогда зачем вы туда идете?
— Я не знаю, что еще умею делать, — безнадежно вздыхаю я. — Я ничем, кроме личных финансов, не занималась. У меня нет других шансов.
— Бекки, сколько вам лет? Если не секрет.
— Двадцать шесть.
— Нет шансов в двадцать шесть лет? — Майкл качает головой. — Это вряд ли. — Он отпивает кофе, оценивающе смотрит на меня и внезапно спрашивает: — Если бы у вас появилась возможность поработать в Америке, вы бы согласились?
— Сейчас я на что угодно соглашусь, — честно отвечаю я. — Но что мне теперь светит в Америке?
Тишина. Майкл берет конфету, неторопливо разворачивает ее и кладет на край своего блюдца.
— Бекки, у меня к вам предложение. У нас в рекламном агентстве открывается вакансия.
Рука с чашкой застывает на полпути ко рту. Я даже боюсь надеяться, что его слова означают то, о чем я думаю.
— Нам нужен человек с навыками редакторской работы, который будет руководить выпуском ежемесячного корпоративного издания. Вы нам идеально подходите. Но нам важно, чтобы этот человек умел ладить с людьми. Чтобы он знал, у кого что не так, кому чем помочь, чтобы смог обратиться к совету директоров в случае затруднения… По моему мнению, вы — прекрасный кандидат па это место.
— Вы… предлагаете мне работу? — Нет, так не бывает! — А… а как же статья в газете? И… шопинг?
— А что такого? — Он недоуменно пожимает плечами. — Ну, допустим, вы любите ходить по магазинам. А я вот люблю поесть. Все мы не без греха. Главное, чтобы вас не объявили в международный розыск…
