– Мы где?
– Не знаем. До Хутоуцяо пока не доплыли.
Потом вышла луна. Они сварили в котелке ужин, поели дымящейся каши. Сюй Саньгуань потянулся:
– Наконец-то согрелся!
После ужина забрались в трюм. Сюй Саньгуань опять оказался между братьями. Они очень радовались: днем столько денег заработали. Зачем им теперь лодка? Вкалываешь-вкалываешь, а получаешь с гулькин нос. После работы в поле они будут сдавать кровь. Вот приплывут в Цилибао…
Сюй Саньгуань замахал руками:
– Вам в Цилибао кровь сдавать нельзя. Я, когда молодой был, думал, как вы: кровь – все равно что денежное дерево, понадобились деньги – потряс, и готово. А теперь я знаю: после каждого раза надо три месяца ждать. Я раньше сдавал кровь с двумя мужиками, А-Фаном и Гэньлуном. А-Фан пузырь надорвал, Гэньлун в больнице помер. Вы меня слушайте, я человек бывалый.
Сюй Саньгуань похлопал братьев по плечам и продолжил:
– Я сдал кровь в Линьпу, через три дня в Байли, а через четыре дня в Сунлине. Там я чуть ноги не протянул. Доктор сказал, у меня был шок – я сознание потерял. И в меня влили мою кровь, и еще чужую. И за кровь, и за лечение деньги содрали. Получается, я два раза впустую кровь сдавал… У меня-то нет выхода: сын в Шанхае, в больнице, надо лечить. У меня теперь кровь жидкая. Плошка вашей крови – все равно что две моей. Я хотел еще в двух местах кровь сдать, но теперь не буду – как бы не помереть. Я за два раза заработал семьдесят юаней. Сыну на лечение точно не хватит. В Шанхае еще что-нибудь придумаю. Место, правда, незнакомое…
Тут Лайси сказал:
– Говоришь, у нас кровь в два раза гуще, чем у тебя? Давай мы тебе плошку продадим, а ты перепродашь две?
Лайшунь согласился:
– Лучше мы ее тебе продадим, чем чужим. Мы ведь друзья!
– Надо силы беречь – вам еще грести надо.
– У нас силы не убавится. Слушай, а давай мы тебе две плошки продадим, а ты больнице четыре продашь.
Сюй Саньгуань рассмеялся:
– Больше двух за раз нельзя! Ради сына куплю у вас плошку крови. На две мне денег не хватит. А потом продам больнице две плошки и заработаю. Только как я у вас кровь возьму?
Потом они уснули. Братья во сне опять положили на Сюй Саньгуаня руки и ноги. У него кости заныли, и дышать было тяжело, зато согрелся. Снаружи поднялся ветер, поднял с палубы пыль и занес ее в трюм, прямо на лицо Сюй Саньгуаню. Он посмотрел через люк на небо: от лунного света оно казалось холодным. Сюй Саньгуань закрыл глаза, послушал, как совсем рядом волны бьются о борта, и уснул.
Через пять дней они приплыли в Цилибао. Шелковая фабрика была в трех милях от города, поэтому сначала они отправились в больницу. Сюй Саньгуань сказал:
– Лайси, попей воды.
– Я ведь тебе кровь продаю, не больнице.
Сюй Саньгуань постучал себя по лбу:
– Ах да, я забыл… Лайси, все-таки друзья друг на друге не выгадывают. Выпей несколько плошек.
Лайшунь возразил:
– Ты на нем не выгадываешь.
Лайси его поддержал:
– Ты бы на моем месте не пил.
Сюй Саньгуань подумал, что и правда, он бы тоже пить не стал, и ответил:
– Вас не перспоришь. Будь по-вашему.
В больнице кровяной староста спросил:
– Значит, ты кровь продаешь? А ты покупаешь?
Лайси с Сюй Саньгуанем кивнули. Кровяной староста рассмеялся:
– Тринадцать лет на этом стуле сижу, много народу перевидал, но чтобы один продавал, а другой покупал, в первый раз вижу.
Лайси заметил:
– Видишь, как тебе повезло.
Сюй Саньгуань поддакнул:
– Мы с ним из разных мест, случайно встретились. Такая удача раз в жизни бывает.
– Может, повезло. А может, нет. Чудеса бывают и не к добру: когда лягушки по улице строем прыгают, червяки с неба падают, курица кричит петухом. Вдруг год будет неурожайный?
Сюй Саньгуань с братьями битый час убеждали кровяного старосту, что все обойдется. В конце концов он разрешил Лайси продать кровь, а Сюй Саньгуаню ее купить.
Когда они вышли из больницы, Сюй Саньгуань сказал:
– Лайси, мы с Лайшунем посидим с тобой в ресторане.
Лайси замотал головой:
– Не буду я деньги тратить. Всего одну плошку продал.
– Нельзя, Лайси, ослабнешь.
– Не ослабну. Если каждый раз, как с бабы слезаешь, в ресторан ходить, никаких денег не напасешься.
– Это не то же самое, что баба.
Лайшунь вставил:
– То же самое.
– Много ты понимаешь.
– Ты сам говорил.
– Я неправильно говорил.
Так они дошли до лодки. Братья залезли в нее, отчалили. Лайси стал прощаться:
– Мы на фабрику. Дальше нам не по пути. Мы из восьмой бригады под Тунъюанем. Будешь в наших краях – заходи в гости!
Сюй Саньгуань кивнул:
– Лайшунь, береги Лайси. Это он с виду такой здоровый, а внутри у него пусто. Когда устанешь грести, ему весло не давай – причаль к берегу и отдохни.
– Понял.
– А ты, Лайси, раз не хочешь есть печенку, ляг поспи. Говорят: не наелся – пойди выспись.
Потом они долго махали друг другу, пока лодка не скрылась из виду.
Сюй Саньгуань доплыл на пароходе до Чаннина, там продал четыреста миллилитров крови, а в Шанхай поехал уже автобусом. Это было гораздо дороже, чем пароходом, но ему не терпелось увидеть сына и жену. Они пятнадцать дней назад туда уехали. Как там Первый? Лучше ли ему? Сердце у Сюй Саньгуаня ёкало в такт ухабам.
В Шанхае он разыскал нужную больницу только к вечеру. В палате из шести коек одна пустовала. Сюй Саньгуань спросил у пациентов:
– А где тут лежит больной Сюй?
Ему показали на пустую койку. Сюй Саньгуань вспомнил, что, когда Гэньлун умер, его койка тоже стояла пустая. Он зарыдал. Вдруг он услышал:
– Сюй Саньгуань, наконец-то ты приехал!
Он обернулся и увидел, как Сюй Юйлань вводит в палату Первого. Сюй Саньгуань мигом перестал лить слезы и заулыбался:
– Как хорошо! А я думал, он умер.
– Что ты несешь! Ему гораздо лучше.
Первый лег в койку, улыбнулся и сказал:
– Отец!
Сюй Саньгуань погладил его по плечу:
– Ты уже не желтый, и говоришь громко. Вот только плечи худые. Я тебя не нашел и решил, что ты помер…
И Сюй Саньгуань опять заплакал. Сюй Юйлань спросила:
– Что ты опять ревешь?
